Валайтис, Владимир Антонович

Владимир Валайтис
Полное имя	Владимир Антонович Валайтис
Дата рождения	22 апреля 1923(1923-04-22)
Место рождения	с. Ситковцы, Винницкая область, Украинская ССР, СССР
Дата смерти	2 мая 1987(1987-05-02) (64 года)
Место смерти	Москва, СССР
Страна	СССР СССР
Профессии	камерный певец, оперный певец
Певческий голос	баритон
Коллективы	Большой театр
Награды

Влади́мир Анто́нович Вала́йтис (1923—1987) — советский оперный певец (баритон). Народный артист РСФСР (1973).

Биография

Родился в семье рабочего-железнодорожника, литовца по национальности. В детстве играл в семейном оркестре на гитаре, мандолине, балалайке, домре.

Окончил десятилетку перед началом войны. Рыл окопы, затем мобилизован, зачислен в Харьковское военное авиационное училище связи, эвакуированное в Ташкент. В ноябре 1942 года, после ускоренного годичного курса, в звании младшего лейтенанта прибыл по назначению под Сталинград, где формировалась 17-я воздушная армия генерала С. А. Красовского. В её 26-м полку связистов, командуя радиовзводом, прошел от Сталинграда — через юг Украины, Молдавию, Румынию, Болгарию, Югославию — до Вены. Часто выступал перед однополчанами, называвшими его «наш Шаляпин»; в 1944 пел перед Военным советом фронта, получил одобрение главнокомандующего Ф. Толбухина.

По окончании войны стал солистом Ансамбля песни и пляски 3-го Украинского фронта. В 1946 году, во время своего первого послевоенного отпуска, решил прослушаться в Харьковскую консерваторию и был принят, но из ансамбля его не отпустили. В армии оставался до 1952 года.

В 1957 с отличием окончил вокальный факультет Харьковской консерватории (класс профессора П. В. Голубева). В том же году был принят в стажерскую группу Большого театра, вскоре стал солистом. В 1980 г., уйдя со сцены, заведовал стажерской группой театра.

Награды и звания

• Народный артист РСФСР (1973)
• Орден Октябрьской Революции (1976)
• Орден Отечественной войны II степени (1985)

Литература

• Валайтис Владимир Антонович // Маршкова Т. И., Рыбакова Л. Д. Большой театр. Золотые голоса. М.: Алгоритм, 2011. С. 147—155.

Ссылки

• [slovari.yandex.ru/%D0%B2%D0%B0%D0%BB%D0%B0%D0%B9%D1%82%D0%B8%D1%81/%D0%92%D0%BE%D0%BA%D0%B0%D0%BB%D1%8C%D0%BD%D0%BE-%D1%8D%D0%BD%D1%86%D0%B8%D0%BA%D0%BB%D0%BE%D0%BF%D0%B5%D0%B4%D0%B8%D1%87%D0%B5%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9%20%D1%81%D0%BB%D0%BE%D0%B2%D0%B0%D1%80%D1%8C/%D0%92%D0%B0%D0%BB%D0%B0%D0%B9%D1%82%D0%B8%D1%81%20%D0%92%D0%BB%D0%B0%D0%B4%D0%B8%D0%BC%D0%B8%D1%80%20%D0%90%D0%BD%D1%82%D0%BE%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87/ Биография на сайте «Яндекс. Словари»](недоступная ссылка с 14-06-2016 (2873 дня))

Отрывок, характеризующий Валайтис, Владимир Антонович

6 го октября, рано утром, Пьер вышел из балагана и, вернувшись назад, остановился у двери, играя с длинной, на коротких кривых ножках, лиловой собачонкой, вертевшейся около него. Собачонка эта жила у них в балагане, ночуя с Каратаевым, но иногда ходила куда то в город и опять возвращалась. Она, вероятно, никогда никому не принадлежала, и теперь она была ничья и не имела никакого названия. Французы звали ее Азор, солдат сказочник звал ее Фемгалкой, Каратаев и другие звали ее Серый, иногда Вислый. Непринадлежание ее никому и отсутствие имени и даже породы, даже определенного цвета, казалось, нисколько не затрудняло лиловую собачонку. Пушной хвост панашем твердо и кругло стоял кверху, кривые ноги служили ей так хорошо, что часто она, как бы пренебрегая употреблением всех четырех ног, поднимала грациозно одну заднюю и очень ловко и скоро бежала на трех лапах. Все для нее было предметом удовольствия. То, взвизгивая от радости, она валялась на спине, то грелась на солнце с задумчивым и значительным видом, то резвилась, играя с щепкой или соломинкой.
Одеяние Пьера теперь состояло из грязной продранной рубашки, единственном остатке его прежнего платья, солдатских порток, завязанных для тепла веревочками на щиколках по совету Каратаева, из кафтана и мужицкой шапки. Пьер очень изменился физически в это время. Он не казался уже толст, хотя и имел все тот же вид крупности и силы, наследственной в их породе. Борода и усы обросли нижнюю часть лица; отросшие, спутанные волосы на голове, наполненные вшами, курчавились теперь шапкою. Выражение глаз было твердое, спокойное и оживленно готовое, такое, какого никогда не имел прежде взгляд Пьера. Прежняя его распущенность, выражавшаяся и во взгляде, заменилась теперь энергической, готовой на деятельность и отпор – подобранностью. Ноги его были босые.
Пьер смотрел то вниз по полю, по которому в нынешнее утро разъездились повозки и верховые, то вдаль за реку, то на собачонку, притворявшуюся, что она не на шутку хочет укусить его, то на свои босые ноги, которые он с удовольствием переставлял в различные положения, пошевеливая грязными, толстыми, большими пальцами. И всякий раз, как он взглядывал на свои босые ноги, на лице его пробегала улыбка оживления и самодовольства. Вид этих босых ног напоминал ему все то, что он пережил и понял за это время, и воспоминание это было ему приятно.
Погода уже несколько дней стояла тихая, ясная, с легкими заморозками по утрам – так называемое бабье лето.
В воздухе, на солнце, было тепло, и тепло это с крепительной свежестью утреннего заморозка, еще чувствовавшегося в воздухе, было особенно приятно.
На всем, и на дальних и на ближних предметах, лежал тот волшебно хрустальный блеск, который бывает только в эту пору осени. Вдалеке виднелись Воробьевы горы, с деревнею, церковью и большим белым домом. И оголенные деревья, и песок, и камни, и крыши домов, и зеленый шпиль церкви, и углы дальнего белого дома – все это неестественно отчетливо, тончайшими линиями вырезалось в прозрачном воздухе. Вблизи виднелись знакомые развалины полуобгорелого барского дома, занимаемого французами, с темно зелеными еще кустами сирени, росшими по ограде. И даже этот разваленный и загаженный дом, отталкивающий своим безобразием в пасмурную погоду, теперь, в ярком, неподвижном блеске, казался чем то успокоительно прекрасным.