Вводный септаккорд
Вводный септаккорд (или септаккорд VII ступени) — септаккорд, строится на VII ступени лада. Септаккорд VII ступени обозначается как VII7 и относится к числу доминантовых аккордов, поэтому к его краткому обозначению иногда добавляют букву D — DVII7[1].
Содержание
Общая информация
В септаккорд VII ступени входят все неустойчивые ступени тональности.
Вводный септаккорд и доминантсептаккорд имеют три общих звука, поэтому для получения звучности диссонирующей доминанты необходимо септиму вводного септаккорда повести на секунду вниз.
Виды вводного септаккорда
В зависимости от лада вводный септаккорд может быть малым (в натуральном мажоре) или уменьшенным (в гармоническом мажоре или миноре). В натуральном миноре септаккорд VII ступени не применяется, вместо него образуется доминантсептаккорд параллельного мажора.
Малый вводный септаккорд
Малый вводный септаккорд, построенный на VII ступени натурального мажорного лада, состоит из уменьшённого трезвучия и малой септимы, или из двух малых терций и большой терции[2] — это малый септаккорд с уменьшенной квинтой (полууменьшенный). В состав аккорда входит доминантовый тритон тональности.
Уменьшенный вводный септаккорд
Уменьшенный вводный септаккорд, построенный на VII ступени гармонического мажора или минора, состоит из уменьшённого трезвучия и уменьшенной септимы, или из трёх малых терций — это уменьшенный септаккорд. В состав аккорда входят обе уменьшенные квинты тональности.
Разрешение
Во избежание нежелательного параллельного движения квинтами II ступень лада, являющаяся терцовым тоном вводного септаккорда, при разрешении в тонику переходит в III ступень, а не в I. В итоге септаккорд VII ступени разрешается в полное тоническое трезвучие с удвоением терцового тона.
Напишите отзыв о статье "Вводный септаккорд"
Примечания
- ↑ Н. А. Далматов. Часть вторая // Музыкальная грамота и сольфеджио / Редактор К. Соловьёва. — М.: Музыка, 1965. — С. 100. — 248 с.
- ↑ Г. Фридкин. Практическое руководство по музыкальной грамоте. — М.: Государственное музыкальное издательство, 1962. — С. 277. — ISBN 5-7140-0592-7.
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Вводный септаккорд
Княжна Марья отложила свой отъезд. Соня, граф старались заменить Наташу, но не могли. Они видели, что она одна могла удерживать мать от безумного отчаяния. Три недели Наташа безвыходно жила при матери, спала на кресле в ее комнате, поила, кормила ее и не переставая говорила с ней, – говорила, потому что один нежный, ласкающий голос ее успокоивал графиню.
Душевная рана матери не могла залечиться. Смерть Пети оторвала половину ее жизни. Через месяц после известия о смерти Пети, заставшего ее свежей и бодрой пятидесятилетней женщиной, она вышла из своей комнаты полумертвой и не принимающею участия в жизни – старухой. Но та же рана, которая наполовину убила графиню, эта новая рана вызвала Наташу к жизни.
Душевная рана, происходящая от разрыва духовного тела, точно так же, как и рана физическая, как ни странно это кажется, после того как глубокая рана зажила и кажется сошедшейся своими краями, рана душевная, как и физическая, заживает только изнутри выпирающею силой жизни.
Так же зажила рана Наташи. Она думала, что жизнь ее кончена. Но вдруг любовь к матери показала ей, что сущность ее жизни – любовь – еще жива в ней. Проснулась любовь, и проснулась жизнь.
Последние дни князя Андрея связали Наташу с княжной Марьей. Новое несчастье еще более сблизило их. Княжна Марья отложила свой отъезд и последние три недели, как за больным ребенком, ухаживала за Наташей. Последние недели, проведенные Наташей в комнате матери, надорвали ее физические силы.
Однажды княжна Марья, в середине дня, заметив, что Наташа дрожит в лихорадочном ознобе, увела ее к себе и уложила на своей постели. Наташа легла, но когда княжна Марья, опустив сторы, хотела выйти, Наташа подозвала ее к себе.
– Мне не хочется спать. Мари, посиди со мной.
– Ты устала – постарайся заснуть.
– Нет, нет. Зачем ты увела меня? Она спросит.
– Ей гораздо лучше. Она нынче так хорошо говорила, – сказала княжна Марья.
Наташа лежала в постели и в полутьме комнаты рассматривала лицо княжны Марьи.
«Похожа она на него? – думала Наташа. – Да, похожа и не похожа. Но она особенная, чужая, совсем новая, неизвестная. И она любит меня. Что у ней на душе? Все доброе. Но как? Как она думает? Как она на меня смотрит? Да, она прекрасная».
– Маша, – сказала она, робко притянув к себе ее руку. – Маша, ты не думай, что я дурная. Нет? Маша, голубушка. Как я тебя люблю. Будем совсем, совсем друзьями.
И Наташа, обнимая, стала целовать руки и лицо княжны Марьи. Княжна Марья стыдилась и радовалась этому выражению чувств Наташи.
