Вийон, Жак

Жак Вийон

Жак Вийон (фр. Jacques Villon, наст. имя Гастон Эмиль Дюшан (Gaston Émile Duchamp); 31 июля 1875, Дамвиль, Эр — 9 июня 1963, Пюто) — французский живописец и график.

Жизнь и творчество

Ж.Вийон родился в многодетной семье нотариуса. Он был старшим братом известных художников Раймона Дюшана-Вийона, Марселя Дюшана и Сюзанны Дюшан. После окончания школы Ж.Вийон изучает в Руане право и затем некоторое время работает нотариусом. В 1894 году он покидает Нормандию и приезжает в Париж, где поступает в Высшую школу изящных искусств. В том же году он меняет имя на псевдоним, принятый им в честь любимых им авторов — А. Доде и Ф. Вийона. В 1894—1906 годах художник как карикатурист сотрудничает с различными парижскими газетами и журналами (например, с Gil Blas, Chat Noir и L’Assiette au beurre). Кроме этого, он создаёт ряд плакатов в стиле Тулуз-Лотрека — за период с 1899 по 1909 он выпускает 60 цветных плакатов.

В 1910 году Ж.Вийон переезжает в небольшой городок Пюто под Парижем, гже живёт уже до конца своей жизни. Здесь он создаёт около 700 полотен. В 1913 году художник принимает участие в знаменитой нью-йоркской выставке современного искусства — Эрмори-шоу. В 1910 он становится одним из создателей группы художников-кубистов Пюто. В 1912 Ж.Вийон, совместно с такими мастерами, как Марсель Дюшан, Хуан Грис, Франсис Пикабиа и Альбер Глез, организует кубистскую группу Золотое сечение (Section d’Or).

После окончания Первой мировой войны Ж.Вийон увлекается графическим искусством, однако не оставляет и живопись. В 1919 году появляются его первые абстрактные работы. В 1940—1960-е годы художник много занимается книжным иллюстрированием.

Ж.Вийон известен прежде всего своими графическими работами. Он является ярким представителем кубистского направления в искусстве, в то же время в его произведениях также ощутимы влияния как импрессионизма, так и футуризма. Художник участвовал в выставках современного искусства documenta I (1955), II (1959) и III (1964) в Касселе. Его картины были отмечены многочисленными премиями — так, он был награждён I призом премии Карнеги в Питтсбурге (1950), в 1956 году он получил Большой приз на венецианском биеннале. В 1954 году ему было присвоено звание Командора ордена Почётного легиона.

Литература

• Emmanuel Bénézit (изд.): Dictionnaire critique et documentaire des peintres, sculpteurs, dessinateurs et graveurs de tous les temps et de tous les pays. 4. Auflage. Gründ, Paris. Vol. 14, 1999, ISBN 2-7000-3024-9, S. 254—257.
• René-Jean: Jacques Villon. Braun, Paris 1945.
• Paul Éluard, René-Jean: Jacques Villon ou l’art glorieux. Louis Carré, Paris 1948.
• Georges Charbonnier: Entretien avec Jacques Villon. Guy Durier, Paris 1980.
• Anne Montfort: Jacques Villon. In: La collection. Musée d’art moderne de la Ville de Paris. Sous la direction de Suzanne Pagé. Paris Musées, Paris 2009, ISBN 978-2-879008-88-2, S. 550—551.
• Das große Lexikon der Graphik. Georg Westermann Verlag, Braunschweig 1984 ISBN 3-14-509079-8, S. 421—422.

Отрывок, характеризующий Вийон, Жак

– Я полагаю, что прежде чем обсуждать эти вопросы, – продолжал Пьер, – мы должны спросить у государя, почтительнейше просить его величество коммюникировать нам, сколько у нас войска, в каком положении находятся наши войска и армии, и тогда…
Но Пьер не успел договорить этих слов, как с трех сторон вдруг напали на него. Сильнее всех напал на него давно знакомый ему, всегда хорошо расположенный к нему игрок в бостон, Степан Степанович Апраксин. Степан Степанович был в мундире, и, от мундира ли, или от других причин, Пьер увидал перед собой совсем другого человека. Степан Степанович, с вдруг проявившейся старческой злобой на лице, закричал на Пьера:
– Во первых, доложу вам, что мы не имеем права спрашивать об этом государя, а во вторых, ежели было бы такое право у российского дворянства, то государь не может нам ответить. Войска движутся сообразно с движениями неприятеля – войска убывают и прибывают…
Другой голос человека, среднего роста, лет сорока, которого Пьер в прежние времена видал у цыган и знал за нехорошего игрока в карты и который, тоже измененный в мундире, придвинулся к Пьеру, перебил Апраксина.
– Да и не время рассуждать, – говорил голос этого дворянина, – а нужно действовать: война в России. Враг наш идет, чтобы погубить Россию, чтобы поругать могилы наших отцов, чтоб увезти жен, детей. – Дворянин ударил себя в грудь. – Мы все встанем, все поголовно пойдем, все за царя батюшку! – кричал он, выкатывая кровью налившиеся глаза. Несколько одобряющих голосов послышалось из толпы. – Мы русские и не пожалеем крови своей для защиты веры, престола и отечества. А бредни надо оставить, ежели мы сыны отечества. Мы покажем Европе, как Россия восстает за Россию, – кричал дворянин.
Пьер хотел возражать, но не мог сказать ни слова. Он чувствовал, что звук его слов, независимо от того, какую они заключали мысль, был менее слышен, чем звук слов оживленного дворянина.
Илья Андреич одобривал сзади кружка; некоторые бойко поворачивались плечом к оратору при конце фразы и говорили:
– Вот так, так! Это так!
Пьер хотел сказать, что он не прочь ни от пожертвований ни деньгами, ни мужиками, ни собой, но что надо бы знать состояние дел, чтобы помогать ему, но он не мог говорить. Много голосов кричало и говорило вместе, так что Илья Андреич не успевал кивать всем; и группа увеличивалась, распадалась, опять сходилась и двинулась вся, гудя говором, в большую залу, к большому столу. Пьеру не только не удавалось говорить, но его грубо перебивали, отталкивали, отворачивались от него, как от общего врага. Это не оттого происходило, что недовольны были смыслом его речи, – ее и забыли после большого количества речей, последовавших за ней, – но для одушевления толпы нужно было иметь ощутительный предмет любви и ощутительный предмет ненависти. Пьер сделался последним. Много ораторов говорило после оживленного дворянина, и все говорили в том же тоне. Многие говорили прекрасно и оригинально.
Издатель Русского вестника Глинка, которого узнали («писатель, писатель! – послышалось в толпе), сказал, что ад должно отражать адом, что он видел ребенка, улыбающегося при блеске молнии и при раскатах грома, но что мы не будем этим ребенком.