Виола

Виола
Виуэла, фидель
Семейство виол (иллюстрация из трактата Михаэля Преториуса Syntagma musicum)
Классификация	Струнный инструмент, Хордофон
Родственные инструменты	Виуэла, Лютня
Виола на Викискладе

ВиолаВиола

Виола (итал. viola) — семейство струнных смычковых музыкальных инструментов.

В современном значении виолами называют семейство инструментов, бытовавшее в музыкальной практике Западной Европы XVI—XVIII столетий, но к началу XIX века почти вытесненное из академической музыки. В начале XX века на почве интереса к старинной музыке возрождается профессиональная исполнительская школа, а в последние десятилетия виолы привлекают также внимание профессиональных композиторов, что даёт основание рассматривать их как современные инструменты.

История

Первыми смычковыми инструментами в Европе были родственные между собой ребаб, проникший в Испанию с арабским завоеванием, и византийская лира. На их основе к XIII сформировались уже чисто европейские ребек и виела (фидель), впервые описанные в «Трактате о музыке» Иеронима Моравского (ок. 1275). В это же время в Европе возник и новый способ игры на смычковых, при котором инструмент располагался на плече исполнителя, а не на ногах, как ранее. Первоначально оба способа существовали параллельно и не зависели от типа инструмента. Позже, с развитием многоголосия в профессиональной музыке, появилась потребность в инструментах более низких регистров с большим корпусом, игра на которых была возможна только в вертикальном положении. В Италии такой способ игры стал называться da gamba (от gamba — нога), в отличие от горизонтального — da braccio (плечо).

Среди огромного разнообразия смычковых инструментов разных форм и размеров к началу XVI века в Италии доминирующее положение заняла «большая испанская виола», завезенная Родриго Борджиа, избранным в 1492 году папой под именем Александра VI.

Виолы были широко распространены в Западной Европе в эпоху Ренессанса как ансамблевые и сольные инструменты. Стандартизация инструмента происходила одновременно со скрипками в мастерских ранних итальянских лютье - Андреа Амати, Гаспаро да Сало. Исполнительская школа виол в это время развивалась быстрее скрипичной, и ранние образцы виртуозной виольной музыки превосходят современные им скрипичные по техническим сложностям. В эпоху Барокко эти инструменты использовались преимущественно в аристократической среде. Ко второй половине 18 века их популярность постепенно угасает. Последним выдающимся виолистом был современник и коллега Гайдна Карл Фридрих Абель. После его смерти виолы на более чем сотню лет исчезли с профессиональной сцены, продолжая использоваться среди любителей старинной музыки. В начале ХХ века виолы возвращаются на концертные сцены в руках Христиана Деберайнера, Пауля Груммера и семьи Долмечей. Благодаря деятельности Августа Венцингера возрождается профессиональная исполнительская школа, и на сегодня класс виол представлен во многих консерваториях Европы и Северной Америки.

Строение

Виолы в основном были четырёх видов: дискантовые, альтовые, теноровые и басовые. В XVI—XVIII вв. как сольный, ансамблевый и оркестровый инструмент особо широкое распространение получила теноровая виола — виола да гамба. Поскольку в ансамбле она выполняла функцию баса, нередко её называли басовой виолой. Среди композиторов, писавших для неё, — И. С. Бах, Г. Ф. Телеман, Ф. Куперен, а также виртуозы-гамбисты — Х. Ф. Абель в Германии, М. Маре и Р. Маре во Франции.

Исполнители держали Виолы всех видов вертикально между коленями или на коленях. Встречающееся в некоторых справочных изданиях утверждение, что высокие инструменты этого семейства держали, упирая в плечо, «ручным способом», и что они назывались поэтому виолами да браччо (от итал. braccio — рука), ошибочно, равно как и вытекающее отсюда определение Виолы.

Смычок

Различия в конструкции смычка разных инструментов и традиций зависят от способа натяжения волоса, что в свою очередь определяет и позицию при игре. Существуют три способа натяжения:

1. Натяжение вручную — волос свободно крепится к трости и натягивается пальцами непосредственно при игре. Такие смычки применяются в традиционных инструментах Азии.
2. Натяжение тростью — волос прикреплен к изогнутой под напряжением трости наподобие тетивы лука. Потому в большинстве европейских языков смычок так и называется — лук (итал. arco, англ. archet, фр. bow, нем. Bogen). Применяется он в скрипичном семействе инструментов, и в некоторых других.
3. Комбинированное натяжение — волос натягивается и тростью, и пальцами при игре. Такой способ применяется в большинстве инструментов виольного семейства, за исключением виолы д’амур и контрабаса.

Ссылки

• Виола // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Виола

Одевшись в французские шинели и кивера, Петя с Долоховым поехали на ту просеку, с которой Денисов смотрел на лагерь, и, выехав из леса в совершенной темноте, спустились в лощину. Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его казакам дожидаться тут и поехал крупной рысью по дороге к мосту. Петя, замирая от волнения, ехал с ним рядом.
– Если попадемся, я живым не отдамся, у меня пистолет, – прошептал Петя.
– Не говори по русски, – быстрым шепотом сказал Долохов, и в ту же минуту в темноте послышался оклик: «Qui vive?» [Кто идет?] и звон ружья.
Кровь бросилась в лицо Пети, и он схватился за пистолет.
– Lanciers du sixieme, [Уланы шестого полка.] – проговорил Долохов, не укорачивая и не прибавляя хода лошади. Черная фигура часового стояла на мосту.
– Mot d'ordre? [Отзыв?] – Долохов придержал лошадь и поехал шагом.
– Dites donc, le colonel Gerard est ici? [Скажи, здесь ли полковник Жерар?] – сказал он.
– Mot d'ordre! – не отвечая, сказал часовой, загораживая дорогу.
– Quand un officier fait sa ronde, les sentinelles ne demandent pas le mot d'ordre… – крикнул Долохов, вдруг вспыхнув, наезжая лошадью на часового. – Je vous demande si le colonel est ici? [Когда офицер объезжает цепь, часовые не спрашивают отзыва… Я спрашиваю, тут ли полковник?]
И, не дожидаясь ответа от посторонившегося часового, Долохов шагом поехал в гору.
Заметив черную тень человека, переходящего через дорогу, Долохов остановил этого человека и спросил, где командир и офицеры? Человек этот, с мешком на плече, солдат, остановился, близко подошел к лошади Долохова, дотрогиваясь до нее рукою, и просто и дружелюбно рассказал, что командир и офицеры были выше на горе, с правой стороны, на дворе фермы (так он называл господскую усадьбу).
Проехав по дороге, с обеих сторон которой звучал от костров французский говор, Долохов повернул во двор господского дома. Проехав в ворота, он слез с лошади и подошел к большому пылавшему костру, вокруг которого, громко разговаривая, сидело несколько человек. В котелке с краю варилось что то, и солдат в колпаке и синей шинели, стоя на коленях, ярко освещенный огнем, мешал в нем шомполом.
– Oh, c'est un dur a cuire, [С этим чертом не сладишь.] – говорил один из офицеров, сидевших в тени с противоположной стороны костра.
– Il les fera marcher les lapins… [Он их проберет…] – со смехом сказал другой. Оба замолкли, вглядываясь в темноту на звук шагов Долохова и Пети, подходивших к костру с своими лошадьми.
– Bonjour, messieurs! [Здравствуйте, господа!] – громко, отчетливо выговорил Долохов.
Офицеры зашевелились в тени костра, и один, высокий офицер с длинной шеей, обойдя огонь, подошел к Долохову.
– C'est vous, Clement? – сказал он. – D'ou, diable… [Это вы, Клеман? Откуда, черт…] – но он не докончил, узнав свою ошибку, и, слегка нахмурившись, как с незнакомым, поздоровался с Долоховым, спрашивая его, чем он может служить. Долохов рассказал, что он с товарищем догонял свой полк, и спросил, обращаясь ко всем вообще, не знали ли офицеры чего нибудь о шестом полку. Никто ничего не знал; и Пете показалось, что офицеры враждебно и подозрительно стали осматривать его и Долохова. Несколько секунд все молчали.
– Si vous comptez sur la soupe du soir, vous venez trop tard, [Если вы рассчитываете на ужин, то вы опоздали.] – сказал с сдержанным смехом голос из за костра.
Долохов отвечал, что они сыты и что им надо в ночь же ехать дальше.
Он отдал лошадей солдату, мешавшему в котелке, и на корточках присел у костра рядом с офицером с длинной шеей. Офицер этот, не спуская глаз, смотрел на Долохова и переспросил его еще раз: какого он был полка? Долохов не отвечал, как будто не слыхал вопроса, и, закуривая коротенькую французскую трубку, которую он достал из кармана, спрашивал офицеров о том, в какой степени безопасна дорога от казаков впереди их.
– Les brigands sont partout, [Эти разбойники везде.] – отвечал офицер из за костра.
Долохов сказал, что казаки страшны только для таких отсталых, как он с товарищем, но что на большие отряды казаки, вероятно, не смеют нападать, прибавил он вопросительно. Никто ничего не ответил.
«Ну, теперь он уедет», – всякую минуту думал Петя, стоя перед костром и слушая его разговор.
Но Долохов начал опять прекратившийся разговор и прямо стал расспрашивать, сколько у них людей в батальоне, сколько батальонов, сколько пленных. Спрашивая про пленных русских, которые были при их отряде, Долохов сказал:
– La vilaine affaire de trainer ces cadavres apres soi. Vaudrait mieux fusiller cette canaille, [Скверное дело таскать за собой эти трупы. Лучше бы расстрелять эту сволочь.] – и громко засмеялся таким странным смехом, что Пете показалось, французы сейчас узнают обман, и он невольно отступил на шаг от костра. Никто не ответил на слова и смех Долохова, и французский офицер, которого не видно было (он лежал, укутавшись шинелью), приподнялся и прошептал что то товарищу. Долохов встал и кликнул солдата с лошадьми.
«Подадут или нет лошадей?» – думал Петя, невольно приближаясь к Долохову.
Лошадей подали.
– Bonjour, messieurs, [Здесь: прощайте, господа.] – сказал Долохов.
Петя хотел сказать bonsoir [добрый вечер] и не мог договорить слова. Офицеры что то шепотом говорили между собою. Долохов долго садился на лошадь, которая не стояла; потом шагом поехал из ворот. Петя ехал подле него, желая и не смея оглянуться, чтоб увидать, бегут или не бегут за ними французы.