Витуский, Анджей

Анджей Витуский польск. Andrzej Wituski
Президент Познани
1982 год — 6 июня 1990 года
Предшественник:	С. Пиотрович
Преемник:	В.Щ. Качмарек
Рождение:	23 февраля 1932(1932-02-23) (92 года) Познань
Отец:	Адам Витуский
Мать:	Йоланта Анкевич
Супруга:	Анна
Дети:	Магдалена, Мацей
Образование:	Высшая экономическая школа
Награды:

Анджей Витуский (польск. Andrzej Wituski) (родился 23 февраля 1932 года, Познань, Польша) — польский общественный деятель и деятель в области культуры. В 1982—1990 годах президент Познани.

Биография

Родился в семье Адама и Йоланты (д. Анкевич). Также имел трёх сестёр (Эльжбету, Катаржину и недавно умершую Александру). В 1947—1951 годах учился в VI общеобразовательном лицее имени И. Я. Падеревского в Познани. В 1952—1956 годах студент Высшей экономической школы в Познани, защитил магистерскую дипломную работу. В 1951 году работал на картофельной ферме в Любони. После окончания учёбы недолго работал лектором по культурно-просветительному образованию в доме культуры милиции «Олимпия». Также подрабатывал учителем в Техникуме пищевой промышленности на Виноградах в Познани.

С 1957 по 1965 года сотрудник Познаньского мясокомбината, в том числе и на должности управляющего производством. С 1966 по 1970 заместитель директора и директор Городского управления торговли мясными изделиями Познани. В 1971—1972 годах в Городском комитете Познани, где занимал должность главы отдела торговли, промышленности и услуг. В 1973—1982 годах заместитель главы Президиума городского народного совета и вице-президент Познани.

В 1982 году был утверждён на пост директора Познаньской международной ярмарки, но отказался от должности, в связи с его избранием на пост президента города. В голосовании в городском совете получил 95 % голосов. Оставался на этом посту до 1990 года.

В 1991—2001 годах директор познаньских филиалов различных банков, в том числе: I Коммерческий банк в Люблине, Animex Bank и Кредитный банк. С 2001 года вице-президент, а затем президент Музыкального общества имени Генрика Венявского и директор Международных скрипичных конкурсов имени Г. Венявского (до 2007 года). Член Ротари Интернешнл.

Достижения

Ещё в студенческие годы был среди основателей Студенческого сатирического театра «Пегазик». Также писал тексты для люблинского театра «Dren 59» и для гданьского студенческого театра «Bim-Bom».

В 1973—1990 годах был руководителем организационных комитетов «Биеннале искусства для детей», «Международного триеннале мебели», Ярмарки святого Иоанна, а также чемпионатов мира и Европы в различных спортивных дисциплинах (гребля на байдарках и каноэ, настольный теннис, спортивная акробатика, баскетбол и борьба).

Был главным инициатором или одним из главных инициаторов создания ряда познаньских музеев: Литературного музея Генрика Сенкевича, Музея-мастерской Юзефа Игнация Крашевского, Дома-квартиры Казимеры Иллакович, смены приоритетов использования Старого Рынка в Познани (сделал туристической достопримечательностью и убрал с Рынка угольную котельную), развития территорий района «Мальта», восстановления и реставрации Кладбища заслуженных Великой Польши, реконструкции Познаньского пальмового павильона, строительства Дома Полонии, реставрации Гимназии Марии Магдалены, восстановления проведения Ярмарок святого Иоанна. Также был инициатором подписания первого для Познани соглашения о партнёрстве с Ганновером.

Также инициировал строительство Познаньского скоростного трамвая. Несмотря на то, что его руководство городом пришлось на период хозяйственного кризиса в ПНР, в Познани при нём шло массовое коммунальное и жилищное строительство. В этот период построены, в числе прочих, Нестаховская трасса, трамвайная линия через горную террасу Ратай и жилые микрорайоны в восточном Пьёнткове и на террасе Ратай.

Личная жизнь

Женат. Жена Анна. Двое детей Магдалена и Мацей.

В честь 80-летия Витуского, Агнешка Дучмаль организовала концерт под названием «Легенда Витуского», на котором выступили Максим Венгеров, Агата Шымчевская и другие известные артисты. Ведущим концерта был Тадеуш Звефка.

В 2014 году вышла в свет книга «В конце концов, это моя Познань», составленная из записей бесед Витуского с Доротой Ронге-Ющик в течение трёх лет, и являющаяся подведением личных итогов жизни и деятельности Витуского.

Награды

• Командор ордена Polonia Restituta
• Офицер ордена Polonia Restituta
• Кавалер ордена Polonia Restituta (одновременно присвоены три степени 10 ноября 2000 года)
• Орден Святого Станислава III степени (Польское правительство в изгнании)
• Серебряная медаль «За заслуги в культуре Gloria Artis»
• Медаль Комиссии народного образования
• Медаль Ad Perpetuam Rei Memoriam
• Золотая медаль Польского союза артистов-музыкантов

• Почётный знак города Ганновер (Германия)

• Золотой Гиполит
• Награда Gazety Wyborczej «Гигант»
• титул Видный Великополянин
• золотые почётные знаки спортивных организаций.

Источник

• Przecież to mój Poznań. Andrzej Wituski w rozmowie z Dorotą Ronge-Juszczyk, Dom Wydawniczy Rebis, Poznań, 2014, s.18,21-22,26,58,65,70,159,295,296,297,299,333 ISBN 978-83-7818-643-4

Отрывок, характеризующий Витуский, Анджей

В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
– Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.
– Ну, как же, кого ты просила о Бореньке? – спросила графиня. – Ведь вот твой уже офицер гвардии, а Николушка идет юнкером. Некому похлопотать. Ты кого просила?
– Князя Василия. Он был очень мил. Сейчас на всё согласился, доложил государю, – говорила княгиня Анна Михайловна с восторгом, совершенно забыв всё унижение, через которое она прошла для достижения своей цели.
– Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.
Графиня прослезилась и молча соображала что то.
– Часто думаю, может, это и грех, – сказала княгиня, – а часто думаю: вот граф Кирилл Владимирович Безухой живет один… это огромное состояние… и для чего живет? Ему жизнь в тягость, а Боре только начинать жить.
– Он, верно, оставит что нибудь Борису, – сказала графиня.
– Бог знает, chere amie! [милый друг!] Эти богачи и вельможи такие эгоисты. Но я всё таки поеду сейчас к нему с Борисом и прямо скажу, в чем дело. Пускай обо мне думают, что хотят, мне, право, всё равно, когда судьба сына зависит от этого. – Княгиня поднялась. – Теперь два часа, а в четыре часа вы обедаете. Я успею съездить.
И с приемами петербургской деловой барыни, умеющей пользоваться временем, Анна Михайловна послала за сыном и вместе с ним вышла в переднюю.
– Прощай, душа моя, – сказала она графине, которая провожала ее до двери, – пожелай мне успеха, – прибавила она шопотом от сына.
– Вы к графу Кириллу Владимировичу, ma chere? – сказал граф из столовой, выходя тоже в переднюю. – Коли ему лучше, зовите Пьера ко мне обедать. Ведь он у меня бывал, с детьми танцовал. Зовите непременно, ma chere. Ну, посмотрим, как то отличится нынче Тарас. Говорит, что у графа Орлова такого обеда не бывало, какой у нас будет.


– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.
Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.
Швейцар угрюмо дернул снурок наверх и отвернулся.
– Княгиня Друбецкая к князю Василию Сергеевичу, – крикнул он сбежавшему сверху и из под выступа лестницы выглядывавшему официанту в чулках, башмаках и фраке.
Мать расправила складки своего крашеного шелкового платья, посмотрелась в цельное венецианское зеркало в стене и бодро в своих стоптанных башмаках пошла вверх по ковру лестницы.
– Mon cher, voue m'avez promis, [Мой друг, ты мне обещал,] – обратилась она опять к Сыну, прикосновением руки возбуждая его.
Сын, опустив глаза, спокойно шел за нею.
Они вошли в залу, из которой одна дверь вела в покои, отведенные князю Василью.
В то время как мать с сыном, выйдя на середину комнаты, намеревались спросить дорогу у вскочившего при их входе старого официанта, у одной из дверей повернулась бронзовая ручка и князь Василий в бархатной шубке, с одною звездой, по домашнему, вышел, провожая красивого черноволосого мужчину. Мужчина этот был знаменитый петербургский доктор Lorrain.