Венявский, Генрик

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Генрик Венявский
Основная информация
Полное имя

польск. Henryk Wieniawski

Дата рождения

10 июля 1835(1835-07-10)

Место рождения

Люблин

Дата смерти

31 марта 1880(1880-03-31) (44 года)

Место смерти

Москва

Страна

Российская империя Российская империя

Профессии

композитор

Жанры

Классика

Ге́нрик Веня́вский, в России Генрих Иосифович Венявский (польск. Henryk Wieniawski; 10 июля 1835, Люблин — 31 марта 1880, Москва) — польский (еврейского происхождения) скрипач и композитор.





Биография

Второй сын люблинского врача Тадеуша Венявского и Регины Вольф (сестры композитора Эдуарда Вольфа[de]). Кроме него у супругов родилось ещё четыре сына: старший Юлиан (ставший писателем), близнецы Юзеф (ставший пианистом) и Александр (бывший недолго оперным певцом; отец Адама Тадеуша Венявского), а также Каетан[1].

Начал учиться музыке в своём родном городе под руководством Станислава Сервачиньского и Яна Хорнзеля. В 1843 году поступил в Парижскую консерваторию, где учился у Ламбера Массара (скрипка) и Ипполита Коле (гармония и композиция). По окончании курса в 1846 году предпринял артистическое путешествие и в 1848 г. давал концерты со своим братом Юзефом Венявским, пианистом, в Санкт-Петербурге и Москве. В пятидесятые годы XIX века имя Венявского как виртуоза стало очень известным во Франции, Великобритании, Бельгии, Голландии и России. В 1860 году поселился в Петербурге, где получил место солиста Императорского двора и театров.

С основания Петербургской консерватории (1862) до 1865 состоял в ней профессором; позже преподавал в Брюссельской консерватории. Венявский был исключительным виртуозом; обладая замечательным тоном, чарующей певучестью смычка, высокохудожественным пониманием исполняемого и первоклассной техникой, он пользовался неизменным успехом и был любимцем слушателей всех стран.

Последним триумфом скрипача был Русский концерт, данный в зале Трокадеро в Париже, на Всемирной выставке 1878 года.

Петр Ильич Чайковский писал известнейшей меценатке Надежде Филаретовне фон Мекк, приютившей тяжело больного Венявского: «Последние дни его будут скрашены Вашими заботами о нем. Очень жаль его. Мы потеряем в нем неподражаемого в своем роде скрипача и очень даровитого композитора. В этом последнем отношении я считаю Венявского очень богато одаренным... ». В доме Н.Ф фон Мекк, (Рождественский бульвар, 12) куда он больной попал по просьбе Н.Г. Рубинштейна, Генрик скончался 31 марта 1880 года в возрасте 44 лет.

Творчество

Как композитор Венявский отличался большим вкусом и оригинальностью мысли. Он писал только для скрипки (сохранилось два концерта и множество отдельных пьес). Все его произведения чрезвычайно благодарны для исполнителя. Особенной популярностью пользуются его «Легенда», «Воспоминание о Москве», Фантазия на темы из «Фауста» Гуно. Первый и второй скрипичный концерты Венявского были записаны рядом выдающихся исполнителей, в том числе: Борисом Гольдштейном, Владимиром Пикайзеном, Олегом Крысой (концерт № 1), Исааком Стерном, Яшей Хейфецом, Игорем Ойстрахом, Идой Гендель и Джошуа Беллом (концерт № 2).

Список сочинений

В приведённый ниже список включены все сохранившиеся сочинения Генрика Венявского, а также некоторые из утраченных.

Для скрипки с оркестром

Концерты
  • Концерт D-dur (1847; неоконченный, утрачен)
  • Концерт № 1 fis-moll, соч. 14 (первое исполнение 1853)
  • Концерт № 2 d-moll, соч. 22 (первое исполнение 1862)
  • Концерт (№ 3) a-moll (1878, утрачен)
Концертные пьесы
  • Концертный полонез (№ 1) D-dur, соч. 4 (ок. 1852)
  • Элегическое адажио A-dur, соч. 5 (Adagio élégiaque; 1852)
  • «Воспоминание о Москве» e-moll, две песни А. Е. Варламова с вариациями, соч. 6 (Souvenir de Moscou; 1852)
  • Скерцо-тарантелла g-moll, соч. 16 (1855)
  • Легенда g-moll, соч. 17 (1859)
  • Блестящая фантазия на темы из «Фауста» Гуно A-dur, соч. 20 (1865)
  • Блестящий полонез № 2 A-dur, соч. 21 (1870)

Для скрипки с фортепиано

  • Большое фантастическое каприччио E-dur, соч. 1 (Grand caprice fantastique; 1846/1847)
  • Аллегро g-moll, соч. 2 (совместно с Юзефом Венявским; 1848)
  • Концертное рондо в русском стиле D-dur (Rondo russe; 1848; сохранилось к рукописи; первоначальная версия рондо из соч. 10)
  • Большой концертный дуэт на тему русского гимна «Боже, Царя храни!» G-dur (совместно с Юзефом Венявским; 1851; сохранился в рукописи)
  • «Воспоминание о Познани» d-moll, характеристическая мазурка № 1, соч. 3 (Souvenir de Posen; 1854?)
  • Куявяк a-moll, мазурка № 2 (1851)
  • Каприччио-вальс E-dur, соч. 7 (1852)
  • Большой дуэт в польском стиле, соч. 8 (Grand Duo Polonaise; совместно с Юзефом Венявским[2]; 1852)
  • Песня без слов и изящное рондо d-moll, соч. 9 (Romance sans paroles et Rondo élégant; 1852)
  • «Русский карнавал», юмористические импровизации и вариации на тему русской народной песни «По улице мостовой», соч. 11 (Le Carnaval Russe; 1852)
  • Две салонных мазурки, соч. 12 (1853):
  • Вариации на собственную тему A-dur (a-moll), соч. 15 (1854)
  • Романс Антона Рубинштейна[3] Es-dur (ок. 1860).
  • Две характеристических мазурки, соч. 19 (ок. 1860):
  • Три листка из альбома, соч. 23 (был издан только № 1: Жига e-moll, ок. 1876; издана в 1880)
  • «Восточная фантазия» a-moll, соч. 24 (Fantasie orientale; 1876, издана посмертно)
  • Скрипичное соло для балета Цезаря Пуни «Золотая рыбка» a-moll (издано ок. 1924)

Прочие сочинения

  • «Современная школа», [10] этюдов-каприсов для скрипки соло, соч. 10 (L’École moderne; 1853—1854)
  • Пасторальная фантазия, соч. 13 (Fantaisie pastorale; утрачена)
  • Польская песня F-dur для голоса с фортепиано (1854)
  • Грёза (Rêverie) fis-moll для альта с фортепиано (1855)
  • [8] этюдов-каприсов для скрипки в сопровождении другой скрипки, соч. 18 (1862)

Каденции

Память

В память о Венявском с 1935 г. проводится Международный конкурс скрипачей имени Венявского, основателем и первым руководителем которого стал его племянник Адам Тадеуш Венявский. Дочь Венявского Ирена Венявская тоже пользовалась определённой известностью как композитор. В 2001 году Польша выпустила памятную монету номиналом в 10 злотых, в память о Генрике Венявском. Монета выпущена из серебра 925 пробы, весом 14,14 граммов.

Слева направо:
Могила Венявского на кладбище Старые Повонзки в Варшаве, Памятная доска Г. Венявскому в Познани,Мемориальная доска Г. Венявскому в Москве на доме 12 на Рождественском бульваре

Библиография

  • Achille Desfossez. Henri Wieniawski, esquisse. — Le Haye, 1856.
  • Edmund Grabkowski. Henryk Wieniawski i jego muzyka. — Warszawa, 1990.
  • Anna Hahn. Twórczość Henryka Wieniawskiego (1835—1880) w aspekcie źródeł, literatury oraz stylu i formy koncertów skrzypcowych i kadencji koncertowych (praca mgr., Zakład Muzykologii Instytut Historii Sztuki UAM). — Poznań, 1999.
  • Renata Suchowiejko. Henryk Wieniawski — kompozytor na tle wirtuozowskiej tradycji skrzypcowej XIX wieku. — Poznań: Towarzystwo Muzyczne im. Henryka Wieniawskiego, 2005.

Напишите отзыв о статье "Венявский, Генрик"

Примечания

  1. [meakultura.pl/publikacje/nieznana-rodzina-slawnego-skrzypka-1364 Magdalena Nowicka. Nieznana rodzina sławnego skrzypka.]
  2. Соч. 5 Юзефа Венявского.
  3. Соч. 44 № 1.

Ссылки

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Отрывок, характеризующий Венявский, Генрик


Когда Пьер, обежав дворами и переулками, вышел назад с своей ношей к саду Грузинского, на углу Поварской, он в первую минуту не узнал того места, с которого он пошел за ребенком: так оно было загромождено народом и вытащенными из домов пожитками. Кроме русских семей с своим добром, спасавшихся здесь от пожара, тут же было и несколько французских солдат в различных одеяниях. Пьер не обратил на них внимания. Он спешил найти семейство чиновника, с тем чтобы отдать дочь матери и идти опять спасать еще кого то. Пьеру казалось, что ему что то еще многое и поскорее нужно сделать. Разгоревшись от жара и беготни, Пьер в эту минуту еще сильнее, чем прежде, испытывал то чувство молодости, оживления и решительности, которое охватило его в то время, как он побежал спасать ребенка. Девочка затихла теперь и, держась ручонками за кафтан Пьера, сидела на его руке и, как дикий зверек, оглядывалась вокруг себя. Пьер изредка поглядывал на нее и слегка улыбался. Ему казалось, что он видел что то трогательно невинное и ангельское в этом испуганном и болезненном личике.
На прежнем месте ни чиновника, ни его жены уже не было. Пьер быстрыми шагами ходил между народом, оглядывая разные лица, попадавшиеся ему. Невольно он заметил грузинское или армянское семейство, состоявшее из красивого, с восточным типом лица, очень старого человека, одетого в новый крытый тулуп и новые сапоги, старухи такого же типа и молодой женщины. Очень молодая женщина эта показалась Пьеру совершенством восточной красоты, с ее резкими, дугами очерченными черными бровями и длинным, необыкновенно нежно румяным и красивым лицом без всякого выражения. Среди раскиданных пожитков, в толпе на площади, она, в своем богатом атласном салопе и ярко лиловом платке, накрывавшем ее голову, напоминала нежное тепличное растение, выброшенное на снег. Она сидела на узлах несколько позади старухи и неподвижно большими черными продолговатыми, с длинными ресницами, глазами смотрела в землю. Видимо, она знала свою красоту и боялась за нее. Лицо это поразило Пьера, и он, в своей поспешности, проходя вдоль забора, несколько раз оглянулся на нее. Дойдя до забора и все таки не найдя тех, кого ему было нужно, Пьер остановился, оглядываясь.
Фигура Пьера с ребенком на руках теперь была еще более замечательна, чем прежде, и около него собралось несколько человек русских мужчин и женщин.
– Или потерял кого, милый человек? Сами вы из благородных, что ли? Чей ребенок то? – спрашивали у него.
Пьер отвечал, что ребенок принадлежал женщине и черном салопе, которая сидела с детьми на этом месте, и спрашивал, не знает ли кто ее и куда она перешла.
– Ведь это Анферовы должны быть, – сказал старый дьякон, обращаясь к рябой бабе. – Господи помилуй, господи помилуй, – прибавил он привычным басом.
– Где Анферовы! – сказала баба. – Анферовы еще с утра уехали. А это либо Марьи Николавны, либо Ивановы.
– Он говорит – женщина, а Марья Николавна – барыня, – сказал дворовый человек.
– Да вы знаете ее, зубы длинные, худая, – говорил Пьер.
– И есть Марья Николавна. Они ушли в сад, как тут волки то эти налетели, – сказала баба, указывая на французских солдат.
– О, господи помилуй, – прибавил опять дьякон.
– Вы пройдите вот туда то, они там. Она и есть. Все убивалась, плакала, – сказала опять баба. – Она и есть. Вот сюда то.
Но Пьер не слушал бабу. Он уже несколько секунд, не спуская глаз, смотрел на то, что делалось в нескольких шагах от него. Он смотрел на армянское семейство и двух французских солдат, подошедших к армянам. Один из этих солдат, маленький вертлявый человечек, был одет в синюю шинель, подпоясанную веревкой. На голове его был колпак, и ноги были босые. Другой, который особенно поразил Пьера, был длинный, сутуловатый, белокурый, худой человек с медлительными движениями и идиотическим выражением лица. Этот был одет в фризовый капот, в синие штаны и большие рваные ботфорты. Маленький француз, без сапог, в синей шипели, подойдя к армянам, тотчас же, сказав что то, взялся за ноги старика, и старик тотчас же поспешно стал снимать сапоги. Другой, в капоте, остановился против красавицы армянки и молча, неподвижно, держа руки в карманах, смотрел на нее.
– Возьми, возьми ребенка, – проговорил Пьер, подавая девочку и повелительно и поспешно обращаясь к бабе. – Ты отдай им, отдай! – закричал он почти на бабу, сажая закричавшую девочку на землю, и опять оглянулся на французов и на армянское семейство. Старик уже сидел босой. Маленький француз снял с него последний сапог и похлопывал сапогами один о другой. Старик, всхлипывая, говорил что то, но Пьер только мельком видел это; все внимание его было обращено на француза в капоте, который в это время, медлительно раскачиваясь, подвинулся к молодой женщине и, вынув руки из карманов, взялся за ее шею.
Красавица армянка продолжала сидеть в том же неподвижном положении, с опущенными длинными ресницами, и как будто не видала и не чувствовала того, что делал с нею солдат.
Пока Пьер пробежал те несколько шагов, которые отделяли его от французов, длинный мародер в капоте уж рвал с шеи армянки ожерелье, которое было на ней, и молодая женщина, хватаясь руками за шею, кричала пронзительным голосом.
– Laissez cette femme! [Оставьте эту женщину!] – бешеным голосом прохрипел Пьер, схватывая длинного, сутоловатого солдата за плечи и отбрасывая его. Солдат упал, приподнялся и побежал прочь. Но товарищ его, бросив сапоги, вынул тесак и грозно надвинулся на Пьера.
– Voyons, pas de betises! [Ну, ну! Не дури!] – крикнул он.
Пьер был в том восторге бешенства, в котором он ничего не помнил и в котором силы его удесятерялись. Он бросился на босого француза и, прежде чем тот успел вынуть свой тесак, уже сбил его с ног и молотил по нем кулаками. Послышался одобрительный крик окружавшей толпы, в то же время из за угла показался конный разъезд французских уланов. Уланы рысью подъехали к Пьеру и французу и окружили их. Пьер ничего не помнил из того, что было дальше. Он помнил, что он бил кого то, его били и что под конец он почувствовал, что руки его связаны, что толпа французских солдат стоит вокруг него и обыскивает его платье.
– Il a un poignard, lieutenant, [Поручик, у него кинжал,] – были первые слова, которые понял Пьер.
– Ah, une arme! [А, оружие!] – сказал офицер и обратился к босому солдату, который был взят с Пьером.
– C'est bon, vous direz tout cela au conseil de guerre, [Хорошо, хорошо, на суде все расскажешь,] – сказал офицер. И вслед за тем повернулся к Пьеру: – Parlez vous francais vous? [Говоришь ли по французски?]
Пьер оглядывался вокруг себя налившимися кровью глазами и не отвечал. Вероятно, лицо его показалось очень страшно, потому что офицер что то шепотом сказал, и еще четыре улана отделились от команды и стали по обеим сторонам Пьера.
– Parlez vous francais? – повторил ему вопрос офицер, держась вдали от него. – Faites venir l'interprete. [Позовите переводчика.] – Из за рядов выехал маленький человечек в штатском русском платье. Пьер по одеянию и говору его тотчас же узнал в нем француза одного из московских магазинов.
– Il n'a pas l'air d'un homme du peuple, [Он не похож на простолюдина,] – сказал переводчик, оглядев Пьера.
– Oh, oh! ca m'a bien l'air d'un des incendiaires, – смазал офицер. – Demandez lui ce qu'il est? [О, о! он очень похож на поджигателя. Спросите его, кто он?] – прибавил он.
– Ти кто? – спросил переводчик. – Ти должно отвечать начальство, – сказал он.
– Je ne vous dirai pas qui je suis. Je suis votre prisonnier. Emmenez moi, [Я не скажу вам, кто я. Я ваш пленный. Уводите меня,] – вдруг по французски сказал Пьер.
– Ah, Ah! – проговорил офицер, нахмурившись. – Marchons! [A! A! Ну, марш!]
Около улан собралась толпа. Ближе всех к Пьеру стояла рябая баба с девочкою; когда объезд тронулся, она подвинулась вперед.
– Куда же это ведут тебя, голубчик ты мой? – сказала она. – Девочку то, девочку то куда я дену, коли она не ихняя! – говорила баба.
– Qu'est ce qu'elle veut cette femme? [Чего ей нужно?] – спросил офицер.
Пьер был как пьяный. Восторженное состояние его еще усилилось при виде девочки, которую он спас.
– Ce qu'elle dit? – проговорил он. – Elle m'apporte ma fille que je viens de sauver des flammes, – проговорил он. – Adieu! [Чего ей нужно? Она несет дочь мою, которую я спас из огня. Прощай!] – и он, сам не зная, как вырвалась у него эта бесцельная ложь, решительным, торжественным шагом пошел между французами.
Разъезд французов был один из тех, которые были посланы по распоряжению Дюронеля по разным улицам Москвы для пресечения мародерства и в особенности для поимки поджигателей, которые, по общему, в тот день проявившемуся, мнению у французов высших чинов, были причиною пожаров. Объехав несколько улиц, разъезд забрал еще человек пять подозрительных русских, одного лавочника, двух семинаристов, мужика и дворового человека и нескольких мародеров. Но из всех подозрительных людей подозрительнее всех казался Пьер. Когда их всех привели на ночлег в большой дом на Зубовском валу, в котором была учреждена гауптвахта, то Пьера под строгим караулом поместили отдельно.