Вольф, Борис Эдуардович фон

Борис Эдуардович фон Вольф<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Барон Борис Эдуардович фон Вольф в 1893 году</td></tr>
Директор Александровского лицея
1908 — 1910
Рождение:	5 (17) октября 1850(1850-10-17)
Смерть:	10 марта (23 марта) 1917(1917-03-23) (66 лет) Петроград
Род:	Вольфы
Награды:

Барон Борис Эдуардович фон Вольф (5 (17) октября 1850 — 10 (23) марта 1917, Петроград) — русский государственный деятель, директор Александровского лицея, тайный советник.

Биография

Православный. Сын барона Иоганна-Готлиба (Эдуарда Генриховича) фон Вольфа (1817—1883) и Софьи Яковлевны Потемкиной (1818—1887), внук участника войн с Наполеоном генерала Я. А. Потемкина.

Вместе с братом Павлом Эдуардовичем (ум. 1918) был владельцем поместья Штомерзее (в районе Шваненбурга), где его отец построил дворец в неоклассическом стиле.

Изучал экономику в Дерптском университете, затем прослушал курсы в университетах Берлина и Лейпцига, в 1881 получил степень доктора философии. Почетный мировой судья Венден-Валкского округа.

В службу вступил 15 декабря 1875, камер-юнкер (1881), камергер (1889).

В 1879—1892 был кабинет-секретарем королевы Ольги Вюртембергской, подруги его матери. Был директором Ольгинских благотворительных заведений в Вюртемберге (Ольгинского общества, Ольгинских больниц и детских приютов).

По возвращении в Россию с 1894 состоял в должности гофмейстера.

Служил чиновником для особых поручений при министерстве финансов, действительный статский советник (1.01.1900).

Участвовал в организации госпиталей и детских приютов в Петербурге и Павловске, в 1906—1908 был попечителем Виленского учебного округа, в 1908—1910 директором Александровского лицея. Член совета Петроградского Ольгинского приюта трудолюбия.

В 1910 пожалован чином гофмейстера. Тайный советник (2.09.1910).

Погиб в Петрограде вскоре после Февральской революции.

По версии, изложенной его внуком, итальянским дипломатом и писателем Борисом Бьянкери в книге «Возвращение в Штомерзее», проходя по Екатерининской площади, столкнулся с толпой железнодорожников, шедшей под красными знаменами. Попытался слиться с толпой, чтобы избежать расправы, но по дорогой обуви был опознан, как слуга старого режима, и насмерть забит революционно настроенными рабочими.

Награды

• орден Святого Станислава 2-й ст. (1891)
• орден Святой Анны 2-й ст. (1894)
• орден Святого Владимира 3-й ст. (1908)
• медаль «В память царствования императора Александра III»
• медаль «В память 300-летия царствования дома Романовых»

Иностранные:

• орден Вюртембергской короны (1881)

Семья

30 января 1894 женился на знаменитой итальянской камерной певице и скрипачке Аличе Барби (1858—1948), с которой познакомился годом ранее в Дрездене, выполняя дипломатическое поручение при саксонском дворе.

Дети:

• Александра (1894—1982). Муж 1) (1918, развод 1932): барон Андреас Балтазар Вальтер Пилар фон Пильхау (1891—1960); 2) (1932): князь Джузеппе Томази ди Лампедуза (1896—1957), писатель
• Ольга (1896—1984). Муж (1927): Аугусто Бьянкери-Кьяппори (1879—1939), дипломат

Литература

• Biancheri B. Il ritorno a Stomersee: tre racconti consolari. — Milano: Feltrinelli, 2002. — ISBN 8-807-016-222
• [books.google.ru/books?id=-YO1BwAAQBAJ&pg=PA143&lpg=PA143&dq=%D0%B2%D0%BE%D0%BB%D1%8C%D1%84+%D0%B1%D0%BE%D1%80%D0%B8%D1%81+%D1%8D%D0%B4%D1%83%D0%B0%D1%80%D0%B4%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87&source=bl&ots=1tM4JK02_-&sig=yWHt-8TY0q4pIJCamcVipTgBBcg&hl=ru&sa=X&ei=RsJYVbDDN4OiyAOKu4GgCQ&ved=0CC0Q6AEwBA#v=onepage&q=%D0%B2%D0%BE%D0%BB%D1%8C%D1%84%20%D0%B1%D0%BE%D1%80%D0%B8%D1%81%20%D1%8D%D0%B4%D1%83%D0%B0%D1%80%D0%B4%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87&f=false Придворный календарь на 1915 год. Комментарии]
• Список гражданским чинам первых трех классов. Исправлен по 1-е сентября 1914 года. — СПб.: Сенатская типография, 1914

Ссылки

• [rusdeutsch-panorama.ru/jencik_statja.php?mode=view&site_id=34&own_menu_id=3185 ВОЛЬФЫ]
• [www.italy-russia.com/2014_11/volf-fon-aleksandra-baronessa-v-zamuzhestve-knyaginya-lampeduza/ Вольф, фон Александра, баронесса, в замужестве княгиня Лампедуза]

Отрывок, характеризующий Вольф, Борис Эдуардович фон

В вечер 26 го августа и Кутузов, и вся русская армия были уверены, что Бородинское сражение выиграно. Кутузов так и писал государю. Кутузов приказал готовиться на новый бой, чтобы добить неприятеля не потому, чтобы он хотел кого нибудь обманывать, но потому, что он знал, что враг побежден, так же как знал это каждый из участников сражения.
Но в тот же вечер и на другой день стали, одно за другим, приходить известия о потерях неслыханных, о потере половины армии, и новое сражение оказалось физически невозможным.
Нельзя было давать сражения, когда еще не собраны были сведения, не убраны раненые, не пополнены снаряды, не сочтены убитые, не назначены новые начальники на места убитых, не наелись и не выспались люди.
А вместе с тем сейчас же после сражения, на другое утро, французское войско (по той стремительной силе движения, увеличенного теперь как бы в обратном отношении квадратов расстояний) уже надвигалось само собой на русское войско. Кутузов хотел атаковать на другой день, и вся армия хотела этого. Но для того чтобы атаковать, недостаточно желания сделать это; нужно, чтоб была возможность это сделать, а возможности этой не было. Нельзя было не отступить на один переход, потом точно так же нельзя было не отступить на другой и на третий переход, и наконец 1 го сентября, – когда армия подошла к Москве, – несмотря на всю силу поднявшегося чувства в рядах войск, сила вещей требовала того, чтобы войска эти шли за Москву. И войска отступили ещо на один, на последний переход и отдали Москву неприятелю.
Для тех людей, которые привыкли думать, что планы войн и сражений составляются полководцами таким же образом, как каждый из нас, сидя в своем кабинете над картой, делает соображения о том, как и как бы он распорядился в таком то и таком то сражении, представляются вопросы, почему Кутузов при отступлении не поступил так то и так то, почему он не занял позиции прежде Филей, почему он не отступил сразу на Калужскую дорогу, оставил Москву, и т. д. Люди, привыкшие так думать, забывают или не знают тех неизбежных условий, в которых всегда происходит деятельность всякого главнокомандующего. Деятельность полководца не имеет ни малейшего подобия с тою деятельностью, которую мы воображаем себе, сидя свободно в кабинете, разбирая какую нибудь кампанию на карте с известным количеством войска, с той и с другой стороны, и в известной местности, и начиная наши соображения с какого нибудь известного момента. Главнокомандующий никогда не бывает в тех условиях начала какого нибудь события, в которых мы всегда рассматриваем событие. Главнокомандующий всегда находится в средине движущегося ряда событий, и так, что никогда, ни в какую минуту, он не бывает в состоянии обдумать все значение совершающегося события. Событие незаметно, мгновение за мгновением, вырезается в свое значение, и в каждый момент этого последовательного, непрерывного вырезывания события главнокомандующий находится в центре сложнейшей игры, интриг, забот, зависимости, власти, проектов, советов, угроз, обманов, находится постоянно в необходимости отвечать на бесчисленное количество предлагаемых ему, всегда противоречащих один другому, вопросов.
Нам пресерьезно говорят ученые военные, что Кутузов еще гораздо прежде Филей должен был двинуть войска на Калужскую дорогу, что даже кто то предлагал таковой проект. Но перед главнокомандующим, особенно в трудную минуту, бывает не один проект, а всегда десятки одновременно. И каждый из этих проектов, основанных на стратегии и тактике, противоречит один другому. Дело главнокомандующего, казалось бы, состоит только в том, чтобы выбрать один из этих проектов. Но и этого он не может сделать. События и время не ждут. Ему предлагают, положим, 28 го числа перейти на Калужскую дорогу, но в это время прискакивает адъютант от Милорадовича и спрашивает, завязывать ли сейчас дело с французами или отступить. Ему надо сейчас, сию минуту, отдать приказанье. А приказанье отступить сбивает нас с поворота на Калужскую дорогу. И вслед за адъютантом интендант спрашивает, куда везти провиант, а начальник госпиталей – куда везти раненых; а курьер из Петербурга привозит письмо государя, не допускающее возможности оставить Москву, а соперник главнокомандующего, тот, кто подкапывается под него (такие всегда есть, и не один, а несколько), предлагает новый проект, диаметрально противоположный плану выхода на Калужскую дорогу; а силы самого главнокомандующего требуют сна и подкрепления; а обойденный наградой почтенный генерал приходит жаловаться, а жители умоляют о защите; посланный офицер для осмотра местности приезжает и доносит совершенно противоположное тому, что говорил перед ним посланный офицер; а лазутчик, пленный и делавший рекогносцировку генерал – все описывают различно положение неприятельской армии. Люди, привыкшие не понимать или забывать эти необходимые условия деятельности всякого главнокомандующего, представляют нам, например, положение войск в Филях и при этом предполагают, что главнокомандующий мог 1 го сентября совершенно свободно разрешать вопрос об оставлении или защите Москвы, тогда как при положении русской армии в пяти верстах от Москвы вопроса этого не могло быть. Когда же решился этот вопрос? И под Дриссой, и под Смоленском, и ощутительнее всего 24 го под Шевардиным, и 26 го под Бородиным, и в каждый день, и час, и минуту отступления от Бородина до Филей.