Александровский лицей

Архитектурный памятник (федеральный)
Александровский лицей
Главный корпус Александровского лицея — Каменноостровский проспект, 21
Страна	Россия
Санкт-Петербург	Каменноостровский проспект, дома № 21, 23; ул. Рентгена, дом № 1; Большая Монетная улица, дома № 12, 14, 14а
Автор проекта	Л. И. Шарлемань (1831—1834), П. С. Плавов (1830-е—1843), Р. Я. Оссоланус (1878, 1881), В. А. Демяновский (1903—1905)
Строительство	1831—1911 годы
Статус	Объект культурного наследия РФ № 7802470000

Алекса́ндровский лице́й (Императорский Александровский лицей) — название Царскосельского лицея после переезда из Царского села в Санкт-Петербург, а также комплекс зданий, в которых он располагался. Этот комплекс занимает участок, ограниченный Каменноостровским проспектом, улицей Рентгена (бывшей Лицейской) и Большой Монетной улицей. Памятник архитектуры федерального значения.

История

До 1843 года

Ранее, в первой половине XVIII века, здесь была обширная усадьба, которая затем перешла в казну. В 1768 году участок был отдан для устройства первого в России Оспопрививального дома, а в 1803 году его постройки были переданы Сиротскому дому канцелярии императрицы Марии. Существующие постройки возводились разными архитекторами в период с 1831 года до начала XX века.

Главное здание лицея по адресу: Каменноостровский проспект, дом 21, — построено в 1831—1834 годах в стиле позднего классицизма по проекту архитектора Л. И. Шарлеманя для Александровского сиротского дома, ранее существовавшее деревянное здание которого пришлось разобрать после наводнения 1824 года.

На третьем этаже, посредине, 23 сентября 1834 была освящена домовая церковь в честь небесной покровительницы императрицы Александры Фёдоровны. Фронтон здания украшал золоченый медный крест. Лепку на сводах храма исполнили мастера К. Можаев и Е. Балин.

При выравнивании трассы проспекта в 1838—1839 годах перед зданием образовался сквер. В 1839 году вокруг сквера была установлена ажурная чугунная решётка по рисунку архитектора П. С. Плавова. Также по его проектам в 1830-х были построены два флигеля, а в 1841—1843 годах — служебный корпус позади главного здания.

Лицейский период: 1844—1917

6 сентября 1843 года в это здание переехал Царскосельский лицей. После переезда по указу Николая I лицей стал именоваться Императорским Александровским.

С переездом были связаны многие преобразования, коснувшиеся всех сторон лицейской жизни, в том числе и преподавания. Новый Устав лицея, принятый в 1848 году, отражал изменения в содержании и назначении лицейского образования. Приём и выпуск воспитанников стал ежегодным (в Царскосельском лицее он происходил раз в 3 года). Были введены новые учебные дисциплины и открыты новые кафедры, соответствующие требованиям времени: сельского хозяйства, гражданской архитектуры. Позже эти кафедры были закрыты, а учебные программы лицея всё больше приближались к курсу юридического факультета Санкт-Петербургского университета. Но лицейская программа по-прежнему оставалась более обширной и разнообразной, прежде всего за счёт дисциплин гуманитарного цикла: истории, истории литератур, логики, психологии, римских древностей и так далее. Преподавались в лицее и бальные танцы (преподавателем был известный танцовщик Т. А. Стуколкин).

В 1858—1860 годах к главному корпусу возведена двухэтажная пристройка со стороны сквера с лазаретом в первом и столовой (затем Актовым залом) во втором этаже.

Четвёртый этаж главного корпуса надстроен в 1878 году по проекту Р. Я. Оссолануса.

В 1889 году рядом со зданием лицея был открыт бронзовый бюст Александра I работы П. П. Забелло (не сохранился) и гипсовый бюст А. С. Пушкина (арх. Х. К. Васильев, ск. Ж. А. Полонская), в 1899 году заменённый двухметровым бронзовым бюстом работы ск. И. Н. Шредера и арх. С. П. Одновалова (этот бюст в 1930-х гг. перенесли из сада на лестницу Лицея, в 1972 г. передали в фонды Музея городской скульптуры, а в 1999 г. установили перед Пушкинским Домом). В 1955 году в сквере установлен бюст В. И. Ленина (ск. В. Б. Пинчук, арх. Ф. А. Гепнер).

Улица Рентгена (б. Лицейская), дом № 1/23 — бывший дом воспитателей Лицея. Этот дом и симметричный ему флигель по адресу Большая Монетная улица, дом № 14, использовавшийся для приготовительных классов, построены в 1830-х гг. в классическом стиле по проекту архитектора П. С. Плавова. Здание для приготовительных классов было реконструировано в 1881 году по проекту Р. Я. Оссолануса. Дом воспитателей Лицея был реконструирован в 1903—1905 гг. по проекту архитектора В. А. Демяновского.

От пожара в 1910 году пострадала часть главного корпуса. Восстановительные работы производились в 1911 году архитектором И. А. Фоминым.

После 1917 года

Последний выпуск учеников состоялся весной 1917 года. После Октябрьской революции занятия ещё эпизодически продолжались весной 1918 года. В мае 1918 года Лицей был закрыт по постановлению Совнаркома, а его место занял Пролетарский политехникум.

Богатейшая библиотека Лицея после Гражданской войны частично оказалась в Свердловске распылённой среди библиотечного фонда. Около 2 тыс. книг из неё в 1938 г. благодаря усилиям В. Д. Бонч-Бруевича были перевезены в Москву, в Государственный литературный музей. Ещё несколько сотен книг из лицейской библиотеки были обнаружены в Свердловске в начале 1970-х гг. и переданы в музей Пушкина в Царскосельском лицее. Судьба остальных книг неизвестна.

В 1917 году в главном здании лицея работали штаб Красной гвардии Петроградской стороны, районный комитет РСДРП(б) и районный Совет, руководимый рабочим А. К. Скороходовым (именем которого с 1923 по 1991 год называлась Большая Монетная улица). До Великой Отечественной войны в главном здании располагалась школа № 181, а после войны — средняя школа № 69 Петроградского района им. А. С. Пушкина. Позже в здании размещалось СГПТУ № 16. В настоящее время здание занимает колледж управления и экономики «Александровский лицей».

Флигель по адресу Большая Монетная ул., дом № 14, в 1950-е — 1960-е гг. использовался как жилой дом. В настоящее время по этому адресу располагается консульство Эстонии.

В расположенном за эти домом двухэтажном флигеле (Большая Монетная ул., дом № 14а) располагалась вечерняя сменная школа № 32 Петроградского района, в 1950-е — 1960-е гг. — школа рабочей молодёжи № 68 Петроградского района, а в 1970-х гг. — медвытрезвитель. В начале XXI века (до 2003 года) этот флигель служил одним из производственных помещений завода «Пирометр». Затем он был переоборудован под гостиницу — сначала «Александр Хауз Inspiration», а затем «Бутик-Отель Аристос».

Бывший дом воспитателей Лицея (ул. Рентгена, дом № 1/23) в 1923 году был передан для размещения основанного В. И. Вернадским Радиевого института (ныне институт носит имя В. Г. Хлопина, руководившего им). К 125-летию со дня рождения В. И. Вернадского в 1988 году в здании открыт музей Радиевого института.

Дело лицеистов

В 1925 году многие выпускники и преподаватели Императорского Александровского лицея, включая его последнего директора В. А. Шильдера и последнего премьер-министра Российской империи Н. Д. Голицына, были репрессированы по обвинению в создании контрреволюционной монархической организации, сфабрикованному ОГПУ. 26 человек по постановлению Коллегии ОГПУ от 22.6.1925 были расстреляны.

Известные ученики и преподаватели Александровского лицея

Воспитанники

См. также: Выпускники Александровского лицея и Список выпускников Александровского лицея

• Писатель М. Е. Салтыков-Щедрин был в числе выпускников первого выпуска после переезда в Петербург (1844 год)
• Дипломат А. Б. Лобанов-Ростовский был в том же выпуске 1844 года.
• Поэт В. Д. Ахшарумов был в том же выпуске (сидел с Салтыковым на одной скамье).
• Государственный деятель И. О. Велио (выпуск 1847 года)
• Государственный деятель граф Д. М. Сольский окончил Лицей в 1851 г. с большой золотой медалью
• Публицист и переводчик А. Н. Аксаков (выпуск 1851 г.)
• Революционер и публицист Н. А. Серно-Соловьевич (выпуск 1853 года)
• Министр просвещения А. А. Сабуров (выпуск 1854 г.)
• Революционер А. А. Серно-Соловьевич (выпуск 1857 года)
• Живописец В. Г. Шварц (1859 г.)
• Министв земледелия и госимуществ А. С. Ермолов (1867 г.)
• Князь Н. Д. Голицын (выпуск 1871 г.)
• Председатель Совета министров России в 1911—1914 годах, попечитель Александровского лицея граф В. Н. Коковцов (окончил в 1872 г. с большой золотой медалью)
• Музыкант В. И. Сафонов (выпуск 1872 г.)
• Министр финансов Э. Д. Плеске (выпуск 1872 г.)
• Исследователь Эфиопии А. К. Булатович, впоследствии иеромонах Антоний (выпуск 1891 г.)
• Государственный деятель, действительный статский советник С. Н. Бекман (в том же выпуске 1891 г.)
• Русский генерал и государственный деятель, последний Таврический губернатор. Княжевич, Николай Антонинович (окончил в 1891 г. с золотой медалью)
• Поэт С. С. Бехтеев (выпуск 1903 г.)
• Князь Олег Константинович (окончил в 1913 г. с серебряной медалью)
• Архимандрит Киприан (Керн)
• Князь Дмитрий Алексеевич Шаховской, впоследствии архиепископ Сан-Францисский и Западно-Американский Русской православной церкви заграницей Иоанн, учился в Лицее в 1915—1917 гг.
• Публицист Л. Д. Любимов (обучался с 1915 г.)

Преподаватели

• А. А. Архангельский (обучал лицеистов пению)
• В. Н. Бенешевич (церковное право)
• И. М. Гревс (история)
• Я. К. Грот преподавал в Лицее русскую словесность
• А. Ф. Кони преподавал в Лицее уголовное право
• С. Ф. Платонов (история)
• Н. И. Кареев (история)
• В. И. Сафонов преподавал в Лицее и создал там хор во время своей учёбы в Консерватории.
• Н. Т. Щеглов (арифметика, физика; автор ряда учебных пособий)
• Н. К. Кульман преподавал всеобщую историю и историю литературы
• П. И. Пороховников преподавал в Лицее рисование

Директора

• Броневский, Дмитрий Богданович (1840—1853)
• Миллер, Николай Иванович (и.д. с 24 мая 1853, утверждён 25 мая 1854 — 1 июня 1877)
• Гартман, Николай Николаевич (1877—1892)
• Врангель, Фердинанд Фердинандович (1892—1896)
• Фельдман, Фёдор Александрович (10 августа 1896 — 30 июня 1900)
• Саломон, Александр Петрович (1900—1908)
• Вольф, Борис Эдуардович фон (1908—1910)
• Шильдер, Владимир Александрович (1910—1917) — последний директор Лицея

Литература

• Руденская С. Д. Царскосельский — Александровский лицей. 1811—1917. — 1999 г. — 512 стр. — ISBN 5-289-01891-3 — Тираж: 7000 экз.
• Павлова С. В. Императорский Александровский (бывший Царскосельский) Лицей. — Паритет, 2002. — 256 стр. — ISBN 5-93437-123-1 — Тираж: 5000 экз.
• Привалов В. Д. Каменноостровский проспект. — М.: ЗАО Центрполиграф, 2005. — 639 с. — ISBN 5-9524-1882-1
• Памятники архитектуры и истории Санкт-Петербурга. Петроградский район / Под ред. Б. М. Кирикова. — СПб.: Коло, 2007. — 584 с. — ISBN 5-901841-21-2.
• Исаченко В. Г. Архитектура Санкт-Петербурга. Справочник-путеводитель. — СПб.: «Паритет», 2004. — 416 с. — ISBN 5-93437-125-8
• Калюжная А. Д. Петербургская сторона. — СПб.: Издательство ОСТРОВ, 2007. — 240 с. — ISBN 978-5-94500-032-2
• Татьяна Трефилова. Невидимый Петербург. — СПб.: Радио «Град Петров», 2011. — С. 29—52. — 176 с. — ISBN 978-5-904887-02-5.

Ссылки

• [encspb.ru/object/2803909589 Каменноостровский, 21] — подборка заметок на сайте «Прогулки по Петербургу»

Отрывок, характеризующий Александровский лицей

– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
– С богом! – сказал Ефим, надев шляпу. – Вытягивай! – Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их.
Наташа редко испытывала столь радостное чувство, как то, которое она испытывала теперь, сидя в карете подле графини и глядя на медленно подвигавшиеся мимо нее стены оставляемой, встревоженной Москвы. Она изредка высовывалась в окно кареты и глядела назад и вперед на длинный поезд раненых, предшествующий им. Почти впереди всех виднелся ей закрытый верх коляски князя Андрея. Она не знала, кто был в ней, и всякий раз, соображая область своего обоза, отыскивала глазами эту коляску. Она знала, что она была впереди всех.
В Кудрине, из Никитской, от Пресни, от Подновинского съехалось несколько таких же поездов, как был поезд Ростовых, и по Садовой уже в два ряда ехали экипажи и подводы.
Объезжая Сухареву башню, Наташа, любопытно и быстро осматривавшая народ, едущий и идущий, вдруг радостно и удивленно вскрикнула:
– Батюшки! Мама, Соня, посмотрите, это он!
– Кто? Кто?
– Смотрите, ей богу, Безухов! – говорила Наташа, высовываясь в окно кареты и глядя на высокого толстого человека в кучерском кафтане, очевидно, наряженного барина по походке и осанке, который рядом с желтым безбородым старичком в фризовой шинели подошел под арку Сухаревой башни.
– Ей богу, Безухов, в кафтане, с каким то старым мальчиком! Ей богу, – говорила Наташа, – смотрите, смотрите!
– Да нет, это не он. Можно ли, такие глупости.
– Мама, – кричала Наташа, – я вам голову дам на отсечение, что это он! Я вас уверяю. Постой, постой! – кричала она кучеру; но кучер не мог остановиться, потому что из Мещанской выехали еще подводы и экипажи, и на Ростовых кричали, чтоб они трогались и не задерживали других.
Действительно, хотя уже гораздо дальше, чем прежде, все Ростовы увидали Пьера или человека, необыкновенно похожего на Пьера, в кучерском кафтане, шедшего по улице с нагнутой головой и серьезным лицом, подле маленького безбородого старичка, имевшего вид лакея. Старичок этот заметил высунувшееся на него лицо из кареты и, почтительно дотронувшись до локтя Пьера, что то сказал ему, указывая на карету. Пьер долго не мог понять того, что он говорил; так он, видимо, погружен был в свои мысли. Наконец, когда он понял его, посмотрел по указанию и, узнав Наташу, в ту же секунду отдаваясь первому впечатлению, быстро направился к карете. Но, пройдя шагов десять, он, видимо, вспомнив что то, остановился.
Высунувшееся из кареты лицо Наташи сияло насмешливою ласкою.
– Петр Кирилыч, идите же! Ведь мы узнали! Это удивительно! – кричала она, протягивая ему руку. – Как это вы? Зачем вы так?
Пьер взял протянутую руку и на ходу (так как карета. продолжала двигаться) неловко поцеловал ее.
– Что с вами, граф? – спросила удивленным и соболезнующим голосом графиня.
– Что? Что? Зачем? Не спрашивайте у меня, – сказал Пьер и оглянулся на Наташу, сияющий, радостный взгляд которой (он чувствовал это, не глядя на нее) обдавал его своей прелестью.
– Что же вы, или в Москве остаетесь? – Пьер помолчал.
– В Москве? – сказал он вопросительно. – Да, в Москве. Прощайте.
– Ах, желала бы я быть мужчиной, я бы непременно осталась с вами. Ах, как это хорошо! – сказала Наташа. – Мама, позвольте, я останусь. – Пьер рассеянно посмотрел на Наташу и что то хотел сказать, но графиня перебила его:
– Вы были на сражении, мы слышали?
– Да, я был, – отвечал Пьер. – Завтра будет опять сражение… – начал было он, но Наташа перебила его:
– Да что же с вами, граф? Вы на себя не похожи…
– Ах, не спрашивайте, не спрашивайте меня, я ничего сам не знаю. Завтра… Да нет! Прощайте, прощайте, – проговорил он, – ужасное время! – И, отстав от кареты, он отошел на тротуар.
Наташа долго еще высовывалась из окна, сияя на него ласковой и немного насмешливой, радостной улыбкой.


Пьер, со времени исчезновения своего из дома, ужа второй день жил на пустой квартире покойного Баздеева. Вот как это случилось.
Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москву и свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдруг представилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что то бормоча, то садился на диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелку в приемную, то, махая руками, возвращался назад я брался за книгу. Дворецкий в другой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо, очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеева просить принять книги, так как сама г жа Баздеева уехала в деревню.
– Ах, да, сейчас, подожди… Или нет… да нет, поди скажи, что сейчас приду, – сказал Пьер дворецкому.
Но как только вышел дворецкий, Пьер взял шляпу, лежавшую на столе, и вышел в заднюю дверь из кабинета. В коридоре никого не было. Пьер прошел во всю длину коридора до лестницы и, морщась и растирая лоб обеими руками, спустился до первой площадки. Швейцар стоял у парадной двери. С площадки, на которую спустился Пьер, другая лестница вела к заднему ходу. Пьер пошел по ней и вышел во двор. Никто не видал его. Но на улице, как только он вышел в ворота, кучера, стоявшие с экипажами, и дворник увидали барина и сняли перед ним шапки. Почувствовав на себя устремленные взгляды, Пьер поступил как страус, который прячет голову в куст, с тем чтобы его не видали; он опустил голову и, прибавив шагу, пошел по улице.
Из всех дел, предстоявших Пьеру в это утро, дело разборки книг и бумаг Иосифа Алексеевича показалось ему самым нужным.
Он взял первого попавшегося ему извозчика и велел ему ехать на Патриаршие пруды, где был дом вдовы Баздеева.
Беспрестанно оглядываясь на со всех сторон двигавшиеся обозы выезжавших из Москвы и оправляясь своим тучным телом, чтобы не соскользнуть с дребезжащих старых дрожек, Пьер, испытывая радостное чувство, подобное тому, которое испытывает мальчик, убежавший из школы, разговорился с извозчиком.
Извозчик рассказал ему, что нынешний день разбирают в Кремле оружие, и что на завтрашний народ выгоняют весь за Трехгорную заставу, и что там будет большое сражение.
Приехав на Патриаршие пруды, Пьер отыскал дом Баздеева, в котором он давно не бывал. Он подошел к калитке. Герасим, тот самый желтый безбородый старичок, которого Пьер видел пять лет тому назад в Торжке с Иосифом Алексеевичем, вышел на его стук.
– Дома? – спросил Пьер.
– По обстоятельствам нынешним, Софья Даниловна с детьми уехали в торжковскую деревню, ваше сиятельство.
– Я все таки войду, мне надо книги разобрать, – сказал Пьер.
– Пожалуйте, милости просим, братец покойника, – царство небесное! – Макар Алексеевич остались, да, как изволите знать, они в слабости, – сказал старый слуга.
Макар Алексеевич был, как знал Пьер, полусумасшедший, пивший запоем брат Иосифа Алексеевича.
– Да, да, знаю. Пойдем, пойдем… – сказал Пьер и вошел в дом. Высокий плешивый старый человек в халате, с красным носом, в калошах на босу ногу, стоял в передней; увидав Пьера, он сердито пробормотал что то и ушел в коридор.
– Большого ума были, а теперь, как изволите видеть, ослабели, – сказал Герасим. – В кабинет угодно? – Пьер кивнул головой. – Кабинет как был запечатан, так и остался. Софья Даниловна приказывали, ежели от вас придут, то отпустить книги.
Пьер вошел в тот самый мрачный кабинет, в который он еще при жизни благодетеля входил с таким трепетом. Кабинет этот, теперь запыленный и нетронутый со времени кончины Иосифа Алексеевича, был еще мрачнее.
Герасим открыл один ставень и на цыпочках вышел из комнаты. Пьер обошел кабинет, подошел к шкафу, в котором лежали рукописи, и достал одну из важнейших когда то святынь ордена. Это были подлинные шотландские акты с примечаниями и объяснениями благодетеля. Он сел за письменный запыленный стол и положил перед собой рукописи, раскрывал, закрывал их и, наконец, отодвинув их от себя, облокотившись головой на руки, задумался.
Несколько раз Герасим осторожно заглядывал в кабинет и видел, что Пьер сидел в том же положении. Прошло более двух часов. Герасим позволил себе пошуметь в дверях, чтоб обратить на себя внимание Пьера. Пьер не слышал его.
– Извозчика отпустить прикажете?
– Ах, да, – очнувшись, сказал Пьер, поспешно вставая. – Послушай, – сказал он, взяв Герасима за пуговицу сюртука и сверху вниз блестящими, влажными восторженными глазами глядя на старичка. – Послушай, ты знаешь, что завтра будет сражение?..
– Сказывали, – отвечал Герасим.
– Я прошу тебя никому не говорить, кто я. И сделай, что я скажу…
– Слушаюсь, – сказал Герасим. – Кушать прикажете?
– Нет, но мне другое нужно. Мне нужно крестьянское платье и пистолет, – сказал Пьер, неожиданно покраснев.
– Слушаю с, – подумав, сказал Герасим.
Весь остаток этого дня Пьер провел один в кабинете благодетеля, беспокойно шагая из одного угла в другой, как слышал Герасим, и что то сам с собой разговаривая, и ночевал на приготовленной ему тут же постели.
Герасим с привычкой слуги, видавшего много странных вещей на своем веку, принял переселение Пьера без удивления и, казалось, был доволен тем, что ему было кому услуживать. Он в тот же вечер, не спрашивая даже и самого себя, для чего это было нужно, достал Пьеру кафтан и шапку и обещал на другой день приобрести требуемый пистолет. Макар Алексеевич в этот вечер два раза, шлепая своими калошами, подходил к двери и останавливался, заискивающе глядя на Пьера. Но как только Пьер оборачивался к нему, он стыдливо и сердито запахивал свой халат и поспешно удалялся. В то время как Пьер в кучерском кафтане, приобретенном и выпаренном для него Герасимом, ходил с ним покупать пистолет у Сухаревой башни, он встретил Ростовых.


1 го сентября в ночь отдан приказ Кутузова об отступлении русских войск через Москву на Рязанскую дорогу.
Первые войска двинулись в ночь. Войска, шедшие ночью, не торопились и двигались медленно и степенно; но на рассвете двигавшиеся войска, подходя к Дорогомиловскому мосту, увидали впереди себя, на другой стороне, теснящиеся, спешащие по мосту и на той стороне поднимающиеся и запружающие улицы и переулки, и позади себя – напирающие, бесконечные массы войск. И беспричинная поспешность и тревога овладели войсками. Все бросилось вперед к мосту, на мост, в броды и в лодки. Кутузов велел обвезти себя задними улицами на ту сторону Москвы.
К десяти часам утра 2 го сентября в Дорогомиловском предместье оставались на просторе одни войска ариергарда. Армия была уже на той стороне Москвы и за Москвою.
В это же время, в десять часов утра 2 го сентября, Наполеон стоял между своими войсками на Поклонной горе и смотрел на открывавшееся перед ним зрелище. Начиная с 26 го августа и по 2 е сентября, от Бородинского сражения и до вступления неприятеля в Москву, во все дни этой тревожной, этой памятной недели стояла та необычайная, всегда удивляющая людей осенняя погода, когда низкое солнце греет жарче, чем весной, когда все блестит в редком, чистом воздухе так, что глаза режет, когда грудь крепнет и свежеет, вдыхая осенний пахучий воздух, когда ночи даже бывают теплые и когда в темных теплых ночах этих с неба беспрестанно, пугая и радуя, сыплются золотые звезды.