Воронков, Михаил Михайлович

Михаил Михайлович Воронков
Дата рождения	17 января 1910(1910-01-17)
Место рождения	п. Дмитриевский, Донецкая область, Украина
Дата смерти	13 июля 1999(1999-07-13) (89 лет)
Место смерти	Москва, Россия
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	авиация
Годы службы	1931-1968
Звание
Часть	241-й бад 3-го бак 16-й ВА
Командовал	128-м бомбардировочным авиаполком
Сражения/войны	советско-финская война Великая Отечественная война
Награды и премии
В отставке	1968

Михаи́л Миха́йлович Воронко́в (17 января 1910 — 13 июля 1999) — капитан, лётчик-бомбардировщик, командир авиаэскадрильи 50-го скоростного бомбардировочного авиационного полка (18-я скоростная бомбардировочная авиационная бригада, 7-й армии, Северо-Западного фронта), Герой Советского Союза.

Биография

Родился в семье шахтёра. Окончил рабфак и два курса Донецкого пединститута.

Член ВКП(б) с 1929 года. В РККА с 1931 года. В 1934 году окончил военную школу лётчиков, служил в бомбардировочной авиации.

Участник советско-финской войны, служил командиром эскадрильи 50-го скоростного бомбардировочного авиаполка 18-й СБАБ ВВС 7-й армии Северо-западного фронта. Совершил 56 боевых вылетов.

За мужество и героизм, проявленные в боях, капитану Воронкову Михаилу Михайловичу 21 марта 1940 года присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 254).

Участвовал в Великой Отечественной войне с июня 1941 года.

С ноября 1942 г. командовал 128-м бомбардировочным авиаполком 241-й БАД 3-го БАК 16-й ВА.

Принимал участие в Курской битве, освобождении Белоруссии, Польши, штурме Берлина.

После войны полковник Воронков продолжал служить в ВВС.

С 1968 года в отставке. Жил в Москве, работал в научно-исследовательском институте.

Похоронен в Москве на Троекуровском кладбище.

Награды

Награждён орденом Ленина, тремя орденами Красного Знамени, орденом Александра Невского, двумя орденами Отечественной войны 1-й степени, орденом Красной Звезды, медалями.

Литература

Фёдоров А. Г. В небе — петляковы. — М.: ДОСААФ, 1976 Фёдоров А. Г. Судьбою стало небо. — М.: Московский рабочий, 1973 Герои Советского Союза. Краткий биографический словарь. Том 1. М.: Воениз., 1987

Ссылки

•  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=954 Воронков, Михаил Михайлович]. Сайт «Герои Страны».

Отрывок, характеризующий Воронков, Михаил Михайлович

– Кто привез? – спросил Кутузов с лицом, поразившим Толя, когда загорелась свеча, своей холодной строгостью.
– Не может быть сомнения, ваша светлость.
– Позови, позови его сюда!
Кутузов сидел, спустив одну ногу с кровати и навалившись большим животом на другую, согнутую ногу. Он щурил свой зрячий глаз, чтобы лучше рассмотреть посланного, как будто в его чертах он хотел прочесть то, что занимало его.
– Скажи, скажи, дружок, – сказал он Болховитинову своим тихим, старческим голосом, закрывая распахнувшуюся на груди рубашку. – Подойди, подойди поближе. Какие ты привез мне весточки? А? Наполеон из Москвы ушел? Воистину так? А?
Болховитинов подробно доносил сначала все то, что ему было приказано.
– Говори, говори скорее, не томи душу, – перебил его Кутузов.
Болховитинов рассказал все и замолчал, ожидая приказания. Толь начал было говорить что то, но Кутузов перебил его. Он хотел сказать что то, но вдруг лицо его сщурилось, сморщилось; он, махнув рукой на Толя, повернулся в противную сторону, к красному углу избы, черневшему от образов.
– Господи, создатель мой! Внял ты молитве нашей… – дрожащим голосом сказал он, сложив руки. – Спасена Россия. Благодарю тебя, господи! – И он заплакал.


Со времени этого известия и до конца кампании вся деятельность Кутузова заключается только в том, чтобы властью, хитростью, просьбами удерживать свои войска от бесполезных наступлений, маневров и столкновений с гибнущим врагом. Дохтуров идет к Малоярославцу, но Кутузов медлит со всей армией и отдает приказания об очищении Калуги, отступление за которую представляется ему весьма возможным.
Кутузов везде отступает, но неприятель, не дожидаясь его отступления, бежит назад, в противную сторону.
Историки Наполеона описывают нам искусный маневр его на Тарутино и Малоярославец и делают предположения о том, что бы было, если бы Наполеон успел проникнуть в богатые полуденные губернии.
Но не говоря о том, что ничто не мешало Наполеону идти в эти полуденные губернии (так как русская армия давала ему дорогу), историки забывают то, что армия Наполеона не могла быть спасена ничем, потому что она в самой себе несла уже тогда неизбежные условия гибели. Почему эта армия, нашедшая обильное продовольствие в Москве и не могшая удержать его, а стоптавшая его под ногами, эта армия, которая, придя в Смоленск, не разбирала продовольствия, а грабила его, почему эта армия могла бы поправиться в Калужской губернии, населенной теми же русскими, как и в Москве, и с тем же свойством огня сжигать то, что зажигают?
Армия не могла нигде поправиться. Она, с Бородинского сражения и грабежа Москвы, несла в себе уже как бы химические условия разложения.
Люди этой бывшей армии бежали с своими предводителями сами не зная куда, желая (Наполеон и каждый солдат) только одного: выпутаться лично как можно скорее из того безвыходного положения, которое, хотя и неясно, они все сознавали.
Только поэтому, на совете в Малоярославце, когда, притворяясь, что они, генералы, совещаются, подавая разные мнения, последнее мнение простодушного солдата Мутона, сказавшего то, что все думали, что надо только уйти как можно скорее, закрыло все рты, и никто, даже Наполеон, не мог сказать ничего против этой всеми сознаваемой истины.