7-я армия (СССР)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
<tr><td style="font-size: 120%; text-align: center; color: #000000; background-color: #808000" colspan="2"> Командующие </td></tr> <tr><td style="font-size: 120%; text-align: center; color: #000000; background-color: #808000" colspan="2"> Боевые операции </td></tr>
<tr><td style="font-size: 120%; text-align: center; color: #000000; background-color: #808000" colspan="2"> 7-я армия </td></tr>
Тип: общевойсковая
Род войск: сухопутные
Количество формирований: 1 (за время ВОВ)
В составе фронтов: Ленинградский военный округ, Северный фронт, Карельский фронт
командарм 2-го ранга В. Ф. Яковлев, командарм 2-го ранга Мерецков К. А., генерал-лейтенант Гореленко Ф. Д., генерал армии Мерецков К. А, генерал-лейтенант Трофименко С. Г., генерал-майор, с апреля 1943 г. генерал-лейтенант Крутиков А. Н., генерал-лейтенант Глуздовский В. А.
1939—1940: Советско-финская война, 1941—1944: Оборона Карелии, 1944: Свирско-Петрозаводская наступательная операция

7-я армия (7А) (с 25 сентября 1941 года по февраль 1944 г. 7-я отдельная армия) — оперативное войсковое объединение (армия, общевойсковая) РККА в составе Вооружённых Сил СССР до и во время Великой Отечественной войны.





Первые формирования

Советско-финская война (1939—1940)

Формирование

Первый раз управление 7-й армии сформировано 14 сентября 1939 года в Ленинградском военном округе на базе управления Калининского военного округа. Командующим войсками был назначен командарм 2-го ранга В. Ф. Яковлев. В ноябре 1939, незадолго до Советско-финской войны 1939 года, включала в себя управление (штаб) армии, 19-й, 50-й стрелковые корпуса, имевших в своём составе 24, 43, 49, 70, 90, 123, 138, 142 и 150-ю стрелковую дивизию, три танковых бригады, шесть артполков РГК, три артдивизиона большой мощности РГК и части усиления (в ходе выдвижения к границе находился 10-й танковый корпус, 138-я стрелковая дивизия и 20-я танковая бригада), а также 16 отдельных артиллерийских полков. ВВС армии имели в своем составе 1-ю и 68-ю легкобомбардировочные, 16-ю скоростную бомбардировочную и 59-ю истребительную авиабригады, которые состояли из двенадцати авиаполков, а всего – 644 боевых (в другом источнике, разных типов) самолёта[1][2].

Тыловая граница армии проходила по линии Кушелевка, Белоостров. Базировалась 7-я армия - на железной дороге Ленинград - Териоки - Райвола. Распорядительная станция 7-й армии - Белоостров. К 11 января соединения армии базировались: 136 сд и 113 сд - на с/с Райвола, 50 ск и 10 тк на с/с Мустамяки, 19-й стрелковый корпус и 138 сд - на с/с Каннельярви, 10 ск и группа КаУР - с/с Териоки. Базирование войск 7-й армии к началу операции 10 февраля 1940 г. было определено: 10 ск - на с/с Мустамяки, 50 ск и 10 тк - на с/с Каннельярви, 19 ск - на с/с Лоунатйоки, 34 ск и 1-й горнострелковый корпус Финской народной армии (ФНА) - на с/с Местерьярви.[3]

Боевые действия

29 октября 1939 года Военный совет ЛВО представил на утверждение в НКО СССР «План операции по разгрому сухопутных и морских сил финской армии». Народный комиссар обороны СССР К. Е. Ворошилов утвердил этот план. Общий замысел плана операции состоял в следующем: «По получении приказа о наступлении наши войска одновременно вторгаются на территорию Финляндии на всех направлениях с целью растащить группировку сил противника и во взаимодействии с авиацией нанести решительное поражение финской армии»[4].

В плане операции указывались сроки (нереальные), отведённые на проведение всей операции. В частности, для 7-й и 8-й армий они определялись в 10—15 дней, при среднем продвижении войск армий 10—12 км в сутки[5].

В оперативной директиве НКО СССР № 0205/оп от 17 ноября 1939 года, направленной Военному Совету ЛВО, содержались также и указания командованию 7-й армии[6]. Соответственно Военный Совет ЛВО в своей директиве за № 4717сс/ов от 21 ноября 1939 года поставил боевые задачи 7-й, 8-й, 9-й и 14-й армиям и предупредил, что переход в наступление будет произведён только по получению особого приказа[7].

С началом операции (Зимней войны) 7-я армия в 8 часов 30 минут 30 ноября 1939 года после 30-минутной артиллерийской подготовки начала наступление, перейдя государственную границу СССР с Финляндией на Карельском перешейке в полосе 110 км, имея в своем составе 169 000 человек личного состава (л/с), 1286 орудий и 1490 танков[8].

С финской стороны ей противостояла армия «Перешеек» под командованием генерал-лейтенанта Х. Эстерона общей численностью л/с 133 000 человек с 349 полевыми и противотанковыми орудиями, 32 танками и 36 самолётами непосредственной поддержки[9].

30 ноября 1939 года командующий 7-й армией командарм 2-го ранга В. Ф. Яковлев располагал двумя стрелковыми и одним танковым корпусом. Корпуса должны были наступать по двум стратегически важным направлениям: выборгскому и кексгольмскому. 19-й стрелковый корпус комдива Старикова (24, 138, 70-я стрелковые дивизии, 20-я танковая бригада) наступал на Выборг. Корпус был усилен двумя гаубично-артиллерийскими полками и одним корпусным артиллерийским полком. 50-й стрелковый корпус комдива Гореленко (142-я и 90-я стрелковые дивизии, 35-я легкотанковая бригада) при поддержке двух приданных полков РГК наступал на Кякисалми.

— Оболганная победа Сталина. Штурм линии Манергейма[10].

К 12 декабря части и соединения 7-й армии смогли преодолеть полосу обеспечения линии Маннергейма и выйти к переднему краю главной полосы обороны, но запланированный прорыв полосы с ходу не удался из-за явно недостаточных сил и плохой организации наступления. До конца декабря продолжались попытки прорыва, не принёсшие успеха. К концу декабря на фронте наступило относительное затишье. В течение всего января и начала февраля шло усиление войск, пополнение материальных запасов, переформирование частей и соединений. Для штурма линии Маннергейма был создан Северо-Западный фронт под командованием командарма 1 ранга Тимошенко и члена военного совета ЛенВО Жданова, куда вошли 7-я и 13-я армии. 11 февраля 1940 года после десятидневной артподготовки началось новое наступление Красной Армии. В ходе трёхдневных напряжённых боёв войска 7-й армии прорвали первую полосу обороны линии Маннергейма, ввели в прорыв танковые соединения, которые приступили к развитию успеха. К 17 февраля части финской армии были отведены ко второй полосе обороны, поскольку создалась угроза окружения. К 21 февраля 7-я армия вышла ко второй полосе обороны. К 24 февраля части 7-й армии, взаимодействуя с береговыми отрядами моряков Балтийского флота, захватили несколько прибрежных островов. 28 февраля 7-я армия начала наступление в полосе от озера Вуокса до Выборгского залива. На заключительном этапе операции 7-я армия наступала в направлении на Выборг. Финны вынуждены были отступать. Пытаясь остановить наступление на Выборг, они открыли шлюзы Сайменского канала, затопив местность северо-восточнее города, но это тоже не помогло. 13 марта войска 7-й армии вошли в Выборг.

За весь период своей боевой деятельности в советско-финской войне 7-я армия потеряла 99 919 человек (59 % от первоначальной численности), из которых безвозвратные потери составили 18 459 человек, а санитарные потери — 81 460 человек, составив в абсолютном исчислении наибольшие потери среди л/с всех армий РККА, участвовавших в советско-финской войне. Это обстоятельство объясняется наибольшей численностью л/с 7-й армии, а также тем, что именно в полосе действий 7-й армии были достигнуты самые существенные успехи в советско-финской войне, и решена наиболее важная стратегическая задача группировки войск РККА[11].

После окончания советско-финской войны приказом Наркома обороны СССР № 0013 от 26 марта 1940 года управление 7-й армии было расформировано.

Великая Отечественная война

Формирование

Повторно управление 7-й армии было сформировано приказом Наркома обороны № 0050 от 18 сентября 1940 года на базе 56-го стрелкового корпуса с дислокацией в Петрозаводске.

Перед началом Великой Отечественной войны армия занимала оборону по государственной границе СССР севернее Ладожского озера.

1941 год

24 июня 1941 года армия была включена в состав Северного фронта. С 1 июля её войска вели оборонительные бои в Карелии, отходя под ударами финских войск. К 30 июля 1941 года армия оборонялась на рубеже Поросозеро, Шотозеро, р. Тулокса (в 25 км северо-западнее г. Олонец). С 27 августа 1941 года армия была передана в состав Ленинградского, а с 01 сентября 1941 года Карельского фронта.

В середине сентября 1941 года её войска, оборонявшиеся на ухтинском и ребольском направлениях, были переданы в состав Кемской оперативной группы Карельского фронта. 25 сентября 1941 года армия была выведена из состава Карельского фронта и переименована в 7-ю отдельную армию с подчинением Ставке ВГК. В середине октября 1941 г. её войска, действовавшие на медвежьегорском и кондопожском направлениях, были выделены в Медвежьегорскую оперативную группу Карельского фронта. С октября 1941 года до июня 1944 года армия обороняла рубеж по р. Свирь между Онежским и Ладожским озёрами.

1942 год

В апреле 1942 года армией была проведена частная наступательная операция с задачей овладеть районом Подпорожья и закрепиться на правом берегу реки Свирь, создав плацдармы на случай дальнейших наступательных действий армии. Проведение операции 7-й армии предполагалось вести одновременно с операцией 32-й армии. Достичь в ходе операции указанных целей не удалось.

1944 год

С 21 июня 1944 года армия в составе 37-го гвардейского, 4-го, 94-го и 99-го стрелковых корпусов, некоторых артиллерийских, танковых, инженерных и других соединений и частей участвовала в Свирско-Петрозаводской операции.

Утром 21 июня 1944 года в полосе 7-й армии Карельского фронта, которой командовал генерал-лейтенант А. Н. Крутиков, началась мощная артиллерийская и авиационная подготовка. В первый же день операции войска 7-й армии при поддержке Ладожской военной флотилии, форсировав реку Свирь в районе Лодейное Поле, захватили плацдарм до 16 км по фронту и 8 км в глубину. Поддерживая их действия, авиация 7-й воздушной армии 21 июня 1944 года совершила 642 боевых самолёто-вылета. На другой день плацдарм был значительно расширен.

При преодолении Свири в районе Лодейное Поле 21 июня 1944 года совершили подвиг 12 воинов 300-го гвардейского стрелкового полка 99-й гвардейской стрелковой дивизии и 4 воина 296-го гвардейского стрелкового полка 98-й гвардейской стрелковой дивизии. Бродов здесь не было, а предстояло преодолеть водную преграду шириной 400 м под плотным огнём противника. Перед началом форсирования реки главными силами командование фронта и армии решило дополнительно уточнить систему огня финнов. Для этого была создана группа из молодых бойцов-добровольцев. Замысел оправдался. При преодолении реки группой смельчаков противник открыл ожесточённый огонь. В результате были обнаружены многие его огневые точки. Несмотря на продолжавшийся обстрел, группа добралась до противоположного берега и закрепилась на нём. Своими самоотверженными действиями герои способствовали успешному форсированию реки главными силами. За подвиг Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 июля 1944 г. все 16 воинов были удостоены звания Героя Советского Союза.

Опасаясь полного разгрома войск олонецкой группировки, финское командование стало поспешно отводить их на вторую оборонительную полосу. Отступая, финские войска минировали и разрушали дороги, взрывали мосты, производили массовые завалы в лесах. Поэтому наступление войск фронта замедлилось. Ставка Верховного Главнокомандования в директиве от 23 июня 1944 года выразила неудовлетворение низкими темпами их продвижения и потребовала более решительных действий. Фронт получил приказ главными силами 7-й армии развить наступление в направлении Олонец, Питкяранта и частью сил (не более одного стрелкового корпуса) — в направлении Коткозеро — Пряжа, с тем чтобы не допустить отхода на северо-запад группировки противника, действовавшей перед правым флангом армии, и во взаимодействии с 32-й армией, которая должна была наступать главными силами на Сувилахти и частью сил на Кондопогу, освободить Петрозаводск.

23 июня 1944 года соединения 7-й армии произвели перегруппировку сил, подтянули артиллерию и приступили к прорыву второй полосы обороны. В этот же день Ладожская военная флотилия, которой командовал контр-адмирал В. С. Чероков, при поддержке авиации флота высадила в тылу олонецкой группировки противника, в междуречье Тулоксы и Видлицы десант в составе 70-й отдельной морской стрелковой бригады. 25 июня соединения 7-й армии освободили город Олонец. 27 июня 1944 года передовые части 7-й армии, соединившись с десантом в районе Видлицы, начали преследовать противника в направлении Питкяранты. Частью сил армии продвигались к Петрозаводску. Наступая с севера и юга, они во взаимодействии с Онежской военной флотилией, которой командовал капитан 1 ранга Н. В. Антонов (например, см. Лахтинский десант), 28 июня 1944 года освободили столицу Карело-Финской ССР Петрозаводск и полностью очистили от противника Кировскую (Мурманскую) железную дорогу на всём её протяжении. К 10 июля 1944 года 7-я армия при поддержке Ладожской военной флотилии вышла в район Лоймола и заняла важный узел финской обороны — город Питкяранта. В конце сентября войска армии вышли на советско-финляндскую границу юго-западнее г. Сортавала. После заключения советско-финляндского соглашения о перемирии 8 октября армия была выведена в резерв фронта, а 15 ноября — в резерв Ставки ВГК.

1945 год

В начале января 1945 г. на основании приказа Ставки ВГК от 18 декабря 1944 г. армия расформирована, её полевое управление обращено на формирование полевого управления 9-й гвардейской армии.

Руководство

Командующие:

Члены Военного совета:

  • дивизионный комиссар Зеленков М. Н. (13 июня — 13 декабря 1941);
  • дивизионный комиссар, с 6 декабря 1942 г. генерал-майор Васильев Г. А. (23 декабря 1941 — 18 января 1944);
  • генерал-майор Усенко А. С. (18 января — 29 декабря 1944).

Начальники штаба:

  • Г. С. Иссерсон (1939—1940)
  • генерал-майор Крутиков А. Н. (1940 г. — январь 1943 г.);
  • полковник Орлеанский В. П. (29 января — 16 ноября 1943);
  • полковник Пешехонцев М. И. (16 ноября 1943 — 19 мая 1944);
  • генерал-майор Панфилович М. И. (19 мая — 18 декабря 1944).

Начальники Разведывательного отдела:

Командующие артиллерией:

Боевой состав

Перечень соединений и воинский частей, входивших в состав армии

В разное время в состав армии входили:

Стрелковые и кавалерийские соединения

Корпуса

Дивизии

Бригады

Отдельные полки и другие подразделения

Укреплённые районы

Артиллерийские и миномётные соединения и части

Дивизии (с входящими подразделениями)

Бригады

Полки

Дивизионы и другие отдельные подразделения

Танковые и механизированные соединения и части

Бригады

Отдельные полки

Отдельные танковые батальоны

Отдельные самоходные полки

Отдельные батальоны и другие подразделения

Авиация

Дивизии

Полки

Эскадрильи

Звенья

  • 69-е отдельное санитарное авиазвено

Инженерные и сапёрные части

Бригады

Батальоны

Огнемётные части

Помесячный боевой состав армии

Дата (в составе фронта) Участвовала в операции
Стрелковые и кавалерийские соединения

Артиллерийские и миномётные соединения

Танковые и механизированные соединения

Авиация

Инженерные и сапёрные части
Огнемётные части
22.06.1941
(ЛВО)
- 54, 71, 168, 237 сд; 26 (Сортавальский) УР 208 озад - 55 сад - -
01.07.1941
(Северный фронт)
Стратегическая оборонительная операция в Заполярье и Карелии 54, 71, 168, 237 сд; 26 (Сортавальский) УР Петрозаводский бригадный район ПВО - - 184 осб -
10.07.1941
(Северный фронт)
54, 71, 168 сд; 26 (Сортавальский) УР 47 оминб; Петрозаводский бригадный район ПВО - 55 сад 18 оиб, 184 осб -
01.08.1941
(Северный фронт)
54, 71 сд, 3 сд НО, 3 бр. морской пехоты, 9, 24, 452 мсп 108 гап б/м РГК, 47 оминб; Петрозаводский бригадный район ПВО 2 тп, 7 мцп 55 сад 18 оиб -
01.09.1941
(Карельский фронт)
54, 71, 272 сд;
Группа войск Петрозаводского направления: 9, 24 мсп;

Группа войск южного направления: 3 сд НО, 3 бр. морской пехоты, 452 мсп, 719 сп; Ребольская сд

оаад; Петрозаводский бригадный район ПВО 51, 106 отб, 44 отд. бронедивизион 55 сад 18 оиб, 40 пмб, 184 осб -
01.10.1941
(Отдельная)
37, 71, 272, 313 сд, 1 и 2 лёгкие сбр,
Южная опер. группа: 21, 49, 67, 114, 314 сд, 3 бр. морской пехоты
514 ап ПТО, 4/7 гв. мп, оаад (б/н), 48 озад 46 тбр, 106 отб, 44 бронедивизион 238 иап 18 оиб, 40 пмб, 184 осб -
01.11.1941
(Отдельная)
Оборона по рубежу реки Свирь 21, 67, 114, 272, 314 сд, 3 бр. морской пехоты 1 минбр, 514 ап ПТО, оаад (б/н), 4/7 гв. мп, 48 озад 46 тбр, 44 бронедивизион 55 сад, 238 иап 18 оиб, 40 пмб, 184 осб -
01.12.1941
(Отдельная)
21, 67, 114, 272, 314 сд, 3 бр. морской пехоты 514 ап ПТО, 1 мин. бригада, оаад (б/н), 4/7 гв. мп, 48, 54, 65 озад 44 бронедивизион 55 сад 18 оиб, 40 пмб, 184 осб -
01.01.1942
(Отдельная)
21, 67, 114, 272, 314 сд, 3 бр. морской пехоты 514 ап ПТО, 1 минбр, 45 огв. мдн, 48, 54 озадн - 55 сад 18 оиб, 40 пмб, 184 осб -
01.02.1942
(Отдельная)
21, 67, 114, 272, 314 сд, 69, 70, 73 морские сбр, 3 бр. морской пехоты 480 гап, 514 ап ПТО, 45 огв. мдн, 48, 54 озадн отб (б/н) 55 сад 18 оиб, 40 пмб, 184 осб -
01.03.1942
(Отдельная)
21, 67, 114, 272, 314 сд, 69, 70, 73 морские сбр, 3 бр. морской пехоты, 111, 119, 120, 189, 190, 191, 192 олыжб 109, 480 гап, 514 ап ПТО, 45 огв. мдн, 48, 54 озадн отб (б/н), 4, 28 оаэсб 4 гв. бап, 415, 427, 524 иап 18 оиб, 40 пмб, 184 осб -
01.04.1942
(Отдельная)
21, 67, 114, 272, 314, 368 сд, 69, 70, 73 морские сбр, 3 бр. морской пехоты, 111, 119, 120, 189, 190, 191, 192 олыжб 109, 480 гап, 514 ап ПТО, 45 огв. мдн, 48, 54 озадн 431 отб, 4, 18, 28 оаэсб 4 гв. бап, 415, 524 иап 18 оиб, 40 пмб, 184 осб -
01.05.1942
(Отдельная)
21, 67, 114, 272, 314, 368 сд, 69, 70, 73 морские сбр, 3 бр. морской пехоты, 111, 119, 120, 189, 190, 191, 192 олыжб, 150 УР 109, 480 гап, 460, 514, 712 ап ПТО, 46 гв. мп, 45 огв. мдн, 48, 54 озадн 363, 431 отб, 4 оаэсб 4 гв. бап, 415, 524 иап, 716 лбап 18 оиб, 40 пмб, 184 осб -
01.06.1942
(Отдельная)
21, 67, 114, 272, 314, 368 сд, 69, 70,73 морские сбр, 3 бр. морской пехоты, 150, 162 УР 109, 480, 1224 гап, 460, 514, 712 лап, 46, 64 гв. мп, 48, 54 озадн 363, 431 отб 4 гв. бап, 415, 524 иап, 716 лбап 1 гв., 261, 877 осб, 18 оиб, 40 пмб -
01.07.1942
(Отдельная)
4 ск (114, 272, 368 сд),21, 67, 314 сд, 69, 70, 73 морские сбр, 3 бр. морской пехоты, 162 УР 109, 480, 1221 гап, 460, 514, 712 лап, 46 и 64 гв. мп, 48, 54 озадн 363, 431 отб 4 гв. бап, 415, 524 иап, 716 лбап 1 гв., 261, 877, 1725 осб, 18, 35, 36 оиб, 40 пмб -
01.08.1942
(Отдельная)
4 ск (272, 368 сд, 69 морская сбр), 21, 67, 114, 314 сд, 70, 73 морские сбр, 3 бр. морской пехоты, 162 УР 109, 480, 1224 гап, 460, 514, 712 иптап, 46 и 64 гв. мп, 48, 54 озадн 363, 431 отб 4 гв. бап, 415, 524 иап, 716 лбап, 119 каэ 1 гв., 261, 877, 1725 осб, 18, 35, 36 оиб, 40 пмб -
01.09.1942
(Отдельная)
4 ск (272, 368 сд, 69 морская сбр),21, 67, 114, 314 сд, 70, 73 морские сбр, 3 бр. морской пехоты, 162 УР 109, 480, 1224 гап, 460, 514, 712 иптап, 46, 64 гв. мп, 48, 54 озадн 363, 431 отб 4 гв. бап, 415, 524 иап, 716 лбап, 119 каэ 1 гв., 261, 877, 1725 осб, 18, 35, 36 оиб, 40 пмб -
01.10.1942
(Отдельная)
4 ск (21, 67, 114 сд), 272, 368 сд, 69, 70 морские сбр, 3 бр. морской пехоты, 162 УР 109 гап, 460, 514 иптап, 46 и 64 гв. мп, 54, 616 озадн 363, 431 отб 415 иап, 716 лбап, 119 каэ 1 гв., 877 осб, 18 гв.батальон минеров, 18, 35, 36, 260 оиб, 40 пмб -
01.11.1942
(Отдельная)
4 ск (21, 67, 114 сд), 272, 368 сд, 69, 70 морские сбр, 3 бр. морской пехоты, 162 УР 109 гап, 460, 514 иптап, 46, 64 гв. мп, 54, 616 озадн 363, 431 отб 4 гв. бап, 415, 524 иап, 716 лбап, 119 каэ 18 гв. батальон минеров, 1 гв., 878 осб, 18, 36, 260 оиб, 40 пмб -
01.12.1942
(Отдельная)
4 ск (21, 67, 114 сд), 272, 368 сд, 69, 70 морские сбр, 3 бр. морской пехоты, 162 УР 109 гап, 460, 514 иптап, 46, 64 гв. мп, 54, 616 озадн 363, 431 отб, 14, 15, 16, 29, 30, 31 оаэсб 4 гв. бап, 415, 524 иап, 716 лбап, 119 каэ 18 гв. батальон минеров, 1 гв.,877 осб, 18, 36, 260 оиб, 40 пмб -
01.01.1943
(Отдельная)
4 ск (272, 368 сд, 69 морская сбр), 21, 67, 114 сд, 70 морская сбр, 3 бр морской пехоты, 162 УР 109 гап, 12 отд. пуш. батарея, 460, 514 иптап, 46 и 64 гв. мп, 54, 268, 616 озадн 363, 431 отб, 14, 15, 16 оаэсб 4 гв. бап, 415, 524 иап, 716 лбап, 119 раэ 1 гв. осб, 18 гв. батальон минеров, 18, 36, 260 оиб, 40 пмб -
01.02.1943
(Отдельная)
4 ск (272, 368 сд, 69 морская сбр), 21, 67, 114 сд, 70 морская сбр, 3 бригада морской пехоты, 162 УР 109 гап, 354 отпадн, 460, 514 иптап, 530 аминп, 46, 64 гв. мп, 54, 268, 616 озадн 363, 431 отб, 14, 15, 16 оаэсб 4 гв. бап, 415, 524 иап, 716 лбап, 119 раэ 1 гв. осб, 18 гв. батальон минеров, 18, 36, 260 оиб, 40 пмб -
01.03.1943
(Отдельная)
4 ск (272, 368 сд, 69 морская сбр), 21, 67, 114 сд, 70 морская сбр, 3 бр. морской пехоты, 162 УР 460, 514 иптап, 354 отпадн, 530 минп, 46, 64 гв. мп, 54, 268, 616 озадн 363, 431 отб, 14, 15, 16 оаэсб 257 сад, 119 раэ 1 гв. осб, 18 гв. батальон минеров, 18 оиб, 40 пмб -
01.04.1943
(Отдельная)
4 ск (272, 368 сд, 69 морская сбр), 21, 67, 114 сд, 70 морская сбр, 3 бр. морской пехоты, 162 УР 460, 514 иптап, 354 отпадн, 530 минп, 46, 64 гв. мп, 54, 268, 616 озадн 363, 431 отб, 14, 15, 16 оаэсб 257 сад, 119 раэ 1 гв. осб, 18 гв. батальон минеров, 18 оиб, 40 пмб -
01.05.1943
(Отдельная)
4 ск (272, 368 сд, 69 морская сбр), 21, 67, 114 сд, 70 морская сбр, 3 бр. морской пехоты, 162 УР 354 отпадн, 460, 514 иптап, 530 минп, 46, 64 гв. мп, 1650 зенап, 54, 268, 616 озадн 363 отб, 14, 15, 16 оаэсб 257 сад, 119 раэ 1 гв. осб, 18 гв. батальон минеров, 18 оиб, 40 пмб -
01.06.1943
(Отдельная)
4 ск (272, 368 сд, 69 морская сбр), 21, 67, 114 сд, 70 морская сбр, 3 бр. морской пехоты, 162 УР 460, 514 иптап, 354 отпадн, 530 минп, 46, 64 гв. мп, 1650 зенап, 54, 268, 616 озадн 363, 431 отб, 14, 15, 16 оаэсб 257 сад, 119 раэ 1 гв. осб, 18 гв. батальон минеров, 18 оиб -
01.07.1943
(Отдельная)
4 ск (272, 368 сд, 69 морская сбр), 21, 67, 114 сд, 70 морская сбр, 3 бр. морской пехоты, 162 УР 460, 514 иптап, 354 отпадн, 530 минп, 46, 64 гв. мп, 1650 зенап, 54, 268, 616 озадн 363, 431 отб, 14, 16 оаэсб 257 сад, 119 раэ 1 гв. осб, 18 гв. батальон минеров, 18 оиб -
01.08.1943
(Отдельная)
4 ск (272, 368 сд, 69 морская сбр), 21, 67, 114 сд, 70 морская сбр, 3 бр. морской пехоты, 162 УР 460, 514 иптап, 354 отпадн, 530 минп, 46, 64 гв. мп, 1650 зенап, 54, 268, 616 озадн 363, 431 отб, 14, 16 оаэсб 257 сад, 119 раэ 1 гв. осб, 18 гв. батальон минеров, 18 оиб -
01.09.1943
(Отдельная)
4 ск (272, 368 сд, 69 морская сбр), 21, 67, 114 сд, 3 бр. морской пехоты, 70 морская сбр, 162 УР 460, 514 иптап, 354 отпадн, 530 минп, 46, 64 гв. мп, 1650 зенап, 54, 268, 616 озадн 363, 431 отб, 14, 16 оаэсб 257 сад, 119 раэ 1 гв. осб, 18 гв. батальон минеров, 18 оиб -
01.10.1943
(Отдельная)
4 ск (272, 368 сд, 69 морская сбр), 21, 67, 114 сд, 3 бр. морской пехоты, 70 морская сбр, 162 УР 460, 514 иптап, 354 отпадн, 530 минп, 46, 64 гв. мп, 1650 зенап, 54, 268, 616 озадн 363, 431 отб, 14, 16 оаэсб 257 сад, 119 раэ 1 гв. осб, 18 гв. батальон минеров, 18 оиб -
01.11.1943
(Отдельная)
4 ск (272, 368 сд, 69 морская сбр), 21, 67, 114 сд, 3 бр. морской пехоты, 70 морская сбр, 162 УР 460, 514 иптап, 354 отпадн, 530 минп, 46, 64 гв. мп, 1650 зенап, 54, 268, 616 озадн 363, 431 отб, 14, 16 оаэсб 257 сад, 119 раэ 1 гв. осб, 18 гв. батальон минеров, 18 оиб -
01.12.1943
(Отдельная)
4 ск (272, 368 сд, 69 морская сбр), 21, 67, 114 сд, 3 бр. морской пехоты, 70 морская сбр, 162 УР 460, 514 иптап, 354 отпадн, 530 минп, 46, 64 гв. мп, 1650 зенап, 54, 268, 616 озадн 363, 431 отб, 14, 16 оаэсб 257 сад, 119 раэ 1 гв. осб, 18 гв. батальон минеров, 18 оиб -
01.01.1944
(Отдельная)
4 ск (272, 368 сд, 69 морсбр), 21, 67, 114 сд, 3 брмп, 70 морсбр, 162 УР, 31 обмп 354 отпадн, 460, 514 иптап, 530 минп, 46 и 64 гв. мп, 1650 зенап, 54, 268, 616 озадн 363, 431 отб, 14, 16, 29, 30, 31 оаэсб 257 сад 1 гв. осб, 18 гв. батальон минеров, 18 оиб 7 ооб
01.02.1944
(Отдельная)
4 ск (21, 67, 114 сд), 272, 368 сд, 3 бр мп, 69, 70 морсбр, 31 обмп, 162 УР 354 отпадн, 460, 514 иптап, 530 минп, 46 и 64 гв. мп, 1650 зенап, 54, 268, 616 озадн 363, 431 отб, 14, 16, 23, 29, 30, 31, 38, 40, 47, 64 оаэсб 257 сад 1 гв. осб, 18 оиб 7 ооб
01.03.1944
(Карельский фронт)
4 ск (114, 272, 368 сд), 69, 70 морсбр, 3 брмп, 31 обмп, 162 УР 354 отпадн, 460, 514 иптап, 530 минп, 46, 64 гв. мп, 1650 зенап, 54, 268, 616 озадн 363, 431 отб, 14, 16, 23, 29, 30, 31, 38, 40, 47, 64 оаэсб 257 сад 1 гв. осб, 18 оиб 7 ооб
01.04.1944
(Карельский фронт)
4 ск (114, 272, 368 сд), 69, 70 морсбр, 3 брмп, 31 обмп, 150, 162 УР 354 отпадн, 460, 514 иптап, 530 минп, 46, 64 гв. мп, 1650 зенап, 54, 268, 616 озадн 363, 431 отб, 14, 16, 23, 29, 30, 31, 38, 40, 47, 64 оаэсб - 1 гв. осб, 18 оиб 7 ооб
01.05.1944
(Карельский фронт)
4 ск (114, 272, 368 сд), 69, 70 морсбр, 3 брмп, 31 обмп, 150, 162 УР 354 отпадн, 460, 514 иптап, 530 минп, 46, 64 гв. мп, 1650 зенап, 54, 268, 616 озадн 363, 431 отб, 14, 16, 23, 29, 30, 31, 38, 40, 47, 64 оаэсб - 1 гв. осб, 18 оиб 7 ооб
01.06.1944
(Карельский фронт)
4 ск (114, 272, 368 сд), 3 брмп, 69, 70 морсбр, 150, 162 УР, 31 обмп 633 кпап, 354 отпадн, 460, 514 иптап, 530 минп, 46 и 64 гв. мп, 1650 зенап, 54, 268, 616 озадн 89, 92 отп, 14, 16, 23, 29,30, 31, 38, 40, 47, 64 оаэсб - 1 гв. осб, 18 оиб 7 ооб
01.07.1944
(Карельский фронт)
Свирско-Петрозаводская операция
Тулоксинская десантная операция
4 ск (114, 272 сд, 70 морсбр, 3 брмп), 94 ск (135, 221, 327 сд), 99 ск (18, 65, 310 сд), 127 лгск (30, 32, 33 лыжбр), 37 гв. ск (98, 99 и 100 гв.сд), 368 сд, 69 морсбр, 31 обмп, 150, 162 УР 7 адп (11 лабр, 9 гв., 17 пабр, 25 габр, 105 габр БМ, 3 минбр), 1 гв. кабр, 149, 633, 1942 кап, 905 горн. кап, 1237 пап, 989 гап, 460, 514 иптап, 331 оадн ОМ, 354 отпадн, 173, 298, 482, 530, 535, 619, 620, 621 минп, 7 и 25 гв. мбр, 20, 46 и 64 гв. мп, 3 овпдаан, 40 зенад (1407, 1411, 1415, 1527 зенап), 275, 1650 зенап, 54, 268, 616 озадн 7 гв., 29 тбр, 70 гв., 89, 92 отп, 338, 339 и 378 гв.тсап, 370, 371 и 372 гв.сап, 275, 284 омб «ОСНАЗ» - 1 мибр, 13, 20 шисбр, 1 гв. осапб, 18 оиб, 54, 55, 97 пмб 7, 28, 40 ооб
01.08.1944
(Карельский фронт)
Свирско-Петрозаводская операция 4 ск (114, 272 сд), 37 гв. ск (98, 99 и 100 гв. сд), 99 ск (18, 65, 310 сд), 127 лгск (30, 32, 33 лыжбр), 150, 162 УР 7 адп (11 лабр, 9 гв., 17 пабр, 25 габр, 105 габр БМ, 3 минбр), 1 гв кабр, 149, 633, 1942 кап, 989 гап, 905 горн. кап, 460, 514 иптап, 331 оадн ОМ, 354 отпадн, 173, 298, 482, 530, 535, 619 минп, 7 и 25 гв. мбр, 20, 44, 46 и 64 гв. мп, 3 овпдаан, 40 зенад (1407, 1411, 1415, 1527 зенап), 1650 зенап, 54, 268, 616 озадн 7 гв., 29 тбр, 70 гв., 89, 92 отп, 338, 339, 370, 371, 372 и 378 гв. тсап, 275, 284 омб «ОСНАЗ» - 13, 20 шисбр, 1 гв. осапб, 18 оиб, 54, 55 пмб 7, 28, 40 ооб
01.09.1944
(Карельский фронт)
- 4 ск (114, 272 сд), 99 ск (18, 65, 310 сд), 30, 32 лыжбр, 150, 162 УР 149, 633, 1942 кап, 989 гап, 460, 514 иптап, 482, 530, 535, 619 минп, 20, 46 и 64 гв. мп, 40 зенад (1407, 1415, 1527 зенап), 1650 зенап, 54, 268, 616 озадн 7 гв. тбр, 89, 92 отп, 338 и 339 гв. тсап - 20 шисбр, 1 гв. осапб, 18 оиб, 30 пмб 7, 28 ооб
01.10.1944
(Карельский фронт)
4 ск (272, 310 сд), 18 сд, 30, 32 лыжбр, 150, 162 УР 149 кап, 460, 514 иптап, 530 минп, 46 и 64 гв. мп, 1650 зенап, 54, 616 озадн 92 отп, 338 гв. тсап - 1 гв. осапб, 18, 733 оиб 7 ооб
01.11.1944
(Карельский фронт)
4 ск (272, 310 сд, 150 УР), 18 сд, 162 УР 460, 514 иптап, 46 гв. мп, 1650 зенап, 54, 616 озадн 92 отп, 338 гв. тсап - 1 гв. осапб, 18 оиб 7 ооб
01.12.1944
(Резерв Ставка ВГК)
150, 162 УР 205 пабр, 460, 514 иптап, 46 гв. мп, 1650 зенап, 54 озадн 92 отп, 338 гв. тсап - 1 гв. сапб, 18 оиб 7 ооб
01.01.1945
(Резерв Ставка ВГК)
150, 162 УР 460 иптап, 46 гв. мп, 1650 зенап, 54 озадн 338 гв. тсап - 1 гв. сапб 7 ооб

См. также

Напишите отзыв о статье "7-я армия (СССР)"

Примечания

  1. [www.winterwar.com/forces/SuArmy/SUArmy-OOB30111939.htm#isthmus Data of the Red Army in the Winter War, OOB]
  2. Вячеслав Румянцев. [www.hrono.info/sobyt/1900sob/finn1939_40.php Советско-финская война] (рус.). Хронос - всемирная история в интернете (22 октября 2016). Проверено 22 октября 2016.
  3. Итоговый отчёт тыла Северо-Западного фронта за период с 10 января по 13 марта 1940 г.., РГВА. Ф. 34980. Оп. 1. Д. 695. Л. 4-13.
  4. Тайны и уроки зимней войны. 1939—1940. — СПб., 2000. — С. 55.
  5. Тайны и уроки зимней войны. 1939—1940. — СПб., 2000. — С. 60.
  6. Отдел хранения документов и материалов Генерального штаба (ОХДМГШ), Ф. 16. Оп. 1059. Д. 1. Л. 73, 77.
  7. Принимай нас, Суоми-красавица! «Освободительный» поход в Финляндию в 1939—1940 гг. — СПб., 2000.
  8. Петров П. В., Степаков В. Н. Советско-финляндская война 1939—1940. — Т. 1. — 2003. — С. 193.
  9. Петров П. В., Степаков В. Н. Советско-финляндская война 1939—1940. — Т. 1. — 2003. — С. 195.
  10. [lib.ololo.cc/b/211597/read Оболганная победа Сталина. Штурм линии Манергейма.]
  11. Россия и СССР в войнах XX века. Статистическое исследование. — М., 2001. — С. 203—204.

Литература

  • Тайны и уроки зимней войны. 1939-1940, СПб., 2000 г.;
  • Е.А. Балашов, В.Н. Степаков «Линия Маннергейма и система финской долговременной фортификации на Карельском перешейке», СПб., 2000 г.;
  • Принимай нас Суоми-красавица! «Освободительный» поход в Финляндию в 1939 - 1940 гг. СПб., 2000 г.;
  • Россия и СССР в войнах XX века. Статистическое исследование. М., 2001 г., стр. 203-204.;
  • П.В. Петров, В.Н. Степаков «Советско-финляндская война 1939-1940.» Т. 1., 2003 г.;
  • Д.В. Булгаков, А.Г. Турков «Тыл Красной Армии в Советско-Финляндской войне (1939-1940 гг.)», Тыл Вооруженных Сил Российской Федерации, Москва, 2008 г.;

Ссылки

В Викитеке есть тексты по теме
7-я армия (СССР)
  • www.victory.mil.ru/rkka/units/03/21.html
  • www.victory.mil.ru/lib/books/memo/meretskov/15.html
  • Итоговый отчёт тыла Северо-Западного фронта за период с 10 января по 13 марта 1940 г.., РГВА. Ф. 34980. Оп. 1. Д. 695. Л. 4-13.
  • Отдел хранения документов и материалов Генерального штаба (ОХДМГШ), Ф. 16. Оп. 1059. Д. 1. Л. 73, 77.;

Отрывок, характеризующий 7-я армия (СССР)

– И те же часы, и по аллеям прогулки? Станок? – спрашивал князь Андрей с чуть заметною улыбкой, показывавшею, что несмотря на всю свою любовь и уважение к отцу, он понимал его слабости.
– Те же часы и станок, еще математика и мои уроки геометрии, – радостно отвечала княжна Марья, как будто ее уроки из геометрии были одним из самых радостных впечатлений ее жизни.
Когда прошли те двадцать минут, которые нужны были для срока вставанья старого князя, Тихон пришел звать молодого князя к отцу. Старик сделал исключение в своем образе жизни в честь приезда сына: он велел впустить его в свою половину во время одевания перед обедом. Князь ходил по старинному, в кафтане и пудре. И в то время как князь Андрей (не с тем брюзгливым выражением лица и манерами, которые он напускал на себя в гостиных, а с тем оживленным лицом, которое у него было, когда он разговаривал с Пьером) входил к отцу, старик сидел в уборной на широком, сафьяном обитом, кресле, в пудроманте, предоставляя свою голову рукам Тихона.
– А! Воин! Бонапарта завоевать хочешь? – сказал старик и тряхнул напудренною головой, сколько позволяла это заплетаемая коса, находившаяся в руках Тихона. – Примись хоть ты за него хорошенько, а то он эдак скоро и нас своими подданными запишет. – Здорово! – И он выставил свою щеку.
Старик находился в хорошем расположении духа после дообеденного сна. (Он говорил, что после обеда серебряный сон, а до обеда золотой.) Он радостно из под своих густых нависших бровей косился на сына. Князь Андрей подошел и поцеловал отца в указанное им место. Он не отвечал на любимую тему разговора отца – подтруниванье над теперешними военными людьми, а особенно над Бонапартом.
– Да, приехал к вам, батюшка, и с беременною женой, – сказал князь Андрей, следя оживленными и почтительными глазами за движением каждой черты отцовского лица. – Как здоровье ваше?
– Нездоровы, брат, бывают только дураки да развратники, а ты меня знаешь: с утра до вечера занят, воздержен, ну и здоров.
– Слава Богу, – сказал сын, улыбаясь.
– Бог тут не при чем. Ну, рассказывай, – продолжал он, возвращаясь к своему любимому коньку, – как вас немцы с Бонапартом сражаться по вашей новой науке, стратегией называемой, научили.
Князь Андрей улыбнулся.
– Дайте опомниться, батюшка, – сказал он с улыбкою, показывавшею, что слабости отца не мешают ему уважать и любить его. – Ведь я еще и не разместился.
– Врешь, врешь, – закричал старик, встряхивая косичкою, чтобы попробовать, крепко ли она была заплетена, и хватая сына за руку. – Дом для твоей жены готов. Княжна Марья сведет ее и покажет и с три короба наболтает. Это их бабье дело. Я ей рад. Сиди, рассказывай. Михельсона армию я понимаю, Толстого тоже… высадка единовременная… Южная армия что будет делать? Пруссия, нейтралитет… это я знаю. Австрия что? – говорил он, встав с кресла и ходя по комнате с бегавшим и подававшим части одежды Тихоном. – Швеция что? Как Померанию перейдут?
Князь Андрей, видя настоятельность требования отца, сначала неохотно, но потом все более и более оживляясь и невольно, посреди рассказа, по привычке, перейдя с русского на французский язык, начал излагать операционный план предполагаемой кампании. Он рассказал, как девяностотысячная армия должна была угрожать Пруссии, чтобы вывести ее из нейтралитета и втянуть в войну, как часть этих войск должна была в Штральзунде соединиться с шведскими войсками, как двести двадцать тысяч австрийцев, в соединении со ста тысячами русских, должны были действовать в Италии и на Рейне, и как пятьдесят тысяч русских и пятьдесят тысяч англичан высадятся в Неаполе, и как в итоге пятисоттысячная армия должна была с разных сторон сделать нападение на французов. Старый князь не выказал ни малейшего интереса при рассказе, как будто не слушал, и, продолжая на ходу одеваться, три раза неожиданно перервал его. Один раз он остановил его и закричал:
– Белый! белый!
Это значило, что Тихон подавал ему не тот жилет, который он хотел. Другой раз он остановился, спросил:
– И скоро она родит? – и, с упреком покачав головой, сказал: – Нехорошо! Продолжай, продолжай.
В третий раз, когда князь Андрей оканчивал описание, старик запел фальшивым и старческим голосом: «Malbroug s'en va t en guerre. Dieu sait guand reviendra». [Мальбрук в поход собрался. Бог знает вернется когда.]
Сын только улыбнулся.
– Я не говорю, чтоб это был план, который я одобряю, – сказал сын, – я вам только рассказал, что есть. Наполеон уже составил свой план не хуже этого.
– Ну, новенького ты мне ничего не сказал. – И старик задумчиво проговорил про себя скороговоркой: – Dieu sait quand reviendra. – Иди в cтоловую.


В назначенный час, напудренный и выбритый, князь вышел в столовую, где ожидала его невестка, княжна Марья, m lle Бурьен и архитектор князя, по странной прихоти его допускаемый к столу, хотя по своему положению незначительный человек этот никак не мог рассчитывать на такую честь. Князь, твердо державшийся в жизни различия состояний и редко допускавший к столу даже важных губернских чиновников, вдруг на архитекторе Михайле Ивановиче, сморкавшемся в углу в клетчатый платок, доказывал, что все люди равны, и не раз внушал своей дочери, что Михайла Иванович ничем не хуже нас с тобой. За столом князь чаще всего обращался к бессловесному Михайле Ивановичу.
В столовой, громадно высокой, как и все комнаты в доме, ожидали выхода князя домашние и официанты, стоявшие за каждым стулом; дворецкий, с салфеткой на руке, оглядывал сервировку, мигая лакеям и постоянно перебегая беспокойным взглядом от стенных часов к двери, из которой должен был появиться князь. Князь Андрей глядел на огромную, новую для него, золотую раму с изображением генеалогического дерева князей Болконских, висевшую напротив такой же громадной рамы с дурно сделанным (видимо, рукою домашнего живописца) изображением владетельного князя в короне, который должен был происходить от Рюрика и быть родоначальником рода Болконских. Князь Андрей смотрел на это генеалогическое дерево, покачивая головой, и посмеивался с тем видом, с каким смотрят на похожий до смешного портрет.
– Как я узнаю его всего тут! – сказал он княжне Марье, подошедшей к нему.
Княжна Марья с удивлением посмотрела на брата. Она не понимала, чему он улыбался. Всё сделанное ее отцом возбуждало в ней благоговение, которое не подлежало обсуждению.
– У каждого своя Ахиллесова пятка, – продолжал князь Андрей. – С его огромным умом donner dans ce ridicule! [поддаваться этой мелочности!]
Княжна Марья не могла понять смелости суждений своего брата и готовилась возражать ему, как послышались из кабинета ожидаемые шаги: князь входил быстро, весело, как он и всегда ходил, как будто умышленно своими торопливыми манерами представляя противоположность строгому порядку дома.
В то же мгновение большие часы пробили два, и тонким голоском отозвались в гостиной другие. Князь остановился; из под висячих густых бровей оживленные, блестящие, строгие глаза оглядели всех и остановились на молодой княгине. Молодая княгиня испытывала в то время то чувство, какое испытывают придворные на царском выходе, то чувство страха и почтения, которое возбуждал этот старик во всех приближенных. Он погладил княгиню по голове и потом неловким движением потрепал ее по затылку.
– Я рад, я рад, – проговорил он и, пристально еще взглянув ей в глаза, быстро отошел и сел на свое место. – Садитесь, садитесь! Михаил Иванович, садитесь.
Он указал невестке место подле себя. Официант отодвинул для нее стул.
– Го, го! – сказал старик, оглядывая ее округленную талию. – Поторопилась, нехорошо!
Он засмеялся сухо, холодно, неприятно, как он всегда смеялся, одним ртом, а не глазами.
– Ходить надо, ходить, как можно больше, как можно больше, – сказал он.
Маленькая княгиня не слыхала или не хотела слышать его слов. Она молчала и казалась смущенною. Князь спросил ее об отце, и княгиня заговорила и улыбнулась. Он спросил ее об общих знакомых: княгиня еще более оживилась и стала рассказывать, передавая князю поклоны и городские сплетни.
– La comtesse Apraksine, la pauvre, a perdu son Mariei, et elle a pleure les larmes de ses yeux, [Княгиня Апраксина, бедняжка, потеряла своего мужа и выплакала все глаза свои,] – говорила она, всё более и более оживляясь.
По мере того как она оживлялась, князь всё строже и строже смотрел на нее и вдруг, как будто достаточно изучив ее и составив себе ясное о ней понятие, отвернулся от нее и обратился к Михайлу Ивановичу.
– Ну, что, Михайла Иванович, Буонапарте то нашему плохо приходится. Как мне князь Андрей (он всегда так называл сына в третьем лице) порассказал, какие на него силы собираются! А мы с вами всё его пустым человеком считали.
Михаил Иванович, решительно не знавший, когда это мы с вами говорили такие слова о Бонапарте, но понимавший, что он был нужен для вступления в любимый разговор, удивленно взглянул на молодого князя, сам не зная, что из этого выйдет.
– Он у меня тактик великий! – сказал князь сыну, указывая на архитектора.
И разговор зашел опять о войне, о Бонапарте и нынешних генералах и государственных людях. Старый князь, казалось, был убежден не только в том, что все теперешние деятели были мальчишки, не смыслившие и азбуки военного и государственного дела, и что Бонапарте был ничтожный французишка, имевший успех только потому, что уже не было Потемкиных и Суворовых противопоставить ему; но он был убежден даже, что никаких политических затруднений не было в Европе, не было и войны, а была какая то кукольная комедия, в которую играли нынешние люди, притворяясь, что делают дело. Князь Андрей весело выдерживал насмешки отца над новыми людьми и с видимою радостью вызывал отца на разговор и слушал его.
– Всё кажется хорошим, что было прежде, – сказал он, – а разве тот же Суворов не попался в ловушку, которую ему поставил Моро, и не умел из нее выпутаться?
– Это кто тебе сказал? Кто сказал? – крикнул князь. – Суворов! – И он отбросил тарелку, которую живо подхватил Тихон. – Суворов!… Подумавши, князь Андрей. Два: Фридрих и Суворов… Моро! Моро был бы в плену, коли бы у Суворова руки свободны были; а у него на руках сидели хофс кригс вурст шнапс рат. Ему чорт не рад. Вот пойдете, эти хофс кригс вурст раты узнаете! Суворов с ними не сладил, так уж где ж Михайле Кутузову сладить? Нет, дружок, – продолжал он, – вам с своими генералами против Бонапарте не обойтись; надо французов взять, чтобы своя своих не познаша и своя своих побиваша. Немца Палена в Новый Йорк, в Америку, за французом Моро послали, – сказал он, намекая на приглашение, которое в этом году было сделано Моро вступить в русскую службу. – Чудеса!… Что Потемкины, Суворовы, Орловы разве немцы были? Нет, брат, либо там вы все с ума сошли, либо я из ума выжил. Дай вам Бог, а мы посмотрим. Бонапарте у них стал полководец великий! Гм!…
– Я ничего не говорю, чтобы все распоряжения были хороши, – сказал князь Андрей, – только я не могу понять, как вы можете так судить о Бонапарте. Смейтесь, как хотите, а Бонапарте всё таки великий полководец!
– Михайла Иванович! – закричал старый князь архитектору, который, занявшись жарким, надеялся, что про него забыли. – Я вам говорил, что Бонапарте великий тактик? Вон и он говорит.
– Как же, ваше сиятельство, – отвечал архитектор.
Князь опять засмеялся своим холодным смехом.
– Бонапарте в рубашке родился. Солдаты у него прекрасные. Да и на первых он на немцев напал. А немцев только ленивый не бил. С тех пор как мир стоит, немцев все били. А они никого. Только друг друга. Он на них свою славу сделал.
И князь начал разбирать все ошибки, которые, по его понятиям, делал Бонапарте во всех своих войнах и даже в государственных делах. Сын не возражал, но видно было, что какие бы доводы ему ни представляли, он так же мало способен был изменить свое мнение, как и старый князь. Князь Андрей слушал, удерживаясь от возражений и невольно удивляясь, как мог этот старый человек, сидя столько лет один безвыездно в деревне, в таких подробностях и с такою тонкостью знать и обсуживать все военные и политические обстоятельства Европы последних годов.
– Ты думаешь, я, старик, не понимаю настоящего положения дел? – заключил он. – А мне оно вот где! Я ночи не сплю. Ну, где же этот великий полководец твой то, где он показал себя?
– Это длинно было бы, – отвечал сын.
– Ступай же ты к Буонапарте своему. M lle Bourienne, voila encore un admirateur de votre goujat d'empereur! [вот еще поклонник вашего холопского императора…] – закричал он отличным французским языком.
– Vous savez, que je ne suis pas bonapartiste, mon prince. [Вы знаете, князь, что я не бонапартистка.]
– «Dieu sait quand reviendra»… [Бог знает, вернется когда!] – пропел князь фальшиво, еще фальшивее засмеялся и вышел из за стола.
Маленькая княгиня во всё время спора и остального обеда молчала и испуганно поглядывала то на княжну Марью, то на свекра. Когда они вышли из за стола, она взяла за руку золовку и отозвала ее в другую комнату.
– Сomme c'est un homme d'esprit votre pere, – сказала она, – c'est a cause de cela peut etre qu'il me fait peur. [Какой умный человек ваш батюшка. Может быть, от этого то я и боюсь его.]
– Ax, он так добр! – сказала княжна.


Князь Андрей уезжал на другой день вечером. Старый князь, не отступая от своего порядка, после обеда ушел к себе. Маленькая княгиня была у золовки. Князь Андрей, одевшись в дорожный сюртук без эполет, в отведенных ему покоях укладывался с своим камердинером. Сам осмотрев коляску и укладку чемоданов, он велел закладывать. В комнате оставались только те вещи, которые князь Андрей всегда брал с собой: шкатулка, большой серебряный погребец, два турецких пистолета и шашка, подарок отца, привезенный из под Очакова. Все эти дорожные принадлежности были в большом порядке у князя Андрея: всё было ново, чисто, в суконных чехлах, старательно завязано тесемочками.
В минуты отъезда и перемены жизни на людей, способных обдумывать свои поступки, обыкновенно находит серьезное настроение мыслей. В эти минуты обыкновенно поверяется прошедшее и делаются планы будущего. Лицо князя Андрея было очень задумчиво и нежно. Он, заложив руки назад, быстро ходил по комнате из угла в угол, глядя вперед себя, и задумчиво покачивал головой. Страшно ли ему было итти на войну, грустно ли бросить жену, – может быть, и то и другое, только, видимо, не желая, чтоб его видели в таком положении, услыхав шаги в сенях, он торопливо высвободил руки, остановился у стола, как будто увязывал чехол шкатулки, и принял свое всегдашнее, спокойное и непроницаемое выражение. Это были тяжелые шаги княжны Марьи.
– Мне сказали, что ты велел закладывать, – сказала она, запыхавшись (она, видно, бежала), – а мне так хотелось еще поговорить с тобой наедине. Бог знает, на сколько времени опять расстаемся. Ты не сердишься, что я пришла? Ты очень переменился, Андрюша, – прибавила она как бы в объяснение такого вопроса.
Она улыбнулась, произнося слово «Андрюша». Видно, ей самой было странно подумать, что этот строгий, красивый мужчина был тот самый Андрюша, худой, шаловливый мальчик, товарищ детства.
– А где Lise? – спросил он, только улыбкой отвечая на ее вопрос.
– Она так устала, что заснула у меня в комнате на диване. Ax, Andre! Que! tresor de femme vous avez, [Ax, Андрей! Какое сокровище твоя жена,] – сказала она, усаживаясь на диван против брата. – Она совершенный ребенок, такой милый, веселый ребенок. Я так ее полюбила.
Князь Андрей молчал, но княжна заметила ироническое и презрительное выражение, появившееся на его лице.
– Но надо быть снисходительным к маленьким слабостям; у кого их нет, Аndre! Ты не забудь, что она воспитана и выросла в свете. И потом ее положение теперь не розовое. Надобно входить в положение каждого. Tout comprendre, c'est tout pardonner. [Кто всё поймет, тот всё и простит.] Ты подумай, каково ей, бедняжке, после жизни, к которой она привыкла, расстаться с мужем и остаться одной в деревне и в ее положении? Это очень тяжело.
Князь Андрей улыбался, глядя на сестру, как мы улыбаемся, слушая людей, которых, нам кажется, что мы насквозь видим.
– Ты живешь в деревне и не находишь эту жизнь ужасною, – сказал он.
– Я другое дело. Что обо мне говорить! Я не желаю другой жизни, да и не могу желать, потому что не знаю никакой другой жизни. А ты подумай, Andre, для молодой и светской женщины похорониться в лучшие годы жизни в деревне, одной, потому что папенька всегда занят, а я… ты меня знаешь… как я бедна en ressources, [интересами.] для женщины, привыкшей к лучшему обществу. M lle Bourienne одна…
– Она мне очень не нравится, ваша Bourienne, – сказал князь Андрей.
– О, нет! Она очень милая и добрая,а главное – жалкая девушка.У нее никого,никого нет. По правде сказать, мне она не только не нужна, но стеснительна. Я,ты знаешь,и всегда была дикарка, а теперь еще больше. Я люблю быть одна… Mon pere [Отец] ее очень любит. Она и Михаил Иваныч – два лица, к которым он всегда ласков и добр, потому что они оба облагодетельствованы им; как говорит Стерн: «мы не столько любим людей за то добро, которое они нам сделали, сколько за то добро, которое мы им сделали». Mon pеre взял ее сиротой sur le pavе, [на мостовой,] и она очень добрая. И mon pere любит ее манеру чтения. Она по вечерам читает ему вслух. Она прекрасно читает.
– Ну, а по правде, Marie, тебе, я думаю, тяжело иногда бывает от характера отца? – вдруг спросил князь Андрей.
Княжна Марья сначала удивилась, потом испугалась этого вопроса.
– МНЕ?… Мне?!… Мне тяжело?! – сказала она.
– Он и всегда был крут; а теперь тяжел становится, я думаю, – сказал князь Андрей, видимо, нарочно, чтоб озадачить или испытать сестру, так легко отзываясь об отце.
– Ты всем хорош, Andre, но у тебя есть какая то гордость мысли, – сказала княжна, больше следуя за своим ходом мыслей, чем за ходом разговора, – и это большой грех. Разве возможно судить об отце? Да ежели бы и возможно было, какое другое чувство, кроме veneration, [глубокого уважения,] может возбудить такой человек, как mon pere? И я так довольна и счастлива с ним. Я только желала бы, чтобы вы все были счастливы, как я.
Брат недоверчиво покачал головой.
– Одно, что тяжело для меня, – я тебе по правде скажу, Andre, – это образ мыслей отца в религиозном отношении. Я не понимаю, как человек с таким огромным умом не может видеть того, что ясно, как день, и может так заблуждаться? Вот это составляет одно мое несчастие. Но и тут в последнее время я вижу тень улучшения. В последнее время его насмешки не так язвительны, и есть один монах, которого он принимал и долго говорил с ним.
– Ну, мой друг, я боюсь, что вы с монахом даром растрачиваете свой порох, – насмешливо, но ласково сказал князь Андрей.
– Аh! mon ami. [А! Друг мой.] Я только молюсь Богу и надеюсь, что Он услышит меня. Andre, – сказала она робко после минуты молчания, – у меня к тебе есть большая просьба.
– Что, мой друг?
– Нет, обещай мне, что ты не откажешь. Это тебе не будет стоить никакого труда, и ничего недостойного тебя в этом не будет. Только ты меня утешишь. Обещай, Андрюша, – сказала она, сунув руку в ридикюль и в нем держа что то, но еще не показывая, как будто то, что она держала, и составляло предмет просьбы и будто прежде получения обещания в исполнении просьбы она не могла вынуть из ридикюля это что то.
Она робко, умоляющим взглядом смотрела на брата.
– Ежели бы это и стоило мне большого труда… – как будто догадываясь, в чем было дело, отвечал князь Андрей.
– Ты, что хочешь, думай! Я знаю, ты такой же, как и mon pere. Что хочешь думай, но для меня это сделай. Сделай, пожалуйста! Его еще отец моего отца, наш дедушка, носил во всех войнах… – Она всё еще не доставала того, что держала, из ридикюля. – Так ты обещаешь мне?
– Конечно, в чем дело?
– Andre, я тебя благословлю образом, и ты обещай мне, что никогда его не будешь снимать. Обещаешь?
– Ежели он не в два пуда и шеи не оттянет… Чтобы тебе сделать удовольствие… – сказал князь Андрей, но в ту же секунду, заметив огорченное выражение, которое приняло лицо сестры при этой шутке, он раскаялся. – Очень рад, право очень рад, мой друг, – прибавил он.
– Против твоей воли Он спасет и помилует тебя и обратит тебя к Себе, потому что в Нем одном и истина и успокоение, – сказала она дрожащим от волнения голосом, с торжественным жестом держа в обеих руках перед братом овальный старинный образок Спасителя с черным ликом в серебряной ризе на серебряной цепочке мелкой работы.
Она перекрестилась, поцеловала образок и подала его Андрею.
– Пожалуйста, Andre, для меня…
Из больших глаз ее светились лучи доброго и робкого света. Глаза эти освещали всё болезненное, худое лицо и делали его прекрасным. Брат хотел взять образок, но она остановила его. Андрей понял, перекрестился и поцеловал образок. Лицо его в одно и то же время было нежно (он был тронут) и насмешливо.
– Merci, mon ami. [Благодарю, мой друг.]
Она поцеловала его в лоб и опять села на диван. Они молчали.
– Так я тебе говорила, Andre, будь добр и великодушен, каким ты всегда был. Не суди строго Lise, – начала она. – Она так мила, так добра, и положение ее очень тяжело теперь.
– Кажется, я ничего не говорил тебе, Маша, чтоб я упрекал в чем нибудь свою жену или был недоволен ею. К чему ты всё это говоришь мне?
Княжна Марья покраснела пятнами и замолчала, как будто она чувствовала себя виноватою.
– Я ничего не говорил тебе, а тебе уж говорили . И мне это грустно.
Красные пятна еще сильнее выступили на лбу, шее и щеках княжны Марьи. Она хотела сказать что то и не могла выговорить. Брат угадал: маленькая княгиня после обеда плакала, говорила, что предчувствует несчастные роды, боится их, и жаловалась на свою судьбу, на свекра и на мужа. После слёз она заснула. Князю Андрею жалко стало сестру.
– Знай одно, Маша, я ни в чем не могу упрекнуть, не упрекал и никогда не упрекну мою жену , и сам ни в чем себя не могу упрекнуть в отношении к ней; и это всегда так будет, в каких бы я ни был обстоятельствах. Но ежели ты хочешь знать правду… хочешь знать, счастлив ли я? Нет. Счастлива ли она? Нет. Отчего это? Не знаю…
Говоря это, он встал, подошел к сестре и, нагнувшись, поцеловал ее в лоб. Прекрасные глаза его светились умным и добрым, непривычным блеском, но он смотрел не на сестру, а в темноту отворенной двери, через ее голову.
– Пойдем к ней, надо проститься. Или иди одна, разбуди ее, а я сейчас приду. Петрушка! – крикнул он камердинеру, – поди сюда, убирай. Это в сиденье, это на правую сторону.
Княжна Марья встала и направилась к двери. Она остановилась.
– Andre, si vous avez. la foi, vous vous seriez adresse a Dieu, pour qu'il vous donne l'amour, que vous ne sentez pas et votre priere aurait ete exaucee. [Если бы ты имел веру, то обратился бы к Богу с молитвою, чтоб Он даровал тебе любовь, которую ты не чувствуешь, и молитва твоя была бы услышана.]
– Да, разве это! – сказал князь Андрей. – Иди, Маша, я сейчас приду.
По дороге к комнате сестры, в галлерее, соединявшей один дом с другим, князь Андрей встретил мило улыбавшуюся m lle Bourienne, уже в третий раз в этот день с восторженною и наивною улыбкой попадавшуюся ему в уединенных переходах.
– Ah! je vous croyais chez vous, [Ах, я думала, вы у себя,] – сказала она, почему то краснея и опуская глаза.
Князь Андрей строго посмотрел на нее. На лице князя Андрея вдруг выразилось озлобление. Он ничего не сказал ей, но посмотрел на ее лоб и волосы, не глядя в глаза, так презрительно, что француженка покраснела и ушла, ничего не сказав.
Когда он подошел к комнате сестры, княгиня уже проснулась, и ее веселый голосок, торопивший одно слово за другим, послышался из отворенной двери. Она говорила, как будто после долгого воздержания ей хотелось вознаградить потерянное время.
– Non, mais figurez vous, la vieille comtesse Zouboff avec de fausses boucles et la bouche pleine de fausses dents, comme si elle voulait defier les annees… [Нет, представьте себе, старая графиня Зубова, с фальшивыми локонами, с фальшивыми зубами, как будто издеваясь над годами…] Xa, xa, xa, Marieie!
Точно ту же фразу о графине Зубовой и тот же смех уже раз пять слышал при посторонних князь Андрей от своей жены.
Он тихо вошел в комнату. Княгиня, толстенькая, румяная, с работой в руках, сидела на кресле и без умолку говорила, перебирая петербургские воспоминания и даже фразы. Князь Андрей подошел, погладил ее по голове и спросил, отдохнула ли она от дороги. Она ответила и продолжала тот же разговор.
Коляска шестериком стояла у подъезда. На дворе была темная осенняя ночь. Кучер не видел дышла коляски. На крыльце суетились люди с фонарями. Огромный дом горел огнями сквозь свои большие окна. В передней толпились дворовые, желавшие проститься с молодым князем; в зале стояли все домашние: Михаил Иванович, m lle Bourienne, княжна Марья и княгиня.
Князь Андрей был позван в кабинет к отцу, который с глазу на глаз хотел проститься с ним. Все ждали их выхода.
Когда князь Андрей вошел в кабинет, старый князь в стариковских очках и в своем белом халате, в котором он никого не принимал, кроме сына, сидел за столом и писал. Он оглянулся.
– Едешь? – И он опять стал писать.
– Пришел проститься.
– Целуй сюда, – он показал щеку, – спасибо, спасибо!
– За что вы меня благодарите?
– За то, что не просрочиваешь, за бабью юбку не держишься. Служба прежде всего. Спасибо, спасибо! – И он продолжал писать, так что брызги летели с трещавшего пера. – Ежели нужно сказать что, говори. Эти два дела могу делать вместе, – прибавил он.
– О жене… Мне и так совестно, что я вам ее на руки оставляю…
– Что врешь? Говори, что нужно.
– Когда жене будет время родить, пошлите в Москву за акушером… Чтоб он тут был.
Старый князь остановился и, как бы не понимая, уставился строгими глазами на сына.
– Я знаю, что никто помочь не может, коли натура не поможет, – говорил князь Андрей, видимо смущенный. – Я согласен, что и из миллиона случаев один бывает несчастный, но это ее и моя фантазия. Ей наговорили, она во сне видела, и она боится.
– Гм… гм… – проговорил про себя старый князь, продолжая дописывать. – Сделаю.
Он расчеркнул подпись, вдруг быстро повернулся к сыну и засмеялся.
– Плохо дело, а?
– Что плохо, батюшка?
– Жена! – коротко и значительно сказал старый князь.
– Я не понимаю, – сказал князь Андрей.
– Да нечего делать, дружок, – сказал князь, – они все такие, не разженишься. Ты не бойся; никому не скажу; а ты сам знаешь.
Он схватил его за руку своею костлявою маленькою кистью, потряс ее, взглянул прямо в лицо сына своими быстрыми глазами, которые, как казалось, насквозь видели человека, и опять засмеялся своим холодным смехом.
Сын вздохнул, признаваясь этим вздохом в том, что отец понял его. Старик, продолжая складывать и печатать письма, с своею привычною быстротой, схватывал и бросал сургуч, печать и бумагу.
– Что делать? Красива! Я всё сделаю. Ты будь покоен, – говорил он отрывисто во время печатания.
Андрей молчал: ему и приятно и неприятно было, что отец понял его. Старик встал и подал письмо сыну.
– Слушай, – сказал он, – о жене не заботься: что возможно сделать, то будет сделано. Теперь слушай: письмо Михайлу Иларионовичу отдай. Я пишу, чтоб он тебя в хорошие места употреблял и долго адъютантом не держал: скверная должность! Скажи ты ему, что я его помню и люблю. Да напиши, как он тебя примет. Коли хорош будет, служи. Николая Андреича Болконского сын из милости служить ни у кого не будет. Ну, теперь поди сюда.
Он говорил такою скороговоркой, что не доканчивал половины слов, но сын привык понимать его. Он подвел сына к бюро, откинул крышку, выдвинул ящик и вынул исписанную его крупным, длинным и сжатым почерком тетрадь.
– Должно быть, мне прежде тебя умереть. Знай, тут мои записки, их государю передать после моей смерти. Теперь здесь – вот ломбардный билет и письмо: это премия тому, кто напишет историю суворовских войн. Переслать в академию. Здесь мои ремарки, после меня читай для себя, найдешь пользу.
Андрей не сказал отцу, что, верно, он проживет еще долго. Он понимал, что этого говорить не нужно.
– Всё исполню, батюшка, – сказал он.
– Ну, теперь прощай! – Он дал поцеловать сыну свою руку и обнял его. – Помни одно, князь Андрей: коли тебя убьют, мне старику больно будет… – Он неожиданно замолчал и вдруг крикливым голосом продолжал: – а коли узнаю, что ты повел себя не как сын Николая Болконского, мне будет… стыдно! – взвизгнул он.
– Этого вы могли бы не говорить мне, батюшка, – улыбаясь, сказал сын.
Старик замолчал.
– Еще я хотел просить вас, – продолжал князь Андрей, – ежели меня убьют и ежели у меня будет сын, не отпускайте его от себя, как я вам вчера говорил, чтоб он вырос у вас… пожалуйста.
– Жене не отдавать? – сказал старик и засмеялся.
Они молча стояли друг против друга. Быстрые глаза старика прямо были устремлены в глаза сына. Что то дрогнуло в нижней части лица старого князя.
– Простились… ступай! – вдруг сказал он. – Ступай! – закричал он сердитым и громким голосом, отворяя дверь кабинета.
– Что такое, что? – спрашивали княгиня и княжна, увидев князя Андрея и на минуту высунувшуюся фигуру кричавшего сердитым голосом старика в белом халате, без парика и в стариковских очках.
Князь Андрей вздохнул и ничего не ответил.
– Ну, – сказал он, обратившись к жене.
И это «ну» звучало холодною насмешкой, как будто он говорил: «теперь проделывайте вы ваши штуки».
– Andre, deja! [Андрей, уже!] – сказала маленькая княгиня, бледнея и со страхом глядя на мужа.
Он обнял ее. Она вскрикнула и без чувств упала на его плечо.
Он осторожно отвел плечо, на котором она лежала, заглянул в ее лицо и бережно посадил ее на кресло.
– Adieu, Marieie, [Прощай, Маша,] – сказал он тихо сестре, поцеловался с нею рука в руку и скорыми шагами вышел из комнаты.
Княгиня лежала в кресле, m lle Бурьен терла ей виски. Княжна Марья, поддерживая невестку, с заплаканными прекрасными глазами, всё еще смотрела в дверь, в которую вышел князь Андрей, и крестила его. Из кабинета слышны были, как выстрелы, часто повторяемые сердитые звуки стариковского сморкания. Только что князь Андрей вышел, дверь кабинета быстро отворилась и выглянула строгая фигура старика в белом халате.
– Уехал? Ну и хорошо! – сказал он, сердито посмотрев на бесчувственную маленькую княгиню, укоризненно покачал головою и захлопнул дверь.



В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау. В Браунау была главная квартира главнокомандующего Кутузова.
11 го октября 1805 года один из только что пришедших к Браунау пехотных полков, ожидая смотра главнокомандующего, стоял в полумиле от города. Несмотря на нерусскую местность и обстановку (фруктовые сады, каменные ограды, черепичные крыши, горы, видневшиеся вдали), на нерусский народ, c любопытством смотревший на солдат, полк имел точно такой же вид, какой имел всякий русский полк, готовившийся к смотру где нибудь в середине России.
С вечера, на последнем переходе, был получен приказ, что главнокомандующий будет смотреть полк на походе. Хотя слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь слова приказа: в походной форме или нет? в совете батальонных командиров было решено представить полк в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться. И солдаты, после тридцативерстного перехода, не смыкали глаз, всю ночь чинились, чистились; адъютанты и ротные рассчитывали, отчисляли; и к утру полк, вместо растянутой беспорядочной толпы, какою он был накануне на последнем переходе, представлял стройную массу 2 000 людей, из которых каждый знал свое место, свое дело и из которых на каждом каждая пуговка и ремешок были на своем месте и блестели чистотой. Не только наружное было исправно, но ежели бы угодно было главнокомандующему заглянуть под мундиры, то на каждом он увидел бы одинаково чистую рубаху и в каждом ранце нашел бы узаконенное число вещей, «шильце и мыльце», как говорят солдаты. Было только одно обстоятельство, насчет которого никто не мог быть спокоен. Это была обувь. Больше чем у половины людей сапоги были разбиты. Но недостаток этот происходил не от вины полкового командира, так как, несмотря на неоднократные требования, ему не был отпущен товар от австрийского ведомства, а полк прошел тысячу верст.
Полковой командир был пожилой, сангвинический, с седеющими бровями и бакенбардами генерал, плотный и широкий больше от груди к спине, чем от одного плеча к другому. На нем был новый, с иголочки, со слежавшимися складками мундир и густые золотые эполеты, которые как будто не книзу, а кверху поднимали его тучные плечи. Полковой командир имел вид человека, счастливо совершающего одно из самых торжественных дел жизни. Он похаживал перед фронтом и, похаживая, подрагивал на каждом шагу, слегка изгибаясь спиною. Видно, было, что полковой командир любуется своим полком, счастлив им, что все его силы душевные заняты только полком; но, несмотря на то, его подрагивающая походка как будто говорила, что, кроме военных интересов, в душе его немалое место занимают и интересы общественного быта и женский пол.
– Ну, батюшка Михайло Митрич, – обратился он к одному батальонному командиру (батальонный командир улыбаясь подался вперед; видно было, что они были счастливы), – досталось на орехи нынче ночью. Однако, кажется, ничего, полк не из дурных… А?
Батальонный командир понял веселую иронию и засмеялся.
– И на Царицыном лугу с поля бы не прогнали.
– Что? – сказал командир.
В это время по дороге из города, по которой расставлены были махальные, показались два верховые. Это были адъютант и казак, ехавший сзади.
Адъютант был прислан из главного штаба подтвердить полковому командиру то, что было сказано неясно во вчерашнем приказе, а именно то, что главнокомандующий желал видеть полк совершенно в том положении, в котором oн шел – в шинелях, в чехлах и без всяких приготовлений.
К Кутузову накануне прибыл член гофкригсрата из Вены, с предложениями и требованиями итти как можно скорее на соединение с армией эрцгерцога Фердинанда и Мака, и Кутузов, не считая выгодным это соединение, в числе прочих доказательств в пользу своего мнения намеревался показать австрийскому генералу то печальное положение, в котором приходили войска из России. С этою целью он и хотел выехать навстречу полку, так что, чем хуже было бы положение полка, тем приятнее было бы это главнокомандующему. Хотя адъютант и не знал этих подробностей, однако он передал полковому командиру непременное требование главнокомандующего, чтобы люди были в шинелях и чехлах, и что в противном случае главнокомандующий будет недоволен. Выслушав эти слова, полковой командир опустил голову, молча вздернул плечами и сангвиническим жестом развел руки.
– Наделали дела! – проговорил он. – Вот я вам говорил же, Михайло Митрич, что на походе, так в шинелях, – обратился он с упреком к батальонному командиру. – Ах, мой Бог! – прибавил он и решительно выступил вперед. – Господа ротные командиры! – крикнул он голосом, привычным к команде. – Фельдфебелей!… Скоро ли пожалуют? – обратился он к приехавшему адъютанту с выражением почтительной учтивости, видимо относившейся к лицу, про которое он говорил.
– Через час, я думаю.
– Успеем переодеть?
– Не знаю, генерал…
Полковой командир, сам подойдя к рядам, распорядился переодеванием опять в шинели. Ротные командиры разбежались по ротам, фельдфебели засуетились (шинели были не совсем исправны) и в то же мгновение заколыхались, растянулись и говором загудели прежде правильные, молчаливые четвероугольники. Со всех сторон отбегали и подбегали солдаты, подкидывали сзади плечом, через голову перетаскивали ранцы, снимали шинели и, высоко поднимая руки, натягивали их в рукава.
Через полчаса всё опять пришло в прежний порядок, только четвероугольники сделались серыми из черных. Полковой командир, опять подрагивающею походкой, вышел вперед полка и издалека оглядел его.
– Это что еще? Это что! – прокричал он, останавливаясь. – Командира 3 й роты!..
– Командир 3 й роты к генералу! командира к генералу, 3 й роты к командиру!… – послышались голоса по рядам, и адъютант побежал отыскивать замешкавшегося офицера.
Когда звуки усердных голосов, перевирая, крича уже «генерала в 3 ю роту», дошли по назначению, требуемый офицер показался из за роты и, хотя человек уже пожилой и не имевший привычки бегать, неловко цепляясь носками, рысью направился к генералу. Лицо капитана выражало беспокойство школьника, которому велят сказать невыученный им урок. На красном (очевидно от невоздержания) носу выступали пятна, и рот не находил положения. Полковой командир с ног до головы осматривал капитана, в то время как он запыхавшись подходил, по мере приближения сдерживая шаг.
– Вы скоро людей в сарафаны нарядите! Это что? – крикнул полковой командир, выдвигая нижнюю челюсть и указывая в рядах 3 й роты на солдата в шинели цвета фабричного сукна, отличавшегося от других шинелей. – Сами где находились? Ожидается главнокомандующий, а вы отходите от своего места? А?… Я вас научу, как на смотр людей в казакины одевать!… А?…
Ротный командир, не спуская глаз с начальника, всё больше и больше прижимал свои два пальца к козырьку, как будто в одном этом прижимании он видел теперь свое спасенье.