18-й гвардейский стрелковый корпус

<tr><td style="font-size: 120%; text-align: center; color: #000000; background-color: #808000" colspan="2"> Командиры </td></tr> <tr><td style="font-size: 120%; text-align: center; color: #000000; background-color: #808000" colspan="2"> Боевые операции </td></tr>

<tr><td style="font-size: 120%; text-align: center; color: #000000; background-color: #808000" colspan="2"> 18-й гвардейский Станиславско-Будапештский Краснознамённый стрелковый корпус (18-й гв. ск) </td></tr>
Награды:
Почётные наименования:	«Станиславский» «Будапештский»
Тип:	стрелковый
Род войск:	пехота
Количество формирований:	1
В составе армий:	13-я армия, 46-я армия, 53-я армия
* генерал-майор, с мая 1945 генерал-лейтенант Афонин, Иван Михайлович(1943 — январь 1945 года и апрель — сентябрь 1945) генерал-майор Соседов, Лев Борисович (январь — апрель 1945 года).
Великая Отечественная война: Участвовал в Курской битве, освобождении Левобережной Украины, в Киевских наступательной и оборонительной, Житомирско-Бердичевской, Ровно-Луцкой, Проскуровско-Черновицкой, Львовско-Сандомирской, Восточно-Карпатской, Будапештской, Венской, Братиславско-Брновской, Пражской и Хингано-Мукденской наступательных операциях.

18-й гвардейский стрелковый Станиславско-Будапештский Краснознамённый корпус (18 гв. ск) — воинское соединение Вооружённых Сил СССР.

Боевой путь

Сформирован в Москве 28 апреля 1943 года на базе управления 27-го стрелкового корпуса, находившегося в резерве Ставки ВГК. Первоначально в его состав вошли 2-я, 3-я и 4-я гвардейские воздушно-десантные дивизии и ряд отдельных частей.

В мае 1943 года корпус включен в 13-ю армию Центрального фронта и в ходе оборонительного сражения в Курской битве силами 3-й и 4-й гвардейских вдд участвует в отражении удара главной группировки 9-й немецкой армии в районе Понырей.

С переходом советских войск в контрнаступление корпус наступает на Кромы; к 15 августа вышел в район северо-западнее г. Дмитровск-Орловский.

В начале сентября корпус сосредоточился в районе города Конотоп, где был переподчинен 60-й армии и в её составе ведёт бои по освобождению Левобережной Украины. Преследуя отходящие войска противника, соединения корпуса участвуют в освобождении г. Прилуки (18 сентября), в ночь на 1 октября форсировали реку Днепр и захватили плацдарм на её правом берегу в районе Губина (70 км севернее Киева), за что 32 воинам корпуса было присвоено звание Героя Советского Союза.

Успешно вели бои соединения и части корпуса в составе ряда армий 1-го Украинского фронта на Правобережной Украине в 1943-1944. принимали участие в ходе Курской битвы и освобождении Левобережной Украины, а затем в Киевских оборонительной и наступательной операциях. В 1944 году корпус под командованием генерал-майора Афонина принимал участие в Житомирско-Бердичевской, Ровно-Луцкой, Проскуровско-Черновицкой, Львовско-Сандомирской, Восточно-Карпатской, Карпатско-Ужгородской и Будапештской наступательных операций, а также при освобождении городов Монастыриска, Станислав и Будапешт.

В ходе Киевской, Житомирско-Бердичевской, Ровно-Луцкой, Проскуровско-Черновицкой наступательных операций корпус принимает участие в освобождении городов: 18 ноября 1943 – Овруч, 11 февраля 1944 – Шепетовка, 5 марта – Изяслав.

В последних числах марта 1944 г. занимают оборону вдоль берега Днестра в районе Городенки.

25 июля корпус освобождает город Тлумач, 27-го – Станислав (Ивано-Франковск).

С 5 августа корпус ведёт бои в составе 1-й гвардейской армии.

10 августа 1944 года за боевые отличия при освобождении г. Станислав (Ивано-Франковск) корпусу присвоено почетное наименование «Станиславский»

13.9.1944 г. корпус в составе 161-й и 151-й сд из 1-й гвардейской армии передается в 18-ю армию 4-го Украинского фронта для придания армии большей целеустремленности.

В Восточно-Карпатской операции соединения корпуса прорвали оборону противника юго-западнее города Старый Самбор, 25 сентября вступили на территорию Чехословакии и, преодолевая сопротивление гитлеровцев на перевалах в Восточных Карпатах, 1-го октября ведут бой в районе Новая Седлица, Збой, Новая Стужица, 7-го - корпус переходит в наступление в направлении Рунины, хребта Малы Буковец.

15.10.1944 г. части корпуса перегруппировываются в район северо-западнее Ужка и 16-го числа наносит удар на юг в направлении населённых пунктов Ставное, прорывает вражескую оборону, перерезает шоссейную дорогу Ужгород-Ужок. В дальнейшем наступает вдоль шоссе и ж/д на Жорнаву, Кострино, Перечин, Ужгород.

С 25.10.1944 г. корпус преследует отходящего противника с севера вдоль дороги Перечин-Ужгород. Действуя одной дивизией вдоль шоссе Ставна-Вельке Березне, а двумя другими – с рубежа Вишка, Льюта, корпус к исходу дня овладел Сольей, Чорноголово, Буковецем. 27-го октября корпус способствует подвижной группе армии в освобождении города Ужгород.

30 октября дивизии корпуса продолжили наступление в общем направлении на Собранце и Михаловце. Своей 66-й дивизией пытается обойти узел обороны Собранце и форсировать реку Собранецкую западнее Сентуша. Враг оказывает ожесточенное сопротивление.

В середине ноября 1944 года корпус переподчинен 2-му Украинскому фронту, к 15 декабря выдвигается в район Будапешта и принимает участие в боях за город.

5 апреля 1945 года за отличия в боях за Будапешт корпус удостоен почетного наименования «Будапештского».

В марте-апреле 1945 года корпус в составе 46-й армии 2-го Украинского фронта участвует в Венской, в апреле – начале мая в составе 53-й армии этого же фронта – в Братиславско-Брновской наступательных операциях.

В ночь на 26 апреля 1945 года корпус во взаимодействии с другими соединениями начал штурм мощного опорного пункта обороны противника – г. Брно, который был освобожден советскими войсками в этот же день.

Боевые операции в Европе корпус завершил в Пражской операции восточнее города Бенешов.

После окончания войны с Германией корпус вместе с другими соединениями 53-й армии был перегруппирован на Дальний Восток и в составе Забайкальского фронта вскоре принял в советско-японской войне участвовал в разгроме японской Квантунской армии в ходе Хингано-Мукденской наступательной операции.

20 сентября 1945 года за образцовое выполнение заданий командования в борьбе с японскими милитаристами и проявленные личным составом доблесть и мужество корпус награждён орденом Красного Знамени.

19 августа 1945 года командир корпуса генерал Афонин, Иван Михайлович с батальоном автоматчиков на самолётах до подхода к городу соединений Забайкальского фронта неожиданно для противника приземлился на аэродроме Мукдена, где пленил императора Пу И вместе с его свитой, а также обеспечил успешное вхождение войск Р. Я. Малиновского в Мукден.

Послевоенный период

В 1960 году на базе управления корпуса была сформирована 49-я гвардейская ракетная Станиславско-Будапештская Краснознамённая дивизия с передачей ей регалий корпуса.

Награды и почётные наименования

• — почетное звание Гвардейский присвоено при формировании управления корпуса 04.1943 года.
• Почётное наименование «Станиславский» 10 августа 1944 года за боевые отличия и освобождение г. Станислав (Ивано-Франковск).
• Почётное наименование «Будапештский» 5 апреля 1945 года за отличия в боях за Будапешт.
• — 20 сентября 1945 года за образцовое выполнение заданий командования в борьбе с японскими милитаристами и проявленные личным составом доблесть и мужество.

Отличившиеся воины корпуса

• Алексеев, Николай Васильевич, гвардии рядовой, командир отделения кабельно-шестовой роты 128 отдельного гвардейского батальона связи корпуса.
• Афонин, Иван Михайлович, гвардии генерал-майор, командир корпуса.
• Хитеев, Борис Никитович, гвардии капитан, офицер связи штаба корпуса.

См. также

• 27-й стрелковый корпус
• 49-я гвардейская ракетная дивизия
• 13-я армия (СССР)

Литература

• Огарков Н.В. [Станиславско-Будапештский стрелковый корпус Советская Военная Энциклопедия]. — Воениздат, 1979. — Т. 7. — С. 526. — 687 с.

Ссылки

• [myfront.in.ua/krasnaya-armiya/korpusa/gvardejskie-strelkovye-1-20.html 18 гвардейский Станиславско-Будапештский Краснознаменный стрелковый корпус]
• [encyclopedia.mil.ru/encyclopedia/dictionary/details_rvsn.htm?id=14446@morfDictionary Гвардейская ракетная Станиславско-Будапештская Краснознаменная дивизия]
• [www.e-reading.mobi/chapter.php/1015827/47/Venkov_-_V_boyah_za_Karpaty.html И. М. АФОНИН, бывший командир 18-го гвардейского Станиславско-Будапештского Красно­знаменного стрелкового корпуса]
• [1941-1945.at.ua/forum/34-561-1 18-й гвардейский Станиславско-Будапештский стрелковый корпус]

Отрывок, характеризующий 18-й гвардейский стрелковый корпус

Он замялся, не зная, прилично ли назвать умирающего графом; назвать же отцом ему было совестно.
– Il a eu encore un coup, il y a une demi heure. Еще был удар. Courage, mon аmi… [Полчаса назад у него был еще удар. Не унывать, мой друг…]
Пьер был в таком состоянии неясности мысли, что при слове «удар» ему представился удар какого нибудь тела. Он, недоумевая, посмотрел на князя Василия и уже потом сообразил, что ударом называется болезнь. Князь Василий на ходу сказал несколько слов Лоррену и прошел в дверь на цыпочках. Он не умел ходить на цыпочках и неловко подпрыгивал всем телом. Вслед за ним прошла старшая княжна, потом прошли духовные лица и причетники, люди (прислуга) тоже прошли в дверь. За этою дверью послышалось передвиженье, и наконец, всё с тем же бледным, но твердым в исполнении долга лицом, выбежала Анна Михайловна и, дотронувшись до руки Пьера, сказала:
– La bonte divine est inepuisable. C'est la ceremonie de l'extreme onction qui va commencer. Venez. [Милосердие Божие неисчерпаемо. Соборование сейчас начнется. Пойдемте.]
Пьер прошел в дверь, ступая по мягкому ковру, и заметил, что и адъютант, и незнакомая дама, и еще кто то из прислуги – все прошли за ним, как будто теперь уж не надо было спрашивать разрешения входить в эту комнату.


Пьер хорошо знал эту большую, разделенную колоннами и аркой комнату, всю обитую персидскими коврами. Часть комнаты за колоннами, где с одной стороны стояла высокая красного дерева кровать, под шелковыми занавесами, а с другой – огромный киот с образами, была красно и ярко освещена, как бывают освещены церкви во время вечерней службы. Под освещенными ризами киота стояло длинное вольтеровское кресло, и на кресле, обложенном вверху снежно белыми, не смятыми, видимо, только – что перемененными подушками, укрытая до пояса ярко зеленым одеялом, лежала знакомая Пьеру величественная фигура его отца, графа Безухого, с тою же седою гривой волос, напоминавших льва, над широким лбом и с теми же характерно благородными крупными морщинами на красивом красно желтом лице. Он лежал прямо под образами; обе толстые, большие руки его были выпростаны из под одеяла и лежали на нем. В правую руку, лежавшую ладонью книзу, между большим и указательным пальцами вставлена была восковая свеча, которую, нагибаясь из за кресла, придерживал в ней старый слуга. Над креслом стояли духовные лица в своих величественных блестящих одеждах, с выпростанными на них длинными волосами, с зажженными свечами в руках, и медленно торжественно служили. Немного позади их стояли две младшие княжны, с платком в руках и у глаз, и впереди их старшая, Катишь, с злобным и решительным видом, ни на мгновение не спуская глаз с икон, как будто говорила всем, что не отвечает за себя, если оглянется. Анна Михайловна, с кроткою печалью и всепрощением на лице, и неизвестная дама стояли у двери. Князь Василий стоял с другой стороны двери, близко к креслу, за резным бархатным стулом, который он поворотил к себе спинкой, и, облокотив на нее левую руку со свечой, крестился правою, каждый раз поднимая глаза кверху, когда приставлял персты ко лбу. Лицо его выражало спокойную набожность и преданность воле Божией. «Ежели вы не понимаете этих чувств, то тем хуже для вас», казалось, говорило его лицо.
Сзади его стоял адъютант, доктора и мужская прислуга; как бы в церкви, мужчины и женщины разделились. Всё молчало, крестилось, только слышны были церковное чтение, сдержанное, густое басовое пение и в минуты молчания перестановка ног и вздохи. Анна Михайловна, с тем значительным видом, который показывал, что она знает, что делает, перешла через всю комнату к Пьеру и подала ему свечу. Он зажег ее и, развлеченный наблюдениями над окружающими, стал креститься тою же рукой, в которой была свеча.
Младшая, румяная и смешливая княжна Софи, с родинкою, смотрела на него. Она улыбнулась, спрятала свое лицо в платок и долго не открывала его; но, посмотрев на Пьера, опять засмеялась. Она, видимо, чувствовала себя не в силах глядеть на него без смеха, но не могла удержаться, чтобы не смотреть на него, и во избежание искушений тихо перешла за колонну. В середине службы голоса духовенства вдруг замолкли; духовные лица шопотом сказали что то друг другу; старый слуга, державший руку графа, поднялся и обратился к дамам. Анна Михайловна выступила вперед и, нагнувшись над больным, из за спины пальцем поманила к себе Лоррена. Француз доктор, – стоявший без зажженной свечи, прислонившись к колонне, в той почтительной позе иностранца, которая показывает, что, несмотря на различие веры, он понимает всю важность совершающегося обряда и даже одобряет его, – неслышными шагами человека во всей силе возраста подошел к больному, взял своими белыми тонкими пальцами его свободную руку с зеленого одеяла и, отвернувшись, стал щупать пульс и задумался. Больному дали чего то выпить, зашевелились около него, потом опять расступились по местам, и богослужение возобновилось. Во время этого перерыва Пьер заметил, что князь Василий вышел из за своей спинки стула и, с тем же видом, который показывал, что он знает, что делает, и что тем хуже для других, ежели они не понимают его, не подошел к больному, а, пройдя мимо его, присоединился к старшей княжне и с нею вместе направился в глубь спальни, к высокой кровати под шелковыми занавесами. От кровати и князь и княжна оба скрылись в заднюю дверь, но перед концом службы один за другим возвратились на свои места. Пьер обратил на это обстоятельство не более внимания, как и на все другие, раз навсегда решив в своем уме, что всё, что совершалось перед ним нынешний вечер, было так необходимо нужно.
Звуки церковного пения прекратились, и послышался голос духовного лица, которое почтительно поздравляло больного с принятием таинства. Больной лежал всё так же безжизненно и неподвижно. Вокруг него всё зашевелилось, послышались шаги и шопоты, из которых шопот Анны Михайловны выдавался резче всех.
Пьер слышал, как она сказала:
– Непременно надо перенести на кровать, здесь никак нельзя будет…
Больного так обступили доктора, княжны и слуги, что Пьер уже не видал той красно желтой головы с седою гривой, которая, несмотря на то, что он видел и другие лица, ни на мгновение не выходила у него из вида во всё время службы. Пьер догадался по осторожному движению людей, обступивших кресло, что умирающего поднимали и переносили.
– За мою руку держись, уронишь так, – послышался ему испуганный шопот одного из слуг, – снизу… еще один, – говорили голоса, и тяжелые дыхания и переступанья ногами людей стали торопливее, как будто тяжесть, которую они несли, была сверх сил их.
Несущие, в числе которых была и Анна Михайловна, поровнялись с молодым человеком, и ему на мгновение из за спин и затылков людей показалась высокая, жирная, открытая грудь, тучные плечи больного, приподнятые кверху людьми, державшими его под мышки, и седая курчавая, львиная голова. Голова эта, с необычайно широким лбом и скулами, красивым чувственным ртом и величественным холодным взглядом, была не обезображена близостью смерти. Она была такая же, какою знал ее Пьер назад тому три месяца, когда граф отпускал его в Петербург. Но голова эта беспомощно покачивалась от неровных шагов несущих, и холодный, безучастный взгляд не знал, на чем остановиться.
Прошло несколько минут суетни около высокой кровати; люди, несшие больного, разошлись. Анна Михайловна дотронулась до руки Пьера и сказала ему: «Venez». [Идите.] Пьер вместе с нею подошел к кровати, на которой, в праздничной позе, видимо, имевшей отношение к только что совершенному таинству, был положен больной. Он лежал, высоко опираясь головой на подушки. Руки его были симметрично выложены на зеленом шелковом одеяле ладонями вниз. Когда Пьер подошел, граф глядел прямо на него, но глядел тем взглядом, которого смысл и значение нельзя понять человеку. Или этот взгляд ровно ничего не говорил, как только то, что, покуда есть глаза, надо же глядеть куда нибудь, или он говорил слишком многое. Пьер остановился, не зная, что ему делать, и вопросительно оглянулся на свою руководительницу Анну Михайловну. Анна Михайловна сделала ему торопливый жест глазами, указывая на руку больного и губами посылая ей воздушный поцелуй. Пьер, старательно вытягивая шею, чтоб не зацепить за одеяло, исполнил ее совет и приложился к ширококостной и мясистой руке. Ни рука, ни один мускул лица графа не дрогнули. Пьер опять вопросительно посмотрел на Анну Михайловну, спрашивая теперь, что ему делать. Анна Михайловна глазами указала ему на кресло, стоявшее подле кровати. Пьер покорно стал садиться на кресло, глазами продолжая спрашивать, то ли он сделал, что нужно. Анна Михайловна одобрительно кивнула головой. Пьер принял опять симметрично наивное положение египетской статуи, видимо, соболезнуя о том, что неуклюжее и толстое тело его занимало такое большое пространство, и употребляя все душевные силы, чтобы казаться как можно меньше. Он смотрел на графа. Граф смотрел на то место, где находилось лицо Пьера, в то время как он стоял. Анна Михайловна являла в своем положении сознание трогательной важности этой последней минуты свидания отца с сыном. Это продолжалось две минуты, которые показались Пьеру часом. Вдруг в крупных мускулах и морщинах лица графа появилось содрогание. Содрогание усиливалось, красивый рот покривился (тут только Пьер понял, до какой степени отец его был близок к смерти), из перекривленного рта послышался неясный хриплый звук. Анна Михайловна старательно смотрела в глаза больному и, стараясь угадать, чего было нужно ему, указывала то на Пьера, то на питье, то шопотом вопросительно называла князя Василия, то указывала на одеяло. Глаза и лицо больного выказывали нетерпение. Он сделал усилие, чтобы взглянуть на слугу, который безотходно стоял у изголовья постели.