3-я гвардейская танковая армия

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
<tr><td style="font-size: 120%; text-align: center; color: #000000; background-color: #808000" colspan="2"> Командующие </td></tr> <tr><td style="font-size: 120%; text-align: center; color: #000000; background-color: #808000" colspan="2"> Боевые операции </td></tr>
<tr><td style="font-size: 120%; text-align: center; color: #000000; background-color: #808000" colspan="2"> 3-я гвардейская танковая армия (3 Гв.ТА) </td></tr>
Тип: танковая
Род войск: сухопутные
Количество формирований: 1
В составе фронтов: Брянский фронт, Центральный фронт, Воронежский фронт, 1-й Украинский фронт
Рыбалко П. С.
Орловская наступательная операция,
Киевская наступательная операция,
Житомирско-Бердичевская наступательная операция,
Проскуровско-Черновицкая наступательная операция,
Львовско-Сандомирская стратегическая наступательная операция,
Сандомирско-Силезская операция,
Нижнесилезская наступательная операция,
Берлинская стратегическая наступательная операция,
Пражская наступательная операция

3-я гвардейская танковая армия (3 Гв. ТА) — гвардейское оперативное войсковое объединение (танковая армия) в составе РККА, Вооружённых Сил СССР, во время Великой Отечественной войны[1][2], и после неё. [3]





Сформирование

С января 1943 года в соответствии с постановлением Государственного Комитета Обороны было начато сформирование, самых крупных объединений танковых войск РККА, танковых армий однородного состава (без включения в их состав стрелковых частей)[4].

3-я гвардейская танковая армия сформирована 14 мая 1943 года Приказом Ставки ВГК № 46174[5] в резерве Ставки ВГК.

Сформирование 3 Гв. ТА происходило в районе города Плавск Тульской области[6].

В состав 3-й гвардейской танковой армии вошли 12-й и 15-й танковые корпуса[7] и 91-я отдельная танковая бригада. К 10 июня 1943 года танковые соединения и части армии были полностью укомплектованы танками согласно штату (228 танков Т-34 и 147 — Т-70)[8]. Однако, в частях имелся недокомплект в автомобильном транспорте, так, в автомобильных транспортных батальонах армии на 15 июля в наличии было только 46 % от необходимого автомобильного парка[9].

Вошедший в состав 3-й гвардейской танковой армии 2-й механизированный корпус находился в полосе Западного фронта в 450 км от назначенного места сосредоточения 3-й гвардейской танковой армии и прибыл к нему 16 — 17 июля 1943 года[10].

14 июля 1943 года сосредоточенная в р-не города Новосиль 3-я гвардейская танковая армия передана в состав Брянского фронта и приняла участие в Орловской наступательной операции[6].

Боевой путь в Великой Отечественной войне

Брянский фронт

Орловская наступательная операция (Операция «Кутузов») была не только первой операцией 3-й гвардейской танковой армии, но и первым опытом применения советским командованием танковых армий нового образца[11]. Первоначально предполагалось ввести армию в прорыв обороны противника, осуществленный общевойсковыми армиями, и развивать наступление в направлении севернее Орла[12].

18 июля 1943 года 3 Гв. ТА была поставлена задача начать наступление в юго-западном направлении на Становой Колодезь — Кромы с тем, чтобы во взаимодействии с войсками Центрального фронта окружить и уничтожить немецкую 9-ю армию Вальтера Моделя[13]. Ввод 3-й гвардейской танковой армии в прорыв планировался на стыке 3-й и 63-й советских армий при поддержке авиации 15-й воздушной армии[14].

Однако армиям фронта прорвать оборону противника не удалось, и вместо ввода в «чистый» прорыв 3-й гвардейской танковой армии пришлось самой прорывать оборону противника на заранее подготовленных рубежах[15]. 19 июля танковые корпуса армии были введены в бой и к исходу дня, сломив вражескую оборону по реке Олешня, продвинулись на 18 — 20 км, что вынудило противника начать отвод частей и соединений из района Мценска[16].

В последующие дни задачи 3-й гвардейской танковой армии неоднократно менялись. Она была вынуждена последовательно вместе с общевойсковыми частями прорывать оборону противника на различных участках фронта[12].

Так, 20 июля командующий Брянским фронтом генерал-полковник М. М. Попов приказал 3-й гвардейской танковой армии перейти в наступление в направлении на Отраду, перерезать шоссе и железную дорогу Мценск — Орёл и к исходу 20 июля выйти к Оке[17].

21 июля задача 3-й гвардейской танковой армии была вновь изменена — приказано вновь наступать на Становой Колодезь. 21 — 23 июля части 3-й гвардейской танковой армии совместно с частями 63-й армии вели бои юго-восточнее Орла, продвинулись на 15 км и вышли к реке Оптуха[18]. 24 июля приказом Ставки 3-я гвардейская танковая армия была передана в оперативное подчинение командующему Центральным фронтом Рокоссовскому[19].

За время проведения операции 3-я гвардейская танковая армия так и не смогла получить свободу маневра и, фактически, использовалась в основном для прорыва обороны противника. Не имея достаточного для этого количества артиллерии, 3-я гвардейская танковая была вынуждена использовать мотострелков и танки. В ходе операции 3-я гвардейская танковая понесла тяжёлые потери, в частности, было потеряно 60,3 % танков Т-34 и 72,9 % танков Т-70[12].

Тем не менее, 3-я гвардейская танковая армия сыграла важную роль в операции[12]. За отличие в боевых действиях в ходе Орловской операции корпуса 3-й гвардейской танковой армии 26 июля 1943 года получили звания гвардейских[20].

Центральный фронт

  • Орловская стратегическая наступательная операция

Воронежский фронт

1-й Украинский фронт

Послевоенный период

После окончания Великой Отечественной войны 3 Гв. ТА была включена в состав Группы советских оккупационных войск в Германии.
В соответствии с приказом НКО СССР от 10.06.45 г. № 0013 в бронетанковых и механизированных войсках во второй половине 1945 г. осуществлялось переформирование танковых корпусов в танковые дивизии, механизированных корпусов — в механизированные дивизии, а танковых армий в механизированные армии.
3 гвардейская танковая армия была переформирована в 3 гвардейскую механизированную армию. Место дислокации — Эберсвальде.

К 1948 году она имела следующий состав:

  • 6 гвардейский танковый корпус был переформирован в 6 гвардейскую танковую дивизию;
  • 7 гвардейский танковый корпус был переформирован в 7 гвардейскую танковую дивизию;
  • 9 механизированный корпус переформирован в 9 механизированную дивизию;
  • 9 гвардейская воздушно-десантная дивизия, переданная из состава 33 гвардейского стрелкового корпуса 5 гвардейской армии

была переформирована в 14 гвардейскую механизированную дивизию.

1957 год.
3 гвардейская механизированная армия была переформирована в 3 гвардейскую танковую армию.
Состав армии:

  • 6 гвардейская танковая дивизия;
  • 7 гвардейская танковая дивизия;
  • 9 механизированная дивизия выведена в СССР и расформирована;
  • 14 гвардейская механизированная дивизия была переформирована в 14 гвардейскую мотострелковую дивизию.

1959 год:

  • В состав армии включена 20 гвардейская мотострелковая дивизия[21].

1960 год.
3 гвардейская танковая армия стала именоваться 18 гвардейской общевойсковой армией.

Состав

Части и соединения

В ходе Орловской наступательной операции в состав армии входили:

Приказом НКО СССР № 0404с от 26 июля 1943 г.

6 сентября 1943 года Директивой ставки ВГК вместо 7-го гвардейского механизированного корпуса в состав 3-й гвардейской танковой армии был передан 9-й механизированный корпус. В 1944 году 91-я отдельная танковая бригада была включена в состав 9-го мехкорпуса.

В дальнейшем в ходе войны состав частей 3-й гвардейской танковой армии существенных изменений не претерпел[2].

На 1.05.1945 года в состав армии входили:

Бронетанковые и механизированные войска

  • 6-й гвардейский танковый корпус
  • 7-й гвардейский танковый корпус
  • 9-й механизированный корпус
  • 16 самоходная артиллерийская Перемышльско-Берлинская Краснознаменная ордена Суворова бригада
  • 57 гвардейский тяжелый танковый Полтавский Краснознаменный орденов Суворова Кутузова и Богдана Хмельницкого полк
  • 90 инженерный танковый полк
  • 50 мотоциклетный Киевско-Берлинский ордена Богдана Хмельницкого полк
  • 39 отдельный автобронетанковый Киевский Краснознаменный ордена Александра Невского батальон

Артиллерия

  • 199 легкая артиллерийская бригада
  • 91 гвардейский минометный полк реактивной артиллерии
  • 1381 зенитный артиллерийский полк
  • 1394 зенитный артиллерийский полк

ВВС

  • 372 авиационный полк связи

Инженерные войска

  • 19 моторизованная инженерная бригада

и другие части боевого и тылового обеспечения.

Материальная часть

Танки и САУ

В период Великой Отечественной войны армия семь раз обновляла парк боевых машин на 90 — 100 % (из них в течение 1943 года — четыре раза)[22]. При первоначальном сформировании 3-й гвардейской танковой армии танковые корпуса и отдельная танковая бригада имели на вооружении средние танки Т-34 и лёгкие Т-70. Кроме того, в состав танковых корпусов входило по одному полку самоходных артиллерийских установок СУ-122. Включенный в состав 3-й гвардейской танковой армии 2-й механизированный корпус так же был укомплектован танками Т-34 и Т-70. В ходе Орловской операции в составе 3-й гвардейской танковой армии появился тяжелый самоходный артиллерийский полк, вооружённый СУ-152 и одним командирским танком КВ-1с. К началу Киевско-Фастовской операции самоходно-артиллерийские полки танковых корпусов были целиком перевооружены на машины СУ-76 и СУ-152. Включенный в состав 3-й гвардейской танковой армии вместо 7-го гвардейского 9-й мехкорпус был вооружен достаточно разнообразно — американские танки М4-А2 «Шерман» и английские «Черчилль» различных модификаций, положенные по штату Т-34 и Т-70, а также самоходный артиллерийский полк СУ-122. В период с 4 по 10 ноября 1943 года армия получила 48 новых машин СУ-85, после чего количество используемых в типов бронетехники возросло до двенадцати. К началу 1944 года танковый парк 3-й гвардейской танковой армии пополнился шестьюдесятью американскими САУ СУ-57 и пятью танками «Валентайн». К лету 1944 года в составе 3-й гвардейской танковой армии появились тяжёлые танковые полки, вооружённые танками ИС-122 (ИС-2). Использовали танкисты-гвардейцы и трофейную технику, так, один захваченный танк Т-5 «Пантера» значился в составе танкового парка 3-й гвардейской танковой армии по состоянию на 14.7.1944 года. К концу года из состава полностью выведены лёгкие танки, средние танки Т-34 заменены на более совершенные Т-34/85. Последними, к весне 1945 года, на вооружение 3-й гвардейской танковой армии поступили самоходно-артиллерийские установки СУ-100.

Численность танков и самоходных артиллерийских орудий по типам:

18.07.1943 06.09.1943 10.11.1943 29.02.1944 14.07.1944 01.1945 16.04.1945
Т-34 461 450 420 308 323 22 13
Т-34/85 604 417
Т-70 220 7 63 8 3
ИС-122 42 21 23
МК 131 78 7
М4-А2 15 9
Итого танки 681 603 570 323 368 647 453
СУ-57-И 60 49 39
СУ-76 42 20 45 82 63 46
СУ-85 48 18 37 63 29
СУ-100 42
СУ-122 32 16 14
ИСУ-122 63 59
СУ-152 24 16 3
Итого САУ 32 82 98 66 179 238 215
Всего 713 685 668 389 547 885 668

В таблице не приведены данные по танкам, общее число которых в парке не превышало пяти — КВ, ИС-85, «Валентайн», Т-5 «Пантера».

Личный состав

Командование[23]

Командующий армии: гвардии генерал-лейтенант, с 30.12.1943 гвардии генерал-полковник т/в Рыбалко, Павел Семёнович (Директива ВГК № 46174 от 14.05.1943).

Член Военного совета гвардии генерал-майор т/в, с 29.05.1944 — гвардии генерал-лейтенант т/в Мельников, Семён Иванович (Директива ВГК № 46174 от 14.05.1943).

Начальники штаба армии:

Отличившиеся воины

Управление армии:

50-й отдельный мотоциклетный Киевско-Берлинский ордена Богдана Хмельницкого полк:

166-й отдельный инженерно-танковый Киевский Краснознамённый ордена Суворова полк:

91-я танковая Фастовская ордена Ленина Краснознамённая орденов Суворова и Богдана Хмельницкого бригада:

16-я самоходно-артиллерийская Перемышльско-Берлинская Краснознамённая ордена Суворова бригада:

36-й гвардейский миномётный полк реактивной артиллерии:

182-й отдельный моторизованный инженерный батальон:

737-я отдельная кабельно-шестовая рота:

121-й отдельный гвардейский сапёрный ордена Богдана Хмельницкого батальон

  • Айсин Алям, гвардии младший сержант, командир отделения

Данные о Героях Советского Союза и кавалерах ордена Славы 3-х степеней других формирований армии в статьях Википедии:6-й гвардейский танковый корпус, 7-й гвардейский танковый корпус, 9-й механизированный корпус, 12-й танковый корпус, 15-й танковый корпус, 25-й танковый корпус, 7-й гвардейский механизированный корпус, 1-й гвардейский кавалерийский корпус.

Память

Напишите отзыв о статье "3-я гвардейская танковая армия"

Примечания

  1. ↑ Радиоконтроль — Тачанка / [под общ. ред. Н. В. Огаркова]. — М. : Военное изд-во М-ва обороны СССР, 1980. — С. 666. — (Советская военная энциклопедия : [в 8 т.] ; 1976—1980, т. 7).</span>
  2. ↑ 1 2 3 Зварцев А. М. Третья гвардейская танковая. Очерк о боевом пути 3-й гв. танковой армии. Москва, Воениздат, 1982
  3. ↑ изображение
  4. ↑ Радзиевский А. И. Танковый удар. — С. 25
  5. ↑ ЦАМО. Ф. 148а. Оп. 3763. Д. 122. Л. 41. Цит. по Русский архив. Великая Отечественная. Ставка Верховного Главнокомандования. Документы и материалы, 1943 год. Т. 16 (5-4), М., «Терра», 1999
  6. ↑ 1 2 Колтунов Г. А., Соловьев Б. Г. Курская битва. — C. 194
  7. ↑ Ранее входили в состав 3-й танковой армии
  8. ↑ Шеин Д. В. Танки ведёт Рыбалко. — С. 97-98
  9. ↑ Шеин Д. В. Танки ведёт Рыбалко. — С. 98
  10. ↑ Шеин Д. В. Танки ведёт Рыбалко. — С. 99
  11. ↑ Радзиевский А. И. Танковый удар. — С. 112.
  12. ↑ 1 2 3 4 Радзиевский А. И. Танковый удар. — С. 113.
  13. ↑ Колтунов Г. А., Соловьёв Б. Г. Курская битва. — C. 231—232.
  14. ↑ Колтунов Г. А., Соловьёв Б. Г. Курская битва. — C. 232.
  15. ↑ Шеин Д. В. Танки ведёт Рыбалко. — С. 101.
  16. ↑ Колтунов Г. А., Соловьёв Б. Г. Курская битва. — C. 232—234.
  17. ↑ Колтунов Г. А., Соловьёв Б. Г. Курская битва. — C. 236.
  18. ↑ Колтунов Г. А., Соловьёв Б. Г. Курская битва. — C. 239.
  19. ↑ Колтунов Г. А., Соловьёв Б. Г. Курская битва. — C. 242.
  20. ↑ Колтунов Г. А., Соловьёв Б. Г. Курская битва. — C. 240.
  21. ↑ Феськов В. И., Калашников К. А., Голиков В. И.' «Советская армия в годы холодной войны (1945—1991)». — Томск: изд-во Том. ун-та, 2004.
  22. ↑ 1 2 Радзиевский А. И. Танковый удар: танковая армия в наступательной операции фронта по опыту Великой Отечественной войны. — М.: Воениздат, 1977.
  23. ↑ 1 2 Руководящий политический состав управлений фронтов, флотов, армий, флотилий, корпусов, дивизий, соединений военно-морского флота, танковых бригад периода Великой Отечественной войны 1941—1945. М., 1968.
  24. ↑ [www.pomnite-nas.ru/mshow.php?s_OID=1510 Информация о памятнике]

    25. </ol>

Литература

  • [военная-энциклопедия.рф/советская-военная-энциклопедия/Т/Танковые-армии Танковые армии] // Радиоконтроль — Тачанка / [под общ. ред. Н. В. Огаркова]. — М. : Военное изд-во М-ва обороны СССР, 1980. — (Советская военная энциклопедия : [в 8 т.] ; 1976—1980, т. 7).</span>
  • Колтунов Г. А., Соловьев Б. Г. Курская битва — М.: Воениздат, 1970—400 стр. с илл. и цвет, схем., 50 000 экз.
  • Радзиевский А. И. Танковый удар: танковая армия в наступательной операции фронта по опыту Великой Отечественной войны. — М.: Воениздат, 1977.
  • Шеин Д. В. Танки ведёт Рыбалко. Боевой путь 3-й Гвардейской танковой армии. — М.: Яуза, Эксмо, 2007. — 320 стр. (Красная армия. Элитные войска). — ISBN 978-5-699-20010-8 — Тираж 5000 экз.
  • Малов А. М. Юность моя опалённая: художественно-документальная повесть. Казань: Татарское книжное издательство, 2002. — 175 с. — ISBN 5-298-01106-3
  • 3-я гвардейская танковая. Боевой путь 3-й гвардейской танковой армии.(Под редакцией генерал-полковника А. М. Зварцева).- М.: Воениздат, 1982.
  • Герои Советского Союза. Краткий биографический словарь в двух томах - М.: Воениздат, 1987.


Отрывок, характеризующий 3-я гвардейская танковая армия

– Да, это славно, – улыбаясь, сказал Ростов.
Но Борис, заметив, что Ростов сбирался посмеяться над Бергом, искусно отклонил разговор. Он попросил Ростова рассказать о том, как и где он получил рану. Ростову это было приятно, и он начал рассказывать, во время рассказа всё более и более одушевляясь. Он рассказал им свое Шенграбенское дело совершенно так, как обыкновенно рассказывают про сражения участвовавшие в них, то есть так, как им хотелось бы, чтобы оно было, так, как они слыхали от других рассказчиков, так, как красивее было рассказывать, но совершенно не так, как оно было. Ростов был правдивый молодой человек, он ни за что умышленно не сказал бы неправды. Он начал рассказывать с намерением рассказать всё, как оно точно было, но незаметно, невольно и неизбежно для себя перешел в неправду. Ежели бы он рассказал правду этим слушателям, которые, как и он сам, слышали уже множество раз рассказы об атаках и составили себе определенное понятие о том, что такое была атака, и ожидали точно такого же рассказа, – или бы они не поверили ему, или, что еще хуже, подумали бы, что Ростов был сам виноват в том, что с ним не случилось того, что случается обыкновенно с рассказчиками кавалерийских атак. Не мог он им рассказать так просто, что поехали все рысью, он упал с лошади, свихнул руку и изо всех сил побежал в лес от француза. Кроме того, для того чтобы рассказать всё, как было, надо было сделать усилие над собой, чтобы рассказать только то, что было. Рассказать правду очень трудно; и молодые люди редко на это способны. Они ждали рассказа о том, как горел он весь в огне, сам себя не помня, как буря, налетал на каре; как врубался в него, рубил направо и налево; как сабля отведала мяса, и как он падал в изнеможении, и тому подобное. И он рассказал им всё это.
В середине его рассказа, в то время как он говорил: «ты не можешь представить, какое странное чувство бешенства испытываешь во время атаки», в комнату вошел князь Андрей Болконский, которого ждал Борис. Князь Андрей, любивший покровительственные отношения к молодым людям, польщенный тем, что к нему обращались за протекцией, и хорошо расположенный к Борису, который умел ему понравиться накануне, желал исполнить желание молодого человека. Присланный с бумагами от Кутузова к цесаревичу, он зашел к молодому человеку, надеясь застать его одного. Войдя в комнату и увидав рассказывающего военные похождения армейского гусара (сорт людей, которых терпеть не мог князь Андрей), он ласково улыбнулся Борису, поморщился, прищурился на Ростова и, слегка поклонившись, устало и лениво сел на диван. Ему неприятно было, что он попал в дурное общество. Ростов вспыхнул, поняв это. Но это было ему всё равно: это был чужой человек. Но, взглянув на Бориса, он увидал, что и ему как будто стыдно за армейского гусара. Несмотря на неприятный насмешливый тон князя Андрея, несмотря на общее презрение, которое с своей армейской боевой точки зрения имел Ростов ко всем этим штабным адъютантикам, к которым, очевидно, причислялся и вошедший, Ростов почувствовал себя сконфуженным, покраснел и замолчал. Борис спросил, какие новости в штабе, и что, без нескромности, слышно о наших предположениях?
– Вероятно, пойдут вперед, – видимо, не желая при посторонних говорить более, отвечал Болконский.
Берг воспользовался случаем спросить с особенною учтивостию, будут ли выдавать теперь, как слышно было, удвоенное фуражное армейским ротным командирам? На это князь Андрей с улыбкой отвечал, что он не может судить о столь важных государственных распоряжениях, и Берг радостно рассмеялся.
– Об вашем деле, – обратился князь Андрей опять к Борису, – мы поговорим после, и он оглянулся на Ростова. – Вы приходите ко мне после смотра, мы всё сделаем, что можно будет.
И, оглянув комнату, он обратился к Ростову, которого положение детского непреодолимого конфуза, переходящего в озлобление, он и не удостоивал заметить, и сказал:
– Вы, кажется, про Шенграбенское дело рассказывали? Вы были там?
– Я был там, – с озлоблением сказал Ростов, как будто бы этим желая оскорбить адъютанта.
Болконский заметил состояние гусара, и оно ему показалось забавно. Он слегка презрительно улыбнулся.
– Да! много теперь рассказов про это дело!
– Да, рассказов, – громко заговорил Ростов, вдруг сделавшимися бешеными глазами глядя то на Бориса, то на Болконского, – да, рассказов много, но наши рассказы – рассказы тех, которые были в самом огне неприятеля, наши рассказы имеют вес, а не рассказы тех штабных молодчиков, которые получают награды, ничего не делая.
– К которым, вы предполагаете, что я принадлежу? – спокойно и особенно приятно улыбаясь, проговорил князь Андрей.
Странное чувство озлобления и вместе с тем уважения к спокойствию этой фигуры соединялось в это время в душе Ростова.
– Я говорю не про вас, – сказал он, – я вас не знаю и, признаюсь, не желаю знать. Я говорю вообще про штабных.
– А я вам вот что скажу, – с спокойною властию в голосе перебил его князь Андрей. – Вы хотите оскорбить меня, и я готов согласиться с вами, что это очень легко сделать, ежели вы не будете иметь достаточного уважения к самому себе; но согласитесь, что и время и место весьма дурно для этого выбраны. На днях всем нам придется быть на большой, более серьезной дуэли, а кроме того, Друбецкой, который говорит, что он ваш старый приятель, нисколько не виноват в том, что моя физиономия имела несчастие вам не понравиться. Впрочем, – сказал он, вставая, – вы знаете мою фамилию и знаете, где найти меня; но не забудьте, – прибавил он, – что я не считаю нисколько ни себя, ни вас оскорбленным, и мой совет, как человека старше вас, оставить это дело без последствий. Так в пятницу, после смотра, я жду вас, Друбецкой; до свидания, – заключил князь Андрей и вышел, поклонившись обоим.
Ростов вспомнил то, что ему надо было ответить, только тогда, когда он уже вышел. И еще более был он сердит за то, что забыл сказать это. Ростов сейчас же велел подать свою лошадь и, сухо простившись с Борисом, поехал к себе. Ехать ли ему завтра в главную квартиру и вызвать этого ломающегося адъютанта или, в самом деле, оставить это дело так? был вопрос, который мучил его всю дорогу. То он с злобой думал о том, с каким бы удовольствием он увидал испуг этого маленького, слабого и гордого человечка под его пистолетом, то он с удивлением чувствовал, что из всех людей, которых он знал, никого бы он столько не желал иметь своим другом, как этого ненавидимого им адъютантика.


На другой день свидания Бориса с Ростовым был смотр австрийских и русских войск, как свежих, пришедших из России, так и тех, которые вернулись из похода с Кутузовым. Оба императора, русский с наследником цесаревичем и австрийский с эрцгерцогом, делали этот смотр союзной 80 титысячной армии.
С раннего утра начали двигаться щегольски вычищенные и убранные войска, выстраиваясь на поле перед крепостью. То двигались тысячи ног и штыков с развевавшимися знаменами и по команде офицеров останавливались, заворачивались и строились в интервалах, обходя другие такие же массы пехоты в других мундирах; то мерным топотом и бряцанием звучала нарядная кавалерия в синих, красных, зеленых шитых мундирах с расшитыми музыкантами впереди, на вороных, рыжих, серых лошадях; то, растягиваясь с своим медным звуком подрагивающих на лафетах, вычищенных, блестящих пушек и с своим запахом пальников, ползла между пехотой и кавалерией артиллерия и расставлялась на назначенных местах. Не только генералы в полной парадной форме, с перетянутыми донельзя толстыми и тонкими талиями и красневшими, подпертыми воротниками, шеями, в шарфах и всех орденах; не только припомаженные, расфранченные офицеры, но каждый солдат, – с свежим, вымытым и выбритым лицом и до последней возможности блеска вычищенной аммуницией, каждая лошадь, выхоленная так, что, как атлас, светилась на ней шерсть и волосок к волоску лежала примоченная гривка, – все чувствовали, что совершается что то нешуточное, значительное и торжественное. Каждый генерал и солдат чувствовали свое ничтожество, сознавая себя песчинкой в этом море людей, и вместе чувствовали свое могущество, сознавая себя частью этого огромного целого.
С раннего утра начались напряженные хлопоты и усилия, и в 10 часов всё пришло в требуемый порядок. На огромном поле стали ряды. Армия вся была вытянута в три линии. Спереди кавалерия, сзади артиллерия, еще сзади пехота.
Между каждым рядом войск была как бы улица. Резко отделялись одна от другой три части этой армии: боевая Кутузовская (в которой на правом фланге в передней линии стояли павлоградцы), пришедшие из России армейские и гвардейские полки и австрийское войско. Но все стояли под одну линию, под одним начальством и в одинаковом порядке.
Как ветер по листьям пронесся взволнованный шопот: «едут! едут!» Послышались испуганные голоса, и по всем войскам пробежала волна суеты последних приготовлений.
Впереди от Ольмюца показалась подвигавшаяся группа. И в это же время, хотя день был безветренный, легкая струя ветра пробежала по армии и чуть заколебала флюгера пик и распущенные знамена, затрепавшиеся о свои древки. Казалось, сама армия этим легким движением выражала свою радость при приближении государей. Послышался один голос: «Смирно!» Потом, как петухи на заре, повторились голоса в разных концах. И всё затихло.
В мертвой тишине слышался топот только лошадей. То была свита императоров. Государи подъехали к флангу и раздались звуки трубачей первого кавалерийского полка, игравшие генерал марш. Казалось, не трубачи это играли, а сама армия, радуясь приближению государя, естественно издавала эти звуки. Из за этих звуков отчетливо послышался один молодой, ласковый голос императора Александра. Он сказал приветствие, и первый полк гаркнул: Урра! так оглушительно, продолжительно, радостно, что сами люди ужаснулись численности и силе той громады, которую они составляли.
Ростов, стоя в первых рядах Кутузовской армии, к которой к первой подъехал государь, испытывал то же чувство, какое испытывал каждый человек этой армии, – чувство самозабвения, гордого сознания могущества и страстного влечения к тому, кто был причиной этого торжества.
Он чувствовал, что от одного слова этого человека зависело то, чтобы вся громада эта (и он, связанный с ней, – ничтожная песчинка) пошла бы в огонь и в воду, на преступление, на смерть или на величайшее геройство, и потому то он не мог не трепетать и не замирать при виде этого приближающегося слова.
– Урра! Урра! Урра! – гремело со всех сторон, и один полк за другим принимал государя звуками генерал марша; потом Урра!… генерал марш и опять Урра! и Урра!! которые, всё усиливаясь и прибывая, сливались в оглушительный гул.
Пока не подъезжал еще государь, каждый полк в своей безмолвности и неподвижности казался безжизненным телом; только сравнивался с ним государь, полк оживлялся и гремел, присоединяясь к реву всей той линии, которую уже проехал государь. При страшном, оглушительном звуке этих голосов, посреди масс войска, неподвижных, как бы окаменевших в своих четвероугольниках, небрежно, но симметрично и, главное, свободно двигались сотни всадников свиты и впереди их два человека – императоры. На них то безраздельно было сосредоточено сдержанно страстное внимание всей этой массы людей.
Красивый, молодой император Александр, в конно гвардейском мундире, в треугольной шляпе, надетой с поля, своим приятным лицом и звучным, негромким голосом привлекал всю силу внимания.
Ростов стоял недалеко от трубачей и издалека своими зоркими глазами узнал государя и следил за его приближением. Когда государь приблизился на расстояние 20 ти шагов и Николай ясно, до всех подробностей, рассмотрел прекрасное, молодое и счастливое лицо императора, он испытал чувство нежности и восторга, подобного которому он еще не испытывал. Всё – всякая черта, всякое движение – казалось ему прелестно в государе.
Остановившись против Павлоградского полка, государь сказал что то по французски австрийскому императору и улыбнулся.
Увидав эту улыбку, Ростов сам невольно начал улыбаться и почувствовал еще сильнейший прилив любви к своему государю. Ему хотелось выказать чем нибудь свою любовь к государю. Он знал, что это невозможно, и ему хотелось плакать.
Государь вызвал полкового командира и сказал ему несколько слов.
«Боже мой! что бы со мной было, ежели бы ко мне обратился государь! – думал Ростов: – я бы умер от счастия».
Государь обратился и к офицерам:
– Всех, господа (каждое слово слышалось Ростову, как звук с неба), благодарю от всей души.
Как бы счастлив был Ростов, ежели бы мог теперь умереть за своего царя!
– Вы заслужили георгиевские знамена и будете их достойны.
«Только умереть, умереть за него!» думал Ростов.
Государь еще сказал что то, чего не расслышал Ростов, и солдаты, надсаживая свои груди, закричали: Урра! Ростов закричал тоже, пригнувшись к седлу, что было его сил, желая повредить себе этим криком, только чтобы выразить вполне свой восторг к государю.
Государь постоял несколько секунд против гусар, как будто он был в нерешимости.
«Как мог быть в нерешимости государь?» подумал Ростов, а потом даже и эта нерешительность показалась Ростову величественной и обворожительной, как и всё, что делал государь.
Нерешительность государя продолжалась одно мгновение. Нога государя, с узким, острым носком сапога, как носили в то время, дотронулась до паха энглизированной гнедой кобылы, на которой он ехал; рука государя в белой перчатке подобрала поводья, он тронулся, сопутствуемый беспорядочно заколыхавшимся морем адъютантов. Дальше и дальше отъезжал он, останавливаясь у других полков, и, наконец, только белый плюмаж его виднелся Ростову из за свиты, окружавшей императоров.
В числе господ свиты Ростов заметил и Болконского, лениво и распущенно сидящего на лошади. Ростову вспомнилась его вчерашняя ссора с ним и представился вопрос, следует – или не следует вызывать его. «Разумеется, не следует, – подумал теперь Ростов… – И стоит ли думать и говорить про это в такую минуту, как теперь? В минуту такого чувства любви, восторга и самоотвержения, что значат все наши ссоры и обиды!? Я всех люблю, всем прощаю теперь», думал Ростов.
Когда государь объехал почти все полки, войска стали проходить мимо его церемониальным маршем, и Ростов на вновь купленном у Денисова Бедуине проехал в замке своего эскадрона, т. е. один и совершенно на виду перед государем.
Не доезжая государя, Ростов, отличный ездок, два раза всадил шпоры своему Бедуину и довел его счастливо до того бешеного аллюра рыси, которою хаживал разгоряченный Бедуин. Подогнув пенящуюся морду к груди, отделив хвост и как будто летя на воздухе и не касаясь до земли, грациозно и высоко вскидывая и переменяя ноги, Бедуин, тоже чувствовавший на себе взгляд государя, прошел превосходно.
Сам Ростов, завалив назад ноги и подобрав живот и чувствуя себя одним куском с лошадью, с нахмуренным, но блаженным лицом, чортом , как говорил Денисов, проехал мимо государя.
– Молодцы павлоградцы! – проговорил государь.
«Боже мой! Как бы я счастлив был, если бы он велел мне сейчас броситься в огонь», подумал Ростов.
Когда смотр кончился, офицеры, вновь пришедшие и Кутузовские, стали сходиться группами и начали разговоры о наградах, об австрийцах и их мундирах, об их фронте, о Бонапарте и о том, как ему плохо придется теперь, особенно когда подойдет еще корпус Эссена, и Пруссия примет нашу сторону.
Но более всего во всех кружках говорили о государе Александре, передавали каждое его слово, движение и восторгались им.
Все только одного желали: под предводительством государя скорее итти против неприятеля. Под командою самого государя нельзя было не победить кого бы то ни было, так думали после смотра Ростов и большинство офицеров.
Все после смотра были уверены в победе больше, чем бы могли быть после двух выигранных сражений.


На другой день после смотра Борис, одевшись в лучший мундир и напутствуемый пожеланиями успеха от своего товарища Берга, поехал в Ольмюц к Болконскому, желая воспользоваться его лаской и устроить себе наилучшее положение, в особенности положение адъютанта при важном лице, казавшееся ему особенно заманчивым в армии. «Хорошо Ростову, которому отец присылает по 10 ти тысяч, рассуждать о том, как он никому не хочет кланяться и ни к кому не пойдет в лакеи; но мне, ничего не имеющему, кроме своей головы, надо сделать свою карьеру и не упускать случаев, а пользоваться ими».
В Ольмюце он не застал в этот день князя Андрея. Но вид Ольмюца, где стояла главная квартира, дипломатический корпус и жили оба императора с своими свитами – придворных, приближенных, только больше усилил его желание принадлежать к этому верховному миру.
Он никого не знал, и, несмотря на его щегольской гвардейский мундир, все эти высшие люди, сновавшие по улицам, в щегольских экипажах, плюмажах, лентах и орденах, придворные и военные, казалось, стояли так неизмеримо выше его, гвардейского офицерика, что не только не хотели, но и не могли признать его существование. В помещении главнокомандующего Кутузова, где он спросил Болконского, все эти адъютанты и даже денщики смотрели на него так, как будто желали внушить ему, что таких, как он, офицеров очень много сюда шляется и что они все уже очень надоели. Несмотря на это, или скорее вследствие этого, на другой день, 15 числа, он после обеда опять поехал в Ольмюц и, войдя в дом, занимаемый Кутузовым, спросил Болконского. Князь Андрей был дома, и Бориса провели в большую залу, в которой, вероятно, прежде танцовали, а теперь стояли пять кроватей, разнородная мебель: стол, стулья и клавикорды. Один адъютант, ближе к двери, в персидском халате, сидел за столом и писал. Другой, красный, толстый Несвицкий, лежал на постели, подложив руки под голову, и смеялся с присевшим к нему офицером. Третий играл на клавикордах венский вальс, четвертый лежал на этих клавикордах и подпевал ему. Болконского не было. Никто из этих господ, заметив Бориса, не изменил своего положения. Тот, который писал, и к которому обратился Борис, досадливо обернулся и сказал ему, что Болконский дежурный, и чтобы он шел налево в дверь, в приемную, коли ему нужно видеть его. Борис поблагодарил и пошел в приемную. В приемной было человек десять офицеров и генералов.
В то время, как взошел Борис, князь Андрей, презрительно прищурившись (с тем особенным видом учтивой усталости, которая ясно говорит, что, коли бы не моя обязанность, я бы минуты с вами не стал разговаривать), выслушивал старого русского генерала в орденах, который почти на цыпочках, на вытяжке, с солдатским подобострастным выражением багрового лица что то докладывал князю Андрею.
– Очень хорошо, извольте подождать, – сказал он генералу тем французским выговором по русски, которым он говорил, когда хотел говорить презрительно, и, заметив Бориса, не обращаясь более к генералу (который с мольбою бегал за ним, прося еще что то выслушать), князь Андрей с веселой улыбкой, кивая ему, обратился к Борису.
Борис в эту минуту уже ясно понял то, что он предвидел прежде, именно то, что в армии, кроме той субординации и дисциплины, которая была написана в уставе, и которую знали в полку, и он знал, была другая, более существенная субординация, та, которая заставляла этого затянутого с багровым лицом генерала почтительно дожидаться, в то время как капитан князь Андрей для своего удовольствия находил более удобным разговаривать с прапорщиком Друбецким. Больше чем когда нибудь Борис решился служить впредь не по той писанной в уставе, а по этой неписанной субординации. Он теперь чувствовал, что только вследствие того, что он был рекомендован князю Андрею, он уже стал сразу выше генерала, который в других случаях, во фронте, мог уничтожить его, гвардейского прапорщика. Князь Андрей подошел к нему и взял за руку.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=3-я_гвардейская_танковая_армия&oldid=79500882»