Перечин
Город
Показать/скрыть карты
|
Перечи́н (укр. Перечин, венг. Perecseny, чеш. Perečyn) — город в Перечинском районе Закарпатской области Украины. Районный центр.
Статус города с 2004 года. Расположен на реке Уж.
Железнодорожная станция на линии Ужгород − Самбор. Лесокомбинат, лесохимический завод, ТОВ «Джерела Карпат» (соко-винный завод) и т. д.
История
Перечин упоминается впервые в латинском тексте 1399 года в форме Переча. В это время село, как и другие поселения современных Перечинского и Великоберезнянского районов, входило в состав Ужгородской доминии Другетов. Название села происходит, вероятно, от слова «Перечина» (Пересечение). Рядом находится место пересечения рек Уж и Турья. По переписи, которая проводилась в Ужгородской доминии в 1691, в Перечине было около 150 жителей. После поражения освободительной войны 1703—1711 годов доминия была конфискована у тогдашнего владельца Миклоша Берчени, который принимал участие в освободительном движении, и Перечин вместе со всей доминией стал владением государственной казны.
В 1893 швейцарским акционерным обществом Бантлин в Перечине был построен лесохимический завод по сухой перегонке буковой древесины. Почти одновременно была проложена железная дорога Ужгород − Великий Берёзный, а в Перечине — построена станция.
Во время голодного похода рабочих 1932 года чехословацкие жандармы спровоцировали столкновение, в результате которого было ранено 60 человек.
27 октября 1944 года посёлок был освобождён Советской армией.
Напишите отзыв о статье "Перечин"
Ссылки
- [zak.tis-www.com.ua/ru/npdata-3-3.html Туристические и другие объекты в Перечине]
- [perechin.net Информационный портал Перечина]
Галерея
- Perecseny (Perechyn),synagogue.jpg
Синагога в Перечине
- Former synagogue in Perechyn (Perecseny).jpg
Здание синагоги теперь
- F Feketa.jpg
Памятник почтальону Фёдору Фекете в районном центре Перечин Закарпатской области
|
Это заготовка статьи по географии Закарпатской области. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||||
| |||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Перечин
Несколько людей присоединились к первым.– Вишь, полыхает, – сказал один, – это, господа, в Москве пожар: либо в Сущевской, либо в Рогожской.
Никто не ответил на это замечание. И довольно долго все эти люди молча смотрели на далекое разгоравшееся пламя нового пожара.
Старик, графский камердинер (как его называли), Данило Терентьич подошел к толпе и крикнул Мишку.
– Ты чего не видал, шалава… Граф спросит, а никого нет; иди платье собери.
– Да я только за водой бежал, – сказал Мишка.
– А вы как думаете, Данило Терентьич, ведь это будто в Москве зарево? – сказал один из лакеев.
Данило Терентьич ничего не отвечал, и долго опять все молчали. Зарево расходилось и колыхалось дальше и дальше.
– Помилуй бог!.. ветер да сушь… – опять сказал голос.
– Глянь ко, как пошло. О господи! аж галки видно. Господи, помилуй нас грешных!
– Потушат небось.
– Кому тушить то? – послышался голос Данилы Терентьича, молчавшего до сих пор. Голос его был спокоен и медлителен. – Москва и есть, братцы, – сказал он, – она матушка белока… – Голос его оборвался, и он вдруг старчески всхлипнул. И как будто только этого ждали все, чтобы понять то значение, которое имело для них это видневшееся зарево. Послышались вздохи, слова молитвы и всхлипывание старого графского камердинера.
Камердинер, вернувшись, доложил графу, что горит Москва. Граф надел халат и вышел посмотреть. С ним вместе вышла и не раздевавшаяся еще Соня, и madame Schoss. Наташа и графиня одни оставались в комнате. (Пети не было больше с семейством; он пошел вперед с своим полком, шедшим к Троице.)
Графиня заплакала, услыхавши весть о пожаре Москвы. Наташа, бледная, с остановившимися глазами, сидевшая под образами на лавке (на том самом месте, на которое она села приехавши), не обратила никакого внимания на слова отца. Она прислушивалась к неумолкаемому стону адъютанта, слышному через три дома.
– Ах, какой ужас! – сказала, со двора возвративись, иззябшая и испуганная Соня. – Я думаю, вся Москва сгорит, ужасное зарево! Наташа, посмотри теперь, отсюда из окошка видно, – сказала она сестре, видимо, желая чем нибудь развлечь ее. Но Наташа посмотрела на нее, как бы не понимая того, что у ней спрашивали, и опять уставилась глазами в угол печи. Наташа находилась в этом состоянии столбняка с нынешнего утра, с того самого времени, как Соня, к удивлению и досаде графини, непонятно для чего, нашла нужным объявить Наташе о ране князя Андрея и о его присутствии с ними в поезде. Графиня рассердилась на Соню, как она редко сердилась. Соня плакала и просила прощенья и теперь, как бы стараясь загладить свою вину, не переставая ухаживала за сестрой.
– Посмотри, Наташа, как ужасно горит, – сказала Соня.
– Что горит? – спросила Наташа. – Ах, да, Москва.
И как бы для того, чтобы не обидеть Сони отказом и отделаться от нее, она подвинула голову к окну, поглядела так, что, очевидно, не могла ничего видеть, и опять села в свое прежнее положение.
