Востоков, Иван Анатольевич

Иван Анатольевич Востоков
Дата рождения:	4 (16) января 1840(1840-01-16)
Место рождения:	Ярославль
Дата смерти:	21 января (2 февраля) 1898(1898-02-02) (58 лет)
Страна:	Россия
Научная сфера:	астрономия, небесная механика
Место работы:	Пулковская обсерватория Варшавская обсерватория
Альма-матер:	Санкт-Петербургский университет
Научный руководитель:	А. Н. Савич

Ива́н Анато́льевич Восто́ков (4 (16) января 1840, Ярославль — 21 января (2 февраля) 1898) — российский астроном.

Биография

В 1863 году окончил Санкт-Петербургский университет кандидатом математических наук. Ученик известного русского астронома А. Н. Савича. В 1863—1865 годах работал в Пулковской обсерватории. В 1865 году командирован на 2 года за границу. В 1869 году — доктор астрономии. С 1869 года — директор и профессор Варшавской обсерватории; перестроил и расширил её, установил в ней меридианный круг.

Основные научные работы относятся к небесной механике. Изучал способы определения орбит, дифференциальные уравнения возмущённого движения планет и разложение пертурбационной функции в ряд по степеням эксцентриситета. Усовершенствовал метод определения орбиты небесного тела, предложенный Ж. Л. Лагранжем, сделав его пригодным для практических вычислений; впоследствии этот метод переоткрыли К. Шарлье и А. Андуайе.

Научные труды

• «Дифференциальные уравнения и их интегралы, определяющие возмущения в движении светила» (Санкт-Петербург, 1865);
• «О разложении пертурбационной функции в ряд по синусам и косинусам краткой эксцентрической аномалии» (Санкт-Петербург, 1869);
• «О способе Ольберса для определения элементов параболической орбиты» (Варшава, 1873).

Литература

• Колчинский И.Г., Корсунь А.А., Родригес М.Г. Астрономы: Биографический справочник. — 2-е изд., перераб. и доп.. — Киев: Наукова думка, 1986. — 512 с.
• Востоков, Иван Анатолиевич // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Востоков, Иван Анатольевич

– Честное слово!


Уже был второй час ночи, когда Пьер вышел oт своего друга. Ночь была июньская, петербургская, бессумрачная ночь. Пьер сел в извозчичью коляску с намерением ехать домой. Но чем ближе он подъезжал, тем более он чувствовал невозможность заснуть в эту ночь, походившую более на вечер или на утро. Далеко было видно по пустым улицам. Дорогой Пьер вспомнил, что у Анатоля Курагина нынче вечером должно было собраться обычное игорное общество, после которого обыкновенно шла попойка, кончавшаяся одним из любимых увеселений Пьера.
«Хорошо бы было поехать к Курагину», подумал он.
Но тотчас же он вспомнил данное князю Андрею честное слово не бывать у Курагина. Но тотчас же, как это бывает с людьми, называемыми бесхарактерными, ему так страстно захотелось еще раз испытать эту столь знакомую ему беспутную жизнь, что он решился ехать. И тотчас же ему пришла в голову мысль, что данное слово ничего не значит, потому что еще прежде, чем князю Андрею, он дал также князю Анатолю слово быть у него; наконец, он подумал, что все эти честные слова – такие условные вещи, не имеющие никакого определенного смысла, особенно ежели сообразить, что, может быть, завтра же или он умрет или случится с ним что нибудь такое необыкновенное, что не будет уже ни честного, ни бесчестного. Такого рода рассуждения, уничтожая все его решения и предположения, часто приходили к Пьеру. Он поехал к Курагину.
Подъехав к крыльцу большого дома у конно гвардейских казарм, в которых жил Анатоль, он поднялся на освещенное крыльцо, на лестницу, и вошел в отворенную дверь. В передней никого не было; валялись пустые бутылки, плащи, калоши; пахло вином, слышался дальний говор и крик.
Игра и ужин уже кончились, но гости еще не разъезжались. Пьер скинул плащ и вошел в первую комнату, где стояли остатки ужина и один лакей, думая, что его никто не видит, допивал тайком недопитые стаканы. Из третьей комнаты слышались возня, хохот, крики знакомых голосов и рев медведя.
Человек восемь молодых людей толпились озабоченно около открытого окна. Трое возились с молодым медведем, которого один таскал на цепи, пугая им другого.
– Держу за Стивенса сто! – кричал один.
– Смотри не поддерживать! – кричал другой.
– Я за Долохова! – кричал третий. – Разними, Курагин.
– Ну, бросьте Мишку, тут пари.
– Одним духом, иначе проиграно, – кричал четвертый.
– Яков, давай бутылку, Яков! – кричал сам хозяин, высокий красавец, стоявший посреди толпы в одной тонкой рубашке, раскрытой на средине груди. – Стойте, господа. Вот он Петруша, милый друг, – обратился он к Пьеру.