Вотяков, Вениамин Иосифович

Вениамин Иосифович Вотяков
Место смерти:	Минск, Республика Беларусь
Научная сфера:	вирусология
Учёная степень:	доктор медицинских наук
Учёное звание:	академик НАН Беларуси
Награды и премии:

Вениами́н Ио́сифович Вотяко́в (1 августа 1921, Бугуруслан, Оренбургская губерния, РСФСР, СССР — 18 мая 2014, Минск, Республика Беларусь) — советский вирусолог, доктор медицинских наук (1965), профессор (1966), академик АМН СССР (1978), академик Российской академии естественных наук (1990), академик РАМН (1991), академик Национальной академии наук Белоруссии (1995), лауреат Государственной премии Белоруссии (2003).

Биография

Окончил 2-й Московский медицинский институт в 1943 году, участвовал в Великой Отечественной войне. С 1946 года работал в Уфимском институте эпидемиологии и микробиологии имени Мечникова, с 1947 был научным сотрудником Центрального государственного научно-исследовательского контрольного института имени П. А. Тарасевича. С 1950 по 1986 годы был директором Белорусского НИИ эпидемиологии и микробиологии, позже стал здесь же руководителем отдела природно-очаговых и антропонозных неуправляемых инфекций.

Автор более 770 научных трудов, в том числе 7 монографий, 103 изобретений, а также научного открытия («Явление регуляции гиперпаразитизма иммунитетом позвоночных», 1988).

Жил в Минске.

Ссылки

• [nasb.gov.by/rus/members/academicians/votyakov.php О Вениамине Вотякове на сайте Национальной академии наук Белоруссии]
• [csl.bas-net.by/anews1.asp?id=19447 Вениамин Иосифович Вотяков] в базе данных "История белорусской науки в лицах" Центральной научной библиотеки им. Я.Коласа НАН Беларуси
• [www.peoples.ru/medicine/infectiologist/veniamin_votyakov/index.html Вениамин Иосифович Вотяков]
• Богданова, Анна [www.medvestnik.by/news/content/persona/3698.html Вениамин Вотяков. В науке всякая стена — дверь]. Медицинский вестник (17 сентября 2009). Проверено 29 ноября 2009. [www.webcitation.org/65YbdfUOA Архивировано из первоисточника 19 февраля 2012].

Отрывок, характеризующий Вотяков, Вениамин Иосифович

– Ты думаешь, это нечаянно он уехал? – сказал в этот вечер штабный товарищ кавалергардскому офицеру про Ермолова. – Это штуки, это все нарочно. Коновницына подкатить. Посмотри, завтра каша какая будет!


На другой день, рано утром, дряхлый Кутузов встал, помолился богу, оделся и с неприятным сознанием того, что он должен руководить сражением, которого он не одобрял, сел в коляску и выехал из Леташевки, в пяти верстах позади Тарутина, к тому месту, где должны были быть собраны наступающие колонны. Кутузов ехал, засыпая и просыпаясь и прислушиваясь, нет ли справа выстрелов, не начиналось ли дело? Но все еще было тихо. Только начинался рассвет сырого и пасмурного осеннего дня. Подъезжая к Тарутину, Кутузов заметил кавалеристов, ведших на водопой лошадей через дорогу, по которой ехала коляска. Кутузов присмотрелся к ним, остановил коляску и спросил, какого полка? Кавалеристы были из той колонны, которая должна была быть уже далеко впереди в засаде. «Ошибка, может быть», – подумал старый главнокомандующий. Но, проехав еще дальше, Кутузов увидал пехотные полки, ружья в козлах, солдат за кашей и с дровами, в подштанниках. Позвали офицера. Офицер доложил, что никакого приказания о выступлении не было.
– Как не бы… – начал Кутузов, но тотчас же замолчал и приказал позвать к себе старшего офицера. Вылезши из коляски, опустив голову и тяжело дыша, молча ожидая, ходил он взад и вперед. Когда явился потребованный офицер генерального штаба Эйхен, Кутузов побагровел не оттого, что этот офицер был виною ошибки, но оттого, что он был достойный предмет для выражения гнева. И, трясясь, задыхаясь, старый человек, придя в то состояние бешенства, в которое он в состоянии был приходить, когда валялся по земле от гнева, он напустился на Эйхена, угрожая руками, крича и ругаясь площадными словами. Другой подвернувшийся, капитан Брозин, ни в чем не виноватый, потерпел ту же участь.
– Это что за каналья еще? Расстрелять мерзавцев! – хрипло кричал он, махая руками и шатаясь. Он испытывал физическое страдание. Он, главнокомандующий, светлейший, которого все уверяют, что никто никогда не имел в России такой власти, как он, он поставлен в это положение – поднят на смех перед всей армией. «Напрасно так хлопотал молиться об нынешнем дне, напрасно не спал ночь и все обдумывал! – думал он о самом себе. – Когда был мальчишкой офицером, никто бы не смел так надсмеяться надо мной… А теперь!» Он испытывал физическое страдание, как от телесного наказания, и не мог не выражать его гневными и страдальческими криками; но скоро силы его ослабели, и он, оглядываясь, чувствуя, что он много наговорил нехорошего, сел в коляску и молча уехал назад.