Газовая лампа
Газовая лампа — осветительный прибор, в котором источником света служит сжигание газообразного топлива, например водород, метан, оксид углерода, пропан, бутан, ацетилен, этилен, природный газ или светильный газ.
Первые упоминания о использовании газа в освещении датируются началом нашей эры (~1700 лет назад) в Китае[1]. Сведения об использовании газовых фонарей для уличного и домашнего освещения в Европе начинаются с XV века. Первый патент на систему газового света относится к 1799 году. Начало XIX века — массовое распространение систем газового света в Европе. Основной источник газа в то время — газификация угля.
В 1820-х было начато использование калильного света совместно с газовыми лампами. Однако первые составы для калильного света требовали высокотемпературных водородных горелок, что ограничивало их распространение. Разработка низкотемпературных калильных составов датируется самым концом XIX века (ок. 1885 года). Впоследствии калильные сетки широко использовались в газовых лампах.
С конца XIX века газовый свет активно вытесняется электрическим освещением. В настоящее время газовые лампы, работающие на пропан-бутановой смеси, используются преимущественно туристами — во всех других областях они вытеснены электрическими источниками освещения.
См. также
Напишите отзыв о статье "Газовая лампа"
Примечания
- ↑ P. James and N. Thorpe, Ancient inventions (Michael O Mara Books, 1995), pp. [books.google.com/books?id=VmJLd3sSYecC&lpg=PR1&pg=PA427 427]-428: цитата из Chang Qu Records of the country south of Mount Kua
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Газовая лампа
Удовлетворенный в этих великих вопросах и везде спокойный, я бы тоже имел свой конгресс и свой священный союз. Это мысли, которые у меня украли. В этом собрании великих государей мы обсуживали бы наши интересы семейно и считались бы с народами, как писец с хозяином.Европа действительно скоро составила бы таким образом один и тот же народ, и всякий, путешествуя где бы то ни было, находился бы всегда в общей родине.
Я бы выговорил, чтобы все реки были судоходны для всех, чтобы море было общее, чтобы постоянные, большие армии были уменьшены единственно до гвардии государей и т.д.
Возвратясь во Францию, на родину, великую, сильную, великолепную, спокойную, славную, я провозгласил бы границы ее неизменными; всякую будущую войну защитительной; всякое новое распространение – антинациональным; я присоединил бы своего сына к правлению империей; мое диктаторство кончилось бы, в началось бы его конституционное правление…
Париж был бы столицей мира и французы предметом зависти всех наций!..
Потом мои досуги и последние дни были бы посвящены, с помощью императрицы и во время царственного воспитывания моего сына, на то, чтобы мало помалу посещать, как настоящая деревенская чета, на собственных лошадях, все уголки государства, принимая жалобы, устраняя несправедливости, рассевая во все стороны и везде здания и благодеяния.]
Он, предназначенный провидением на печальную, несвободную роль палача народов, уверял себя, что цель его поступков была благо народов и что он мог руководить судьбами миллионов и путем власти делать благодеяния!
