Гладкий ромб[2], или бриль[2], или гладкий калкан[2] (лат. Scophthalmus rhombus) — вид лучепёрых рыб семейства Scophthalmidae отряда камбалообразных.
Описание
Гладкий ромб имеет по сравнению с тюрбо овальное телосложение и достигает длины до 70 см. Вес составляет до 7 кг. Тело асимметричное, сильно сплюснутое с боков, оба его глаза расположены на левой половине тела, в то время, как правой стороной он лежит на дне водоёма. Чешуя гладкая. Окраска коричневатая или сероватая, обычно с мелкими белыми пятнышками и рядами более крупных пятен у верхнего и нижнего краёв тела, плавники с бледными и тёмно-коричневыми пятнышками.
Распространение
Гладкий ромб — это морская прибрежная донная рыба. Он живёт у побережья Атлантического океана, Средиземного, Северного моря и западного Балтийского моря до Рюгена, а также Чёрного моря. Область распространения простирается в Атлантике от Исландии и Норвегии через всё европейское побережье до Марокко. При этом он живёт на наносном грунте, песке и гальке на глубине примерно от 5 до 70 м.
Образ жизни
Гладкий ромб питается донными рыбами, ракообразными и моллюсками.
С весны до лета самка мечет пелагическую икру в воду, которая плавает на поверхности моря. Примерно через 2 недели появляются симметрично сложенные мальки длиной примерно 4 мм, которые питаются мелкими ракообразными планктона. Начиная с длины от 2 до 3,5 см мальки претерпевают метаморфоз, при котором меняется их внешний вид.
Мужские особи достигают половой зрелости, достигнув длины примерно 25 см, самки — примерно от 30 до 40 см.
Гладкий ромб — это ценная промысловая рыба. На европейском побережье ежегодно добывают около 3 000 тонн этой рыбы.
Напишите отзыв о статье "Гладкий ромб"
Примечания
Литература
- Andreas Vilcinskas: Fische – Mitteleuropäische Süßwasserarten und Meeresfische der Nord- und Ostsee. BLV Verlagsgesellschaft, München 2000, ISBN 3-405-15848-6.
Отрывок, характеризующий Гладкий ромб
После столкновения при Вязьме, где Кутузов не мог удержать свои войска от желания опрокинуть, отрезать и т. д., дальнейшее движение бежавших французов и за ними бежавших русских, до Красного, происходило без сражений. Бегство было так быстро, что бежавшая за французами русская армия не могла поспевать за ними, что лошади в кавалерии и артиллерии становились и что сведения о движении французов были всегда неверны.
Люди русского войска были так измучены этим непрерывным движением по сорок верст в сутки, что не могли двигаться быстрее.
Чтобы понять степень истощения русской армии, надо только ясно понять значение того факта, что, потеряв ранеными и убитыми во все время движения от Тарутина не более пяти тысяч человек, не потеряв сотни людей пленными, армия русская, вышедшая из Тарутина в числе ста тысяч, пришла к Красному в числе пятидесяти тысяч.
Быстрое движение русских за французами действовало на русскую армию точно так же разрушительно, как и бегство французов. Разница была только в том, что русская армия двигалась произвольно, без угрозы погибели, которая висела над французской армией, и в том, что отсталые больные у французов оставались в руках врага, отсталые русские оставались у себя дома. Главная причина уменьшения армии Наполеона была быстрота движения, и несомненным доказательством тому служит соответственное уменьшение русских войск.
Вся деятельность Кутузова, как это было под Тарутиным и под Вязьмой, была направлена только к тому, чтобы, – насколько то было в его власти, – не останавливать этого гибельного для французов движения (как хотели в Петербурге и в армии русские генералы), а содействовать ему и облегчить движение своих войск.
Но, кроме того, со времени выказавшихся в войсках утомления и огромной убыли, происходивших от быстроты движения, еще другая причина представлялась Кутузову для замедления движения войск и для выжидания. Цель русских войск была – следование за французами. Путь французов был неизвестен, и потому, чем ближе следовали наши войска по пятам французов, тем больше они проходили расстояния. Только следуя в некотором расстоянии, можно было по кратчайшему пути перерезывать зигзаги, которые делали французы. Все искусные маневры, которые предлагали генералы, выражались в передвижениях войск, в увеличении переходов, а единственно разумная цель состояла в том, чтобы уменьшить эти переходы. И к этой цели во всю кампанию, от Москвы до Вильны, была направлена деятельность Кутузова – не случайно, не временно, но так последовательно, что он ни разу не изменил ей.
