| Гобийский бурый медведь |
Обездвижен для установки радиоошейника |
| Научная классификация |
|---|
промежуточные ранги
| Подвид: | Гобийский бурый медведь |
|
| Международное научное название |
|---|
|
Ursus arctos gobiensis Sokolov et Orlov, 1992
|
|
Гобийский бурый медведь или мазалай, Ursus arctos gobiensis (монг. Мазаалай) — подвид бурого медведя, Ursus arctos, обитающий в пустыне Гоби в Монголии. В настоящее время в монгольской «Красной Книге» гобийский медведь имеет статус «очень редкий». Мазалай находится под угрозой исчезновения, так как исключительно маленький размер популяции делает этот подвид очень уязвимым. По последним оценкам на основе генетического анализа размер популяции составляет всего 22—31 особей (Отчёт группы, работающей по проекту о гобийском медведе, за 2012 год).
Систематическое положение
Гобийский бурый медведь иногда рассматривается как относящийся к тому же подвиду, что и тибетский медведь-пищухоед (Ursus arctos pruinosus). Это базируется на определённом морфологическом сходстве и убеждении, что медведь, обитающий в пустыне Гоби, является реликтовой популяцией пищухоеда. Однако советские териологи В. Е. Соколов и В. Н. Орлов подчёркивали, что по особенностям строения черепа гобийские медведи мало похожи на тибетских и имеют большое сходство с тяньшаньской формой Ursus arctos isabellinus[1]. Позднее те же авторы описали гобийского медведя как особый подвид.
Описание
Медведь относительно небольшой. Единственный известный череп имеет общую длину 323 мм. Окраска редкого и грубого меха варьирует от светло-бурой до белёсо-голубоватой. На груди, горле и плечах всегда присутствует белёсая полоса. Когти светлые. Второй и третий пальцы задних лап срослись более чем на одну треть. Бороздка между основаниями пальцев и «подушечкой» стопы не более 20 мм, то есть у́же, чем у других подвидов[2].
Экология
Населяет пустынные горы Атас-Богдо и Цаган-Богдо с редким кустарником только по сухим руслам водотоков. Летом обитает поблизости от оазисов. Основным кормом в этот период являются ягоды нескольких видов селитрянки. Питается побегами эфедры, насекомыми, мелкими позвоночными. Осенью активно роет корневища гобийского ревеня. Активен как днём, так и ночью. Карабкается по скалам с удивительной лёгкостью[2]. Предполагают, что зимний сон длится не более 2—3 месяцев[1]. По опросным сведениям, залегает на зиму в пещерах[2].
Интересный факт
Монгольское название медведей, обитающих на севере в таежной части страны, иное — хурэн бавгай[1]. Это означает, что монголы рассматривали эти две формы как два разных вида.
Напишите отзыв о статье "Гобийский бурый медведь"
Примечания
- ↑ 1 2 3 Соколов В. Е., Орлов В. Н. Определитель млекопитающих Монгольской Народной Республики. — М.: Наука, 1980. — 351 с.
- ↑ 1 2 3 Банников А. Г. Млекопитающие Монгольской Народной Республики. — М.: Изд-во АН СССР, 1954. — 669 с.
Отрывок, характеризующий Гобийский бурый медведь
Княжна Марья сидела одна в своей комнате, прислушиваясь к звукам дома, изредка отворяя дверь, когда проходили мимо, и приглядываясь к тому, что происходило в коридоре. Несколько женщин тихими шагами проходили туда и оттуда, оглядывались на княжну и отворачивались от нее. Она не смела спрашивать, затворяла дверь, возвращалась к себе, и то садилась в свое кресло, то бралась за молитвенник, то становилась на колена пред киотом. К несчастию и удивлению своему, она чувствовала, что молитва не утишала ее волнения. Вдруг дверь ее комнаты тихо отворилась и на пороге ее показалась повязанная платком ее старая няня Прасковья Савишна, почти никогда, вследствие запрещения князя,не входившая к ней в комнату.
– С тобой, Машенька, пришла посидеть, – сказала няня, – да вот княжовы свечи венчальные перед угодником зажечь принесла, мой ангел, – сказала она вздохнув.
– Ах как я рада, няня.
– Бог милостив, голубка. – Няня зажгла перед киотом обвитые золотом свечи и с чулком села у двери. Княжна Марья взяла книгу и стала читать. Только когда слышались шаги или голоса, княжна испуганно, вопросительно, а няня успокоительно смотрели друг на друга. Во всех концах дома было разлито и владело всеми то же чувство, которое испытывала княжна Марья, сидя в своей комнате. По поверью, что чем меньше людей знает о страданиях родильницы, тем меньше она страдает, все старались притвориться незнающими; никто не говорил об этом, но во всех людях, кроме обычной степенности и почтительности хороших манер, царствовавших в доме князя, видна была одна какая то общая забота, смягченность сердца и сознание чего то великого, непостижимого, совершающегося в эту минуту.
В большой девичьей не слышно было смеха. В официантской все люди сидели и молчали, на готове чего то. На дворне жгли лучины и свечи и не спали. Старый князь, ступая на пятку, ходил по кабинету и послал Тихона к Марье Богдановне спросить: что? – Только скажи: князь приказал спросить что? и приди скажи, что она скажет.
– Доложи князю, что роды начались, – сказала Марья Богдановна, значительно посмотрев на посланного. Тихон пошел и доложил князю.
– Хорошо, – сказал князь, затворяя за собою дверь, и Тихон не слыхал более ни малейшего звука в кабинете. Немного погодя, Тихон вошел в кабинет, как будто для того, чтобы поправить свечи. Увидав, что князь лежал на диване, Тихон посмотрел на князя, на его расстроенное лицо, покачал головой, молча приблизился к нему и, поцеловав его в плечо, вышел, не поправив свечей и не сказав, зачем он приходил. Таинство торжественнейшее в мире продолжало совершаться. Прошел вечер, наступила ночь. И чувство ожидания и смягчения сердечного перед непостижимым не падало, а возвышалось. Никто не спал.
Была одна из тех мартовских ночей, когда зима как будто хочет взять свое и высыпает с отчаянной злобой свои последние снега и бураны. Навстречу немца доктора из Москвы, которого ждали каждую минуту и за которым была выслана подстава на большую дорогу, к повороту на проселок, были высланы верховые с фонарями, чтобы проводить его по ухабам и зажорам.
Княжна Марья уже давно оставила книгу: она сидела молча, устремив лучистые глаза на сморщенное, до малейших подробностей знакомое, лицо няни: на прядку седых волос, выбившуюся из под платка, на висящий мешочек кожи под подбородком.
Няня Савишна, с чулком в руках, тихим голосом рассказывала, сама не слыша и не понимая своих слов, сотни раз рассказанное о том, как покойница княгиня в Кишиневе рожала княжну Марью, с крестьянской бабой молдаванкой, вместо бабушки.
