Голдмен, Ричард Фрэнко

Ричард Фрэнко Голдмен (англ. Richard Franko Goldman; 7 декабря 1910 — 19 января 1980) — американский дирижёр, композитор и музыковед.

Сын и ученик Эдвина Франко Голдмена, на раннем этапе учился также игре на фортепиано у Кларенса Адлера. Затем окончил Колумбийский университет со специализацией по философии и романским языкам, в студенческий период дебютировал как музыкальный критик. Короткое время стажировался как композитор в Париже у Нади Буланже, вернувшись в США в 1934 году; занимался также под руководством Уоллингфорда Риггера. Во время Второй мировой войны служил в Управлении стратегических служб.

С 1937 года был ассистентом своего отца, а в 1956 г. унаследовал созданный отцом духовой Оркестр Голдмена и руководил им до своей смерти. Кроме того, в 1947—1960 гг. преподавал в Джульярдской школе, одновременно в 1952—1956 гг. исполняя обязанности приглашённого профессора в Принстонском университете. Затем работал в Консерватории Пибоди, а в 1969—1977 гг. возглавлял её.

Голдмену-младшему принадлежит значительное количество аранжировок для духового оркестра и целый ряд книг об этом составе: «Музыка для духового оркестра» (англ. The Band's Music; 1938), «Концертный духовой оркестр» (англ. The Concert Band; 1946), «Духовой оркестр» (англ. The Wind Band; 1961). Голдменом также написана монография «Гармония в западной музыке» (англ. Harmony in Western Music; 1965), ряд статей.

В 1961 г. Голдмен удостоен Премии Дитсона за вклад дирижёра в американскую музыкальную культуру.

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Голдмен, Ричард Фрэнко

Гусар ничего не ответил.
– Что ж, ты разве не слышишь? – довольно долго подождав ответа, опять спросил Ростов.
– А кто ё знает, ваше благородие, – неохотно отвечал гусар.
– По месту должно быть неприятель? – опять повторил Ростов.
– Може он, а може, и так, – проговорил гусар, – дело ночное. Ну! шали! – крикнул он на свою лошадь, шевелившуюся под ним.
Лошадь Ростова тоже торопилась, била ногой по мерзлой земле, прислушиваясь к звукам и приглядываясь к огням. Крики голосов всё усиливались и усиливались и слились в общий гул, который могла произвести только несколько тысячная армия. Огни больше и больше распространялись, вероятно, по линии французского лагеря. Ростову уже не хотелось спать. Веселые, торжествующие крики в неприятельской армии возбудительно действовали на него: Vive l'empereur, l'empereur! [Да здравствует император, император!] уже ясно слышалось теперь Ростову.
– А недалеко, – должно быть, за ручьем? – сказал он стоявшему подле него гусару.
Гусар только вздохнул, ничего не отвечая, и прокашлялся сердито. По линии гусар послышался топот ехавшего рысью конного, и из ночного тумана вдруг выросла, представляясь громадным слоном, фигура гусарского унтер офицера.
– Ваше благородие, генералы! – сказал унтер офицер, подъезжая к Ростову.
Ростов, продолжая оглядываться на огни и крики, поехал с унтер офицером навстречу нескольким верховым, ехавшим по линии. Один был на белой лошади. Князь Багратион с князем Долгоруковым и адъютантами выехали посмотреть на странное явление огней и криков в неприятельской армии. Ростов, подъехав к Багратиону, рапортовал ему и присоединился к адъютантам, прислушиваясь к тому, что говорили генералы.
– Поверьте, – говорил князь Долгоруков, обращаясь к Багратиону, – что это больше ничего как хитрость: он отступил и в арьергарде велел зажечь огни и шуметь, чтобы обмануть нас.