Города Азорских островов
Поделись знанием:
– Затем, что, уже раз пойдя по карьере военной службы, надо стараться делать, коль возможно, блестящую карьеру.
– Да, вот как! – сказал Ростов, видимо думая о другом.
Он пристально и вопросительно смотрел в глаза своему другу, видимо тщетно отыскивая разрешение какого то вопроса.
Старик Гаврило принес вино.
– Не послать ли теперь за Альфонс Карлычем? – сказал Борис. – Он выпьет с тобою, а я не могу.
– Пошли, пошли! Ну, что эта немчура? – сказал Ростов с презрительной улыбкой.
– Он очень, очень хороший, честный и приятный человек, – сказал Борис.
Ростов пристально еще раз посмотрел в глаза Борису и вздохнул. Берг вернулся, и за бутылкой вина разговор между тремя офицерами оживился. Гвардейцы рассказывали Ростову о своем походе, о том, как их чествовали в России, Польше и за границей. Рассказывали о словах и поступках их командира, великого князя, анекдоты о его доброте и вспыльчивости. Берг, как и обыкновенно, молчал, когда дело касалось не лично его, но по случаю анекдотов о вспыльчивости великого князя с наслаждением рассказал, как в Галиции ему удалось говорить с великим князем, когда он объезжал полки и гневался за неправильность движения. С приятной улыбкой на лице он рассказал, как великий князь, очень разгневанный, подъехав к нему, закричал: «Арнауты!» (Арнауты – была любимая поговорка цесаревича, когда он был в гневе) и потребовал ротного командира.
– Поверите ли, граф, я ничего не испугался, потому что я знал, что я прав. Я, знаете, граф, не хвалясь, могу сказать, что я приказы по полку наизусть знаю и устав тоже знаю, как Отче наш на небесех . Поэтому, граф, у меня по роте упущений не бывает. Вот моя совесть и спокойна. Я явился. (Берг привстал и представил в лицах, как он с рукой к козырьку явился. Действительно, трудно было изобразить в лице более почтительности и самодовольства.) Уж он меня пушил, как это говорится, пушил, пушил; пушил не на живот, а на смерть, как говорится; и «Арнауты», и черти, и в Сибирь, – говорил Берг, проницательно улыбаясь. – Я знаю, что я прав, и потому молчу: не так ли, граф? «Что, ты немой, что ли?» он закричал. Я всё молчу. Что ж вы думаете, граф? На другой день и в приказе не было: вот что значит не потеряться. Так то, граф, – говорил Берг, закуривая трубку и пуская колечки.
– Да, это славно, – улыбаясь, сказал Ростов.
Но Борис, заметив, что Ростов сбирался посмеяться над Бергом, искусно отклонил разговор. Он попросил Ростова рассказать о том, как и где он получил рану. Ростову это было приятно, и он начал рассказывать, во время рассказа всё более и более одушевляясь. Он рассказал им свое Шенграбенское дело совершенно так, как обыкновенно рассказывают про сражения участвовавшие в них, то есть так, как им хотелось бы, чтобы оно было, так, как они слыхали от других рассказчиков, так, как красивее было рассказывать, но совершенно не так, как оно было. Ростов был правдивый молодой человек, он ни за что умышленно не сказал бы неправды. Он начал рассказывать с намерением рассказать всё, как оно точно было, но незаметно, невольно и неизбежно для себя перешел в неправду. Ежели бы он рассказал правду этим слушателям, которые, как и он сам, слышали уже множество раз рассказы об атаках и составили себе определенное понятие о том, что такое была атака, и ожидали точно такого же рассказа, – или бы они не поверили ему, или, что еще хуже, подумали бы, что Ростов был сам виноват в том, что с ним не случилось того, что случается обыкновенно с рассказчиками кавалерийских атак. Не мог он им рассказать так просто, что поехали все рысью, он упал с лошади, свихнул руку и изо всех сил побежал в лес от француза. Кроме того, для того чтобы рассказать всё, как было, надо было сделать усилие над собой, чтобы рассказать только то, что было. Рассказать правду очень трудно; и молодые люди редко на это способны. Они ждали рассказа о том, как горел он весь в огне, сам себя не помня, как буря, налетал на каре; как врубался в него, рубил направо и налево; как сабля отведала мяса, и как он падал в изнеможении, и тому подобное. И он рассказал им всё это.
В середине его рассказа, в то время как он говорил: «ты не можешь представить, какое странное чувство бешенства испытываешь во время атаки», в комнату вошел князь Андрей Болконский, которого ждал Борис. Князь Андрей, любивший покровительственные отношения к молодым людям, польщенный тем, что к нему обращались за протекцией, и хорошо расположенный к Борису, который умел ему понравиться накануне, желал исполнить желание молодого человека. Присланный с бумагами от Кутузова к цесаревичу, он зашел к молодому человеку, надеясь застать его одного. Войдя в комнату и увидав рассказывающего военные похождения армейского гусара (сорт людей, которых терпеть не мог князь Андрей), он ласково улыбнулся Борису, поморщился, прищурился на Ростова и, слегка поклонившись, устало и лениво сел на диван. Ему неприятно было, что он попал в дурное общество. Ростов вспыхнул, поняв это. Но это было ему всё равно: это был чужой человек. Но, взглянув на Бориса, он увидал, что и ему как будто стыдно за армейского гусара. Несмотря на неприятный насмешливый тон князя Андрея, несмотря на общее презрение, которое с своей армейской боевой точки зрения имел Ростов ко всем этим штабным адъютантикам, к которым, очевидно, причислялся и вошедший, Ростов почувствовал себя сконфуженным, покраснел и замолчал. Борис спросил, какие новости в штабе, и что, без нескромности, слышно о наших предположениях?
Список городов, расположенных на Азорских островах.
Содержание
Санта-Мария
Вила-ду-Порту
- Алмагрейра (Вила-ду-Порту)
- Санта-Барбара (Вила-ду-Порту)
- Санту-Эшпириту
- Сан-Педру (Вила-ду-Порту)
- Вила-ду-Порту
Сан-Мигел
Лагоа
Нордеште
Понта-Делгада
- Ажуда-да-Бретанья
- Аррифеш
- Канделария (Понта-Делгада)
- Капелаш
- Ковоада
- Фажан-де-Байшу
- Фажан-де-Сима
- Фенайш-да-Луш
- Фетейраш
- Жинетеш
- Ливраменту (Понта-Делгада)
- Моштейруш (Понта-Делгада)
- Пилар-да-Бретанья
- Релва
- Ремедиуш
- Санта-Барбара (Понта-Делгада)
- Санта-Клара (Понта-Делгада)
- Санту-Антониу (Понта-Делгада)
- Сан-Жозе (Понта-Делгада)
- Сан-Педру (Понта-Делгада)
- Сан-Роке (Понта-Делгада)
- Сан-Себаштиан (Понта-Делгада)
- Сан-Висенте-Феррейра
- Сете-Сидадеш (Понта-Делгада)
Вила-да-Повуасан
- Агуа-Реторта
- Файал-да-Терра
- Фурнаш
- Носса-Сеньора-душ-Ремедиуш (Повоасан)
- Повоасан (район)
- Рибейра-Кенте
Рибейра-Гранде
- Кальеташ
- Консейсан (Рибейра-Гранде)
- Фенайш-да-Ажуда
- Ломба-да-Майа
- Ломба-де-Сан-Педру
- Майа (Рибейра-Гранде)
- Матриш (Рибейра-Гранде)
- Пику-да-Педра
- Порту-Формозу
- Рабу-де-Пейше
- Рибейра-Сека (Рибейра-Гранде)
- Рибейринья (Рибейра-Гранде)
- Санта-Барбара (Рибейра-Гранде)
- Сан-Браш (Рибейра-Гранде)
Вила-Франка-ду-Кампу
- Агуа-де-Алту
- Понта-Гарса
- Рибейра-даш-Таиньяш
- Рибейра-Сека (Вила-Франка-ду-Кампу)
- Сан-Мигел (Вила-Франка-ду-Кампу)
- Сан-Педру (Вила-Франка-ду-Кампу)
Терсейра
Ангра-ду-Эроижму
- Алтареш
- Синку-Рибейраш
- Дозе-Рибейраш
- Фетейра (Ангра-ду-Эроижму)
- Носса-Сеньора-да-Консейсан (Ангра-ду-Эроижму)
- Порту-Жудеу
- Пошту-Санту
- Раминью
- Рибейринья (Ангра-ду-Эроижму)
- Санта-Барбара (Ангра-ду-Эроижму)
- Санта-Лузия (Ангра-ду-Эроижму)
- Сан-Бартоломеу-душ-Регатуш
- Сан-Бенту (Ангра-ду-Эроижму)
- Сан-Матеуш-да-Кальета
- Сан-Педру (Ангра-ду-Эроижму)
- Се (Ангра-ду-Эроижму)
- Серрета
- Терра-Шан
- Вила-де-Сан-Себаштиан
Вила-да-Прая-да-Витория
- Агуалва (Прайа-да-Витория)
- Бишкойтуш
- Кабу-да-Прайа
- Фонте-ду-Баштарду
- Фонтиньяш
- Лажеш (Прайа-да-Витория)
- Порту-Мартинш
- Санта-Круш (Прайа-да-Витория)
- Куатру-Рибейраш
- Сан-Браш (Прайа-да-Витория)
- Вила-Нова (Прайа-да-Витория)
Грасиоза
Санта-Круш-да-Грасиоза
- Гуадалупе (Санта-Круш-да-Грасиоза)
- Луш (Санта-Круш-да-Грасиоза)
- Прайа (Санта-Круш-да-Грасиоза)
- Санта-Круш-да-Грасиоза (район)
Сан-Жоржи
Кальета (Азорские острова)
- Кальета (район, Азорские острова)
- Норте-Пекену
- Рибейра-Сека (Кальета)
- Санту-Антан (Кальета)
- Вила-ду-Топу
Велаш
Пику
Лажеш-ду-Пику
- Кальета-де-Нешкин
- Лажеш-ду-Пику (район)
- Пьедаде (Лажеш-ду-Пику)
- Рибейраш
- Рибейринья (Лажеш-ду-Пику)
- Сан-Жуан (Лажеш-ду-Пику)
Мадалена
- Бандейраш
- Канделария (Мадалена)
- Криасан-Велья
- Мадалена (район)
- Сан-Каэтану (Мадалена)
- Сан-Матеуш (Мадалена)
Сан-Роке-ду-Пику
- Праинья (Сан-Роке-ду-Пику)
- Санта-Лузия (Сан-Роке-ду-Пику)
- Санту-Амару (Сан-Роке-ду-Пику)
- Санту-Антониу (Сан-Роке-ду-Пику)
- Сан-Роке-ду-Пику (район)
Фаял
Орта (Азорские острова)
- Ангуштьяш
- Капелу (Орта)
- Каштелу-Бранку (Орта)
- Седруш (Орта)
- Консейсан (Орта)
- Фетейра (Орта)
- Фламенгуш
- Матриш (Орта)
- Педру-Мигел
- Прайа-ду-Алмошарифе
- Прайа-ду-Норте
- Рибейринья (Орта)
- Салан
Флориш
Лажеш-даш-Флореш
- Фажан-Гранде
- Фажанзинья
- Фазенда (Лажеш-даш-Флореш)
- Лажеду (Лажеш-даш-Флореш)
- Лажеш-даш-Флореш (район)
- Ломба (Лажеш-даш-Флореш)
- Моштейру (Лажеш-даш-Флореш)
Санта-Круш-даш-Флореш
- Кавейра
- Седруш (Санта-Круш-даш-Флореш)
- Понта-Делгада (Санта-Круш-даш-Флореш)
- Санта-Круш-даш-Флореш (район)
Корву
Корву
|
Напишите отзыв о статье "Города Азорских островов"
Отрывок, характеризующий Города Азорских островов
– Зачем?– Затем, что, уже раз пойдя по карьере военной службы, надо стараться делать, коль возможно, блестящую карьеру.
– Да, вот как! – сказал Ростов, видимо думая о другом.
Он пристально и вопросительно смотрел в глаза своему другу, видимо тщетно отыскивая разрешение какого то вопроса.
Старик Гаврило принес вино.
– Не послать ли теперь за Альфонс Карлычем? – сказал Борис. – Он выпьет с тобою, а я не могу.
– Пошли, пошли! Ну, что эта немчура? – сказал Ростов с презрительной улыбкой.
– Он очень, очень хороший, честный и приятный человек, – сказал Борис.
Ростов пристально еще раз посмотрел в глаза Борису и вздохнул. Берг вернулся, и за бутылкой вина разговор между тремя офицерами оживился. Гвардейцы рассказывали Ростову о своем походе, о том, как их чествовали в России, Польше и за границей. Рассказывали о словах и поступках их командира, великого князя, анекдоты о его доброте и вспыльчивости. Берг, как и обыкновенно, молчал, когда дело касалось не лично его, но по случаю анекдотов о вспыльчивости великого князя с наслаждением рассказал, как в Галиции ему удалось говорить с великим князем, когда он объезжал полки и гневался за неправильность движения. С приятной улыбкой на лице он рассказал, как великий князь, очень разгневанный, подъехав к нему, закричал: «Арнауты!» (Арнауты – была любимая поговорка цесаревича, когда он был в гневе) и потребовал ротного командира.
– Поверите ли, граф, я ничего не испугался, потому что я знал, что я прав. Я, знаете, граф, не хвалясь, могу сказать, что я приказы по полку наизусть знаю и устав тоже знаю, как Отче наш на небесех . Поэтому, граф, у меня по роте упущений не бывает. Вот моя совесть и спокойна. Я явился. (Берг привстал и представил в лицах, как он с рукой к козырьку явился. Действительно, трудно было изобразить в лице более почтительности и самодовольства.) Уж он меня пушил, как это говорится, пушил, пушил; пушил не на живот, а на смерть, как говорится; и «Арнауты», и черти, и в Сибирь, – говорил Берг, проницательно улыбаясь. – Я знаю, что я прав, и потому молчу: не так ли, граф? «Что, ты немой, что ли?» он закричал. Я всё молчу. Что ж вы думаете, граф? На другой день и в приказе не было: вот что значит не потеряться. Так то, граф, – говорил Берг, закуривая трубку и пуская колечки.
– Да, это славно, – улыбаясь, сказал Ростов.
Но Борис, заметив, что Ростов сбирался посмеяться над Бергом, искусно отклонил разговор. Он попросил Ростова рассказать о том, как и где он получил рану. Ростову это было приятно, и он начал рассказывать, во время рассказа всё более и более одушевляясь. Он рассказал им свое Шенграбенское дело совершенно так, как обыкновенно рассказывают про сражения участвовавшие в них, то есть так, как им хотелось бы, чтобы оно было, так, как они слыхали от других рассказчиков, так, как красивее было рассказывать, но совершенно не так, как оно было. Ростов был правдивый молодой человек, он ни за что умышленно не сказал бы неправды. Он начал рассказывать с намерением рассказать всё, как оно точно было, но незаметно, невольно и неизбежно для себя перешел в неправду. Ежели бы он рассказал правду этим слушателям, которые, как и он сам, слышали уже множество раз рассказы об атаках и составили себе определенное понятие о том, что такое была атака, и ожидали точно такого же рассказа, – или бы они не поверили ему, или, что еще хуже, подумали бы, что Ростов был сам виноват в том, что с ним не случилось того, что случается обыкновенно с рассказчиками кавалерийских атак. Не мог он им рассказать так просто, что поехали все рысью, он упал с лошади, свихнул руку и изо всех сил побежал в лес от француза. Кроме того, для того чтобы рассказать всё, как было, надо было сделать усилие над собой, чтобы рассказать только то, что было. Рассказать правду очень трудно; и молодые люди редко на это способны. Они ждали рассказа о том, как горел он весь в огне, сам себя не помня, как буря, налетал на каре; как врубался в него, рубил направо и налево; как сабля отведала мяса, и как он падал в изнеможении, и тому подобное. И он рассказал им всё это.
В середине его рассказа, в то время как он говорил: «ты не можешь представить, какое странное чувство бешенства испытываешь во время атаки», в комнату вошел князь Андрей Болконский, которого ждал Борис. Князь Андрей, любивший покровительственные отношения к молодым людям, польщенный тем, что к нему обращались за протекцией, и хорошо расположенный к Борису, который умел ему понравиться накануне, желал исполнить желание молодого человека. Присланный с бумагами от Кутузова к цесаревичу, он зашел к молодому человеку, надеясь застать его одного. Войдя в комнату и увидав рассказывающего военные похождения армейского гусара (сорт людей, которых терпеть не мог князь Андрей), он ласково улыбнулся Борису, поморщился, прищурился на Ростова и, слегка поклонившись, устало и лениво сел на диван. Ему неприятно было, что он попал в дурное общество. Ростов вспыхнул, поняв это. Но это было ему всё равно: это был чужой человек. Но, взглянув на Бориса, он увидал, что и ему как будто стыдно за армейского гусара. Несмотря на неприятный насмешливый тон князя Андрея, несмотря на общее презрение, которое с своей армейской боевой точки зрения имел Ростов ко всем этим штабным адъютантикам, к которым, очевидно, причислялся и вошедший, Ростов почувствовал себя сконфуженным, покраснел и замолчал. Борис спросил, какие новости в штабе, и что, без нескромности, слышно о наших предположениях?