Горюнов, Сергей Васильевич
Поделись знанием:
– А помнишь ты, – сказала Наташа с задумчивой улыбкой, как давно, давно, мы еще совсем маленькие были, дяденька нас позвал в кабинет, еще в старом доме, а темно было – мы это пришли и вдруг там стоит…
– Арап, – докончил Николай с радостной улыбкой, – как же не помнить? Я и теперь не знаю, что это был арап, или мы во сне видели, или нам рассказывали.
– Он серый был, помнишь, и белые зубы – стоит и смотрит на нас…
– Вы помните, Соня? – спросил Николай…
– Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня…
– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!
– Как же, как теперь помню его зубы.
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.
Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.
Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.
Она приняла участие только в том, когда они вспоминали первый приезд Сони. Соня рассказала, как она боялась Николая, потому что у него на курточке были снурки, и ей няня сказала, что и ее в снурки зашьют.
– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.
Во время этого разговора из задней двери диванной высунулась голова горничной. – Барышня, петуха принесли, – шопотом сказала девушка.
– Не надо, Поля, вели отнести, – сказала Наташа.
В середине разговоров, шедших в диванной, Диммлер вошел в комнату и подошел к арфе, стоявшей в углу. Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук.
– Эдуард Карлыч, сыграйте пожалуста мой любимый Nocturiene мосье Фильда, – сказал голос старой графини из гостиной.
Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит!
– Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.
– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…
| Сергей Васильевич Горюнов | ||||||
| ||||||
|---|---|---|---|---|---|---|
| 15 октября 1965 — 27 февраля 1970 | ||||||
| Предшественник: | Должность учреждена, он сам как председатель Государственного производственного геологического комитета РСФСР | |||||
| Преемник: | Лев Иванович Ровнин | |||||
| ||||||
| 25 августа 1964 — 15 октября 1965 | ||||||
| Предшественник: | Должность учреждена | |||||
| Преемник: | Должность упразднена, он сам как министр геологии РСФСР | |||||
| Рождение: | 12 октября 1902 станица Магнитная, Оренбургская губерния, Российская империя | |||||
| Смерть: | 14 апреля 1983 (80 лет) Москва, РСФСР, СССР | |||||
| Партия: | КПСС | |||||
| Образование: | Уральский политехнический институт | |||||
| Награды: |
| |||||
Сергей Васильевич Горюнов (12 октября 1902 года, станица Магнитная, Оренбургская губерния, Российская империя — 14 апреля 1983 года, Москва, РСФСР) — советский геолог и государственный деятель, министр геологии РСФСР (1965—1970), генеральный директор геологической службы II-го ранга.
Биография
В 1927 г. окончил горный факультет Уральского политехнического института.
- 1928—1930 гг. — на строительстве Сухопожского цементного завода (Уральская область),
- 1930—1938 гг. — технический руководитель Челябинской геологоразведочной базы Уральского геологического треста,
- 1938—1940 гг. — главный инженер Уральского геологического управления (Свердловск),
- 1940—1946 гг. — заместитель председателя Комитета по делам геологии при СНК — Совете министров СССР,
- 1946—1950 гг. — заместитель, первый заместитель министра геологии СССР, одновременно начальник специального Главного геологического управления (1945—1949),
- 1950—1953 гг. — начальник Уральского геологического управления (Свердловск),
- 1953 г. — заместитель министра геологии и охраны недр СССР,
- 1953—1955 гг. — член Бюро по металлургии, топливной промышленности и геологии при Совете Министров CCCP и заведующий Отделом геологии и охраны недр при Совете Министров CCCP,
- 1955—1957 гг. — первый заместитель министра геологии и охраны недр CCCP,
- 1957—1964 гг. — начальник Главного управления геологии и охраны недр при Совете Министров РСФСР,
- 1964—1965 гг. — председатель Государственного производственного геологического комитета РСФСР,
- 1965—1970 гг. — министр геологии РСФСР.
С февраля 1970 г. на пенсии.
Занимался разведкой полезных ископаемых Урала. Руководил разведкой первых в РСФСР месторождений алмазов, нефти и природного газа в Сибири, руд железа в Кустанайской области, а также меди, никеля, золота, вольфрама и других редких металлов.
Награды и звания
Награждён двумя орденми Ленина (1944 и 1963), двумя орденами орден Трудового Красного Знамени (1949 и 1966).
Ленинская премия (1957) — за открытие и разведку железорудных месторождений Сарбайской и Соколовской групп в Казахстане.
Источники
- «Горная энциклопедия», издательство «Советская энциклопедия» (1984—1991).
Напишите отзыв о статье "Горюнов, Сергей Васильевич"
Отрывок, характеризующий Горюнов, Сергей Васильевич
– Помню, – сказал Николай. – Я помню, что я к тебе пришел потом и мне хотелось тебя утешить и, знаешь, совестно было. Ужасно мы смешные были. У меня тогда была игрушка болванчик и я его тебе отдать хотел. Ты помнишь?– А помнишь ты, – сказала Наташа с задумчивой улыбкой, как давно, давно, мы еще совсем маленькие были, дяденька нас позвал в кабинет, еще в старом доме, а темно было – мы это пришли и вдруг там стоит…
– Арап, – докончил Николай с радостной улыбкой, – как же не помнить? Я и теперь не знаю, что это был арап, или мы во сне видели, или нам рассказывали.
– Он серый был, помнишь, и белые зубы – стоит и смотрит на нас…
– Вы помните, Соня? – спросил Николай…
– Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня…
– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!
– Как же, как теперь помню его зубы.
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.
Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.
Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.
Она приняла участие только в том, когда они вспоминали первый приезд Сони. Соня рассказала, как она боялась Николая, потому что у него на курточке были снурки, и ей няня сказала, что и ее в снурки зашьют.
– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.
Во время этого разговора из задней двери диванной высунулась голова горничной. – Барышня, петуха принесли, – шопотом сказала девушка.
– Не надо, Поля, вели отнести, – сказала Наташа.
В середине разговоров, шедших в диванной, Диммлер вошел в комнату и подошел к арфе, стоявшей в углу. Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук.
– Эдуард Карлыч, сыграйте пожалуста мой любимый Nocturiene мосье Фильда, – сказал голос старой графини из гостиной.
Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит!
– Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.
– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…
