Гоциридзе, Бека Виссарионович

Бека Гоциридзе
Общая информация
Полное имя	Бека Виссарионович Гоциридзе
Родился	17 августа 1988(1988-08-17) (35 лет) Тбилиси, СССР
Гражданство	Грузия
Рост	174 см
Вес	67 кг
Позиция	нападающий
Информация о клубе
Клуб	Мерани
Номер	12
Карьера
Клубная карьера*
2004—2008	Зестафони	68 (11)
2009—2012	Днепр (Днепропетровск)	3 (0)
2010	→  Кривбасс	5 (0)
2013	Дила (Гори)	0 (0)
2014	Саско	0 (0)
2015—	Мерани	1 (0)
Национальная сборная**
2005—2007	Грузия (до 18 лет)	8 (3)
2006—2008	Грузия (до 20 лет)	6 (3)
2005—2008	Грузия (до 21 года)	19 (9)
2008—2009	Грузия	12 (1)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов, откорректировано по состоянию на 19 марта 2015. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах, откорректировано по состоянию на 10 марта 2011.

Бе́ка Виссарио́нович Гоцири́дзе (груз. ბექა ბესარიონის ძე გოცირიძე; 17 августа 1988, Тбилиси, СССР) — грузинский футболист, нападающий клуба «Мерани» (Мартвили).

Карьера

Клубная

Воспитанник СШ-35 города Тбилиси, тренер — Гия Джангавадзе.

В чемпионате Украины дебютировал 7 марта 2009 года в матче «Шахтёр» — «Днепр» — 1:0.

14 июня 2009 года, попав в автомобильную аварию близ города Тбилиси, был доставлен в больницу, где ему сделали операцию по удалению селезёнки. 3 марта 2010 года Бека приступил к полноценным тренировкам с молодёжным составом «Днепра».

Ссылки

• [www.fcdnipro.ua/content/ru/players/gotsiridze.htm Профиль на официальном сайте ФК «Днепр» (Днепропетровск)]  (рус.)
• [www.national-football-teams.com/v2/player.php?id=13279 Статистика на сайте National Football Teams] (англ.)
• [www.ffu.org.ua/ukr/tournaments/prof/66629 Статистика на сайте Федерации футбола Украины] (укр.)

Отрывок, характеризующий Гоциридзе, Бека Виссарионович

На бумаге поперег ее, карандашом, без заглавных букв, без орфографии, без знаков препинания, было написано: «неосновательно составлено понеже как подражание списано с французского военного устава и от воинского артикула без нужды отступающего».
– В какой же комитет передана записка? – спросил князь Андрей.
– В комитет о воинском уставе, и мною представлено о зачислении вашего благородия в члены. Только без жалованья.
Князь Андрей улыбнулся.
– Я и не желаю.
– Без жалованья членом, – повторил Аракчеев. – Имею честь. Эй, зови! Кто еще? – крикнул он, кланяясь князю Андрею.


Ожидая уведомления о зачислении его в члены комитета, князь Андрей возобновил старые знакомства особенно с теми лицами, которые, он знал, были в силе и могли быть нужны ему. Он испытывал теперь в Петербурге чувство, подобное тому, какое он испытывал накануне сражения, когда его томило беспокойное любопытство и непреодолимо тянуло в высшие сферы, туда, где готовилось будущее, от которого зависели судьбы миллионов. Он чувствовал по озлоблению стариков, по любопытству непосвященных, по сдержанности посвященных, по торопливости, озабоченности всех, по бесчисленному количеству комитетов, комиссий, о существовании которых он вновь узнавал каждый день, что теперь, в 1809 м году, готовилось здесь, в Петербурге, какое то огромное гражданское сражение, которого главнокомандующим было неизвестное ему, таинственное и представлявшееся ему гениальным, лицо – Сперанский. И самое ему смутно известное дело преобразования, и Сперанский – главный деятель, начинали так страстно интересовать его, что дело воинского устава очень скоро стало переходить в сознании его на второстепенное место.
Князь Андрей находился в одном из самых выгодных положений для того, чтобы быть хорошо принятым во все самые разнообразные и высшие круги тогдашнего петербургского общества. Партия преобразователей радушно принимала и заманивала его, во первых потому, что он имел репутацию ума и большой начитанности, во вторых потому, что он своим отпущением крестьян на волю сделал уже себе репутацию либерала. Партия стариков недовольных, прямо как к сыну своего отца, обращалась к нему за сочувствием, осуждая преобразования. Женское общество, свет , радушно принимали его, потому что он был жених, богатый и знатный, и почти новое лицо с ореолом романической истории о его мнимой смерти и трагической кончине жены. Кроме того, общий голос о нем всех, которые знали его прежде, был тот, что он много переменился к лучшему в эти пять лет, смягчился и возмужал, что не было в нем прежнего притворства, гордости и насмешливости, и было то спокойствие, которое приобретается годами. О нем заговорили, им интересовались и все желали его видеть.