Грейам, Джеймс

Джеймс Грейам

Джеймс Грейам (1 июня 1792, Нэйворт, Камберленд — 25 октября 1861, Нетерби, там же) — британский политический деятель, министр, публицист, сын баронета.

Получил образование в Вестминстере и Оксфорде. Вскоре после завершения обучения отправился в длительное путешествие за границу и во время него стал личным секретарём британского министра в Сицилии. Возвратившись в Англию в 1818 году, он был избран в парламент от округа Гуль, войдя в партию вигов, но впоследствии потерпел поражение на выборах в 1820 году. В 1824 году унаследовал титул баронета, в 1826 году сумел вновь избраться в парламент от Карлайла, но в скором времени стал представлять в парламенте графство Камберленд. В том же самом году он издал брошюру, названную «Corn and Currency», благодаря которой получил большую известность в либеральных кругах за свои считавшиеся тогда прогрессивными взгляды; как депутат стал одним из самых энергичных защитников в парламенте Билля о реформах.

После создания правительства графа Грея он получил пост Первого лорда Адмиралтейства (по сути — военно-морского министра) с правом участия в заседаниях кабинета. С 1832 до 1837 год вновь (сохраняя министерский пост) был депутатом восточной части графства Камберленд. В 1834 году из-за разногласий с правительством по вопросу об Ирландской церкви отказался от министерской должности и в итоге стал членом Консервативной партии. На выборах 1837 года его прежние сторонники в Камберленде не поддержали его, но в 1838 году он был избран в парламент от Пембрука, а в 1841 году — Дорчестера. В этом же году он занял в правительстве Роберта Пиля пост министра внутренних дел, который сохранил до 1846 года. На этой должности он стал объектом сильной ненависти значительной части населения Шотландии за его политику «непримиримости» по вопросу шотландской церкви, которая в итоге закончилась «разрывом» церквей 1843 года; задержание и вскрытие множества частных писем на почтовых отделениях, произведённое по его приказу в 1844 году в связи с этими событиями, привело к волне общественного негодования, эффект от которого был лишь незначительно смягчён положительным отчётом парламентской комиссии по расследованию.

С 1846 до 1852 года он не занимал постов в государстве, но в 1852 году вошёл в правительство лорда Абердина, заняв пост военно-морского министра, находясь на этой должности также в течение короткого времени в кабинете Палмерстона в 1855 году. Когда в ходе Крымской войны был создан специальный комитет по расследованию обстоятельств ведения войны, он принял решение уйти из политической жизни. В последние годы жизни Грейам оставался членом парламента (вновь избрался в 1859 году), не занимая официального поста в правительстве, и сохранял значительное влияние на позицию парламента по различным вопросам.

В его честь названа Земля Грейама в Антарктике.

• Эта статья (раздел) содержит текст, взятый (переведённый) из одиннадцатого издания энциклопедии «Британника», перешедшего в общественное достояние.

Отрывок, характеризующий Грейам, Джеймс

– Charmante! [Очаровательна!] – сказал он, поцеловав кончики своих пальцев.
В зале стояли гости, теснясь у входной двери, ожидая государя. Графиня поместилась в первых рядах этой толпы. Наташа слышала и чувствовала, что несколько голосов спросили про нее и смотрели на нее. Она поняла, что она понравилась тем, которые обратили на нее внимание, и это наблюдение несколько успокоило ее.
«Есть такие же, как и мы, есть и хуже нас» – подумала она.
Перонская называла графине самых значительных лиц, бывших на бале.
– Вот это голландский посланик, видите, седой, – говорила Перонская, указывая на старичка с серебряной сединой курчавых, обильных волос, окруженного дамами, которых он чему то заставлял смеяться.
– А вот она, царица Петербурга, графиня Безухая, – говорила она, указывая на входившую Элен.
– Как хороша! Не уступит Марье Антоновне; смотрите, как за ней увиваются и молодые и старые. И хороша, и умна… Говорят принц… без ума от нее. А вот эти две, хоть и нехороши, да еще больше окружены.
Она указала на проходивших через залу даму с очень некрасивой дочерью.
– Это миллионерка невеста, – сказала Перонская. – А вот и женихи.
– Это брат Безуховой – Анатоль Курагин, – сказала она, указывая на красавца кавалергарда, который прошел мимо их, с высоты поднятой головы через дам глядя куда то. – Как хорош! неправда ли? Говорят, женят его на этой богатой. .И ваш то соusin, Друбецкой, тоже очень увивается. Говорят, миллионы. – Как же, это сам французский посланник, – отвечала она о Коленкуре на вопрос графини, кто это. – Посмотрите, как царь какой нибудь. А всё таки милы, очень милы французы. Нет милей для общества. А вот и она! Нет, всё лучше всех наша Марья то Антоновна! И как просто одета. Прелесть! – А этот то, толстый, в очках, фармазон всемирный, – сказала Перонская, указывая на Безухова. – С женою то его рядом поставьте: то то шут гороховый!
Пьер шел, переваливаясь своим толстым телом, раздвигая толпу, кивая направо и налево так же небрежно и добродушно, как бы он шел по толпе базара. Он продвигался через толпу, очевидно отыскивая кого то.
Наташа с радостью смотрела на знакомое лицо Пьера, этого шута горохового, как называла его Перонская, и знала, что Пьер их, и в особенности ее, отыскивал в толпе. Пьер обещал ей быть на бале и представить ей кавалеров.
Но, не дойдя до них, Безухой остановился подле невысокого, очень красивого брюнета в белом мундире, который, стоя у окна, разговаривал с каким то высоким мужчиной в звездах и ленте. Наташа тотчас же узнала невысокого молодого человека в белом мундире: это был Болконский, который показался ей очень помолодевшим, повеселевшим и похорошевшим.
– Вот еще знакомый, Болконский, видите, мама? – сказала Наташа, указывая на князя Андрея. – Помните, он у нас ночевал в Отрадном.
– А, вы его знаете? – сказала Перонская. – Терпеть не могу. Il fait a present la pluie et le beau temps. [От него теперь зависит дождливая или хорошая погода. (Франц. пословица, имеющая значение, что он имеет успех.)] И гордость такая, что границ нет! По папеньке пошел. И связался с Сперанским, какие то проекты пишут. Смотрите, как с дамами обращается! Она с ним говорит, а он отвернулся, – сказала она, указывая на него. – Я бы его отделала, если бы он со мной так поступил, как с этими дамами.