Громов, Пантелей Гаврилович
| Громов Пантелей Гаврилович | |||||
 | |||||
| Дата рождения | |||||
|---|---|---|---|---|---|
| Место рождения |
дер. Стулово, Ногинский район, Московская область | ||||
| Дата смерти | |||||
| Место смерти |
Цкахов (Чахов), юго-западнее г. Хобня, Польша | ||||
| Принадлежность | |||||
| Род войск | |||||
| Годы службы |
1941—1945 | ||||
| Звание | |||||
| Часть |
212-й гвардейский стрелковый полк 75-я гвардейская стрелковая дивизия | ||||
| Сражения/войны | |||||
| Награды и премии |
| ||||
Пантелей Гаврилович Громов (1910 — 1945) — участник Великой Отечественной войны, разведчик взвода пешей разведки 212-го гвардейского стрелкового полка 75-й гвардейской стрелковой дивизии 61-й армии 1-го Белорусского фронта, гвардии красноармеец, Герой Советского Союза (1945) [1].
Содержание
Биография
Родился 23 ноября 1910 года в дер. Стулово (ныне Ногинского района) Московской области. Учился в школе № 16 пгт. Обухово, работал в колхозе. Отслужив срочную службу в армии, возвратился и продолжал работать в колхозе.
В Красную Армию призван в 1941 году. Разведчик взвода пешей разведки 212-го гвардейского стрелкового полка 75-й гвардейской стрелковой дивизии Громов П. Г. «в ночь с 26 на 27.10.1944 года мужественно производил выявление огневых точек и переднего края обороны противника, автоматным огнём в составе отделения уничтожил расчёт пулемёта противника, чем обеспечил быстрое продвижение пехоты при прорыве обороны противника»[2]. Был награждён медалью «За отвагу».
Особо отличился Громов П. Г. при форсировании реки Одер. В представлении к награждению командир 212-го гвардейского стрелкового полка гвардии подполковник Воробьев написал[3]:
.В боях на 1-м Белорусском фронте гвардии рядовой Громов П. Г. с группой из трёх человек разведчиков первым форсировал реку Одер. При высадке на западный берег гвардейцы-разведчики были встречены ружейно-пулемётным и миномётным огнём противника, но это не остановило храбрецов. Громов первым с гранатой в руке ринулся вперёд. Он первым ворвался в дом на западном побережье реки Одер, уничтожил при этом 11 гитлеровцев и закрепился в доме в районе деревни Новы-Глинтусы
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 31 мая 1945 года за мужество и героизм, проявленные при форсировании реки Одер, захвате и удержании плацдарма на её западном берегу гвардии красноармейцу Громову Пантелею Гавриловичу было присвоено звание Героя Советского Союза[4].
О присвоении ему высокого звания Громов не узнал. 25 апреля он был тяжело ранен в уличных боях и в тот же день умер. Похоронен в Польше, в местечке Цкахов (Чахов), юго-западнее г. Хобня.
Награды
- Медаль «Золотая Звезда» № ---- Героя Советского Союза (31 мая 1945);
- орден Ленина;
- медаль «За отвагу».
Память
- В родной дер. Стулово П. Г. Громову поставлен памятник.
- Его имя носила пионерская дружина школы № 23 Обухово.
Напишите отзыв о статье "Громов, Пантелей Гаврилович"
Примечания
Литература
- Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
Ссылки
[www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=21441 Громов, Пантелей Гаврилович]. Сайт «Герои Страны». Проверено 26 октября 2015.
- [bogorodsk-noginsk.ru/voyna/65-let-kniga.html Богородск-Ногинск. Богородское краеведение].
- [az-libr.ru/index.shtml?Persons&3GE/0a301920/index Громов П. Г.]
Отрывок, характеризующий Громов, Пантелей Гаврилович
Другие отряды проходили через Кремль и размещались по Маросейке, Лубянке, Покровке. Третьи размещались по Вздвиженке, Знаменке, Никольской, Тверской. Везде, не находя хозяев, французы размещались не как в городе на квартирах, а как в лагере, который расположен в городе.Хотя и оборванные, голодные, измученные и уменьшенные до 1/3 части своей прежней численности, французские солдаты вступили в Москву еще в стройном порядке. Это было измученное, истощенное, но еще боевое и грозное войско. Но это было войско только до той минуты, пока солдаты этого войска не разошлись по квартирам. Как только люди полков стали расходиться по пустым и богатым домам, так навсегда уничтожалось войско и образовались не жители и не солдаты, а что то среднее, называемое мародерами. Когда, через пять недель, те же самые люди вышли из Москвы, они уже не составляли более войска. Это была толпа мародеров, из которых каждый вез или нес с собой кучу вещей, которые ему казались ценны и нужны. Цель каждого из этих людей при выходе из Москвы не состояла, как прежде, в том, чтобы завоевать, а только в том, чтобы удержать приобретенное. Подобно той обезьяне, которая, запустив руку в узкое горло кувшина и захватив горсть орехов, не разжимает кулака, чтобы не потерять схваченного, и этим губит себя, французы, при выходе из Москвы, очевидно, должны были погибнуть вследствие того, что они тащили с собой награбленное, но бросить это награбленное им было так же невозможно, как невозможно обезьяне разжать горсть с орехами. Через десять минут после вступления каждого французского полка в какой нибудь квартал Москвы, не оставалось ни одного солдата и офицера. В окнах домов видны были люди в шинелях и штиблетах, смеясь прохаживающиеся по комнатам; в погребах, в подвалах такие же люди хозяйничали с провизией; на дворах такие же люди отпирали или отбивали ворота сараев и конюшен; в кухнях раскладывали огни, с засученными руками пекли, месили и варили, пугали, смешили и ласкали женщин и детей. И этих людей везде, и по лавкам и по домам, было много; но войска уже не было.
В тот же день приказ за приказом отдавались французскими начальниками о том, чтобы запретить войскам расходиться по городу, строго запретить насилия жителей и мародерство, о том, чтобы нынче же вечером сделать общую перекличку; но, несмотря ни на какие меры. люди, прежде составлявшие войско, расплывались по богатому, обильному удобствами и запасами, пустому городу. Как голодное стадо идет в куче по голому полю, но тотчас же неудержимо разбредается, как только нападает на богатые пастбища, так же неудержимо разбредалось и войско по богатому городу.
Жителей в Москве не было, и солдаты, как вода в песок, всачивались в нее и неудержимой звездой расплывались во все стороны от Кремля, в который они вошли прежде всего. Солдаты кавалеристы, входя в оставленный со всем добром купеческий дом и находя стойла не только для своих лошадей, но и лишние, все таки шли рядом занимать другой дом, который им казался лучше. Многие занимали несколько домов, надписывая мелом, кем он занят, и спорили и даже дрались с другими командами. Не успев поместиться еще, солдаты бежали на улицу осматривать город и, по слуху о том, что все брошено, стремились туда, где можно было забрать даром ценные вещи. Начальники ходили останавливать солдат и сами вовлекались невольно в те же действия. В Каретном ряду оставались лавки с экипажами, и генералы толпились там, выбирая себе коляски и кареты. Остававшиеся жители приглашали к себе начальников, надеясь тем обеспечиться от грабежа. Богатств было пропасть, и конца им не видно было; везде, кругом того места, которое заняли французы, были еще неизведанные, незанятые места, в которых, как казалось французам, было еще больше богатств. И Москва все дальше и дальше всасывала их в себя. Точно, как вследствие того, что нальется вода на сухую землю, исчезает вода и сухая земля; точно так же вследствие того, что голодное войско вошло в обильный, пустой город, уничтожилось войско, и уничтожился обильный город; и сделалась грязь, сделались пожары и мародерство.
