Грузино (усадьба)
Координаты: 59°08′46″ с. ш. 31°52′54″ в. д. / 59.146179° с. ш. 31.881605° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=59.146179&mlon=31.881605&zoom=14 (O)] (Я)
Грузино — утраченная жемчужина[1] русского классицизма, усадьба А. А. Аракчеева (1769—1834), одного из самых могущественных сановников Российской империи первой четверти XIX века. Располагалась в одноимённом селе Новгородской губернии, на правом берегу Волхова.
История
Грузино, в начале XVIII века принадлежавшее А. Д. Меншикову, было подарено Аракчееву благоволившим ему императором Павлом I.
Усадьба была отстроена в крайне сжатые сроки (1799—1814 гг.) по проекту архитектора-классициста Ф. И. Демерцова. Поначалу был наспех выстроен летний дворец, затем шесть деревянных флигелей, в 1806 году — каменный собор и каменный дворец. В 1810 году Грузино впервые посетил император Александр I, затем он появлялся здесь ещё 10 раз.
Начиная с 1815 г. к обустройству усадьбы был привлечён Василий Стасов. Среди построенного в усадьбе в этот второй период строительных работ наиболее примечательны:
- две каменные пирамидальные причальные башни 1815 года,
- высокая соборная колокольня 1822 года,
- чугунная колоннада 1820 года со скульптурой И. П. Мартоса в центре, изображающей апостола Андрея Первозванного.
Монументальные скульптурные памятники украшали и внутренность грузинского собора. Мартос разработал памятник Павлу I[2], а Тома де Томон составил рисунок, по которому был выполнен памятник офицерам гренадерского имени Аракчеева полка, павшим в 1812–1814 годах[3].
Аракчеев умер в апреле 1834 года в своей загородной резиденции, где и был похоронен. По причине отсутствия прямых наследников указом Николая I Грузинская волость с усадьбой была навечно передана Новгородскому кадетскому корпусу (позже переименованному в Аракчеевский).
- Грузино на старинных фотографиях
- Gruzino House.jpg
Дом Аракчеева
- Андреевский собор.gif
Собор Андрея Первозванного
- Gruzino Tower.jpg
Соборная колокольня
- Gruzino Quay.jpg
Пристань с башнями
- Gruzino Pavilion.jpg
Чугунная колоннада
При советской власти усадьба была «запущена и полуразрушена», хотя и имела статус историко-бытового музея[4]. Окончательно постройки начала XIX века были стёрты с лица земли во время Великой Отечественной войны. Их местонахождение отмечено памятными досками.
Парк
В 1998 году постановлением Администрации Новгородской области от 30 сентября № 389, парк на месте усадьбы площадью 46 га, был объявлен «Памятником садово-паркового искусства (XVIII—XIX вв.)»[5].
Два уцелевших бронзовых льва из Грузино перевезены в Великий Новгород и установлены у парадного входа Новгородского краеведческого музея в кремле, около памятника «Тысячелетие России».
В саду был установлен памятник первому садовнику в усадьбе — Исааку Константиновичу, посадившему липовою аллею при Меншикове, и, согласно местному поверью, прожившему целых 125 лет (1681—1806).
- Литографированные виды села Грузино, 1821-24
- Gruzino1.jpg
- Gruzino2.jpg
- Gruzino.jpg
- Gruzino3.jpg
Напишите отзыв о статье "Грузино (усадьба)"
Примечания
- ↑ Г. П. Райков, Н. В. Мурашова. Дворянские усадьбы Новгородской губернии: Усадьба Грузино графа А. А. Аракчеева. Алаборг, 2010. Стр. 314.
- ↑ [www.nasledie-rus.ru/img/1110000/1111705.jpg Довоенная фотография]
- ↑ [www.nasledie-rus.ru/img/1110000/1111706.jpg Довоенная фотография]
- ↑ Статья Н. В. Мурашовой «Архитектурный ансамбль усадьбы Грузино — произведение Ф. И. Демерцова» (Панорама искусств, № 9, М., 1986.)
- ↑ [kulturnoe-nasledie.ru/monuments.php?id=5300001159 Памятники истории и культуры (объекты культурного наследия) народов Российской Федерации]
Отрывок, характеризующий Грузино (усадьба)
«Я начинаю аb ovo. Враг рода человеческого , вам известный, аттакует пруссаков. Пруссаки – наши верные союзники, которые нас обманули только три раза в три года. Мы заступаемся за них. Но оказывается, что враг рода человеческого не обращает никакого внимания на наши прелестные речи, и с своей неучтивой и дикой манерой бросается на пруссаков, не давая им времени кончить их начатый парад, вдребезги разбивает их и поселяется в потсдамском дворце.«Я очень желаю, пишет прусской король Бонапарту, чтобы ваше величество были приняты в моем дворце самым приятнейшим для вас образом, и я с особенной заботливостью сделал для того все нужные распоряжения на сколько позволили обстоятельства. Весьма желаю, чтоб я достигнул цели». Прусские генералы щеголяют учтивостью перед французами и сдаются по первому требованию. Начальник гарнизона Глогау, с десятью тысячами, спрашивает у прусского короля, что ему делать, если ему придется сдаваться. Всё это положительно верно. Словом, мы думали внушить им страх только положением наших военных сил, но кончается тем, что мы вовлечены в войну, на нашей же границе и, главное, за прусского короля и заодно с ним. Всего у нас в избытке, недостает только маленькой штучки, а именно – главнокомандующего. Так как оказалось, что успехи Аустерлица могли бы быть положительнее, если б главнокомандующий был бы не так молод, то делается обзор осьмидесятилетних генералов, и между Прозоровским и Каменским выбирают последнего. Генерал приезжает к нам в кибитке по Суворовски, и его принимают с радостными и торжественными восклицаниями.
4 го приезжает первый курьер из Петербурга. Приносят чемоданы в кабинет фельдмаршала, который любит всё делать сам. Меня зовут, чтобы помочь разобрать письма и взять те, которые назначены нам. Фельдмаршал, предоставляя нам это занятие, ждет конвертов, адресованных ему. Мы ищем – но их не оказывается. Фельдмаршал начинает волноваться, сам принимается за работу и находит письма от государя к графу Т., князю В. и другим. Он приходит в сильнейший гнев, выходит из себя, берет письма, распечатывает их и читает письма Императора, адресованные другим… Затем пишет знаменитый суточный приказ генералу Бенигсену.
Фельдмаршал сердится на государя, и наказывает всех нас: неправда ли это логично!
Вот первое действие. При следующих интерес и забавность возрастают, само собой разумеется. После отъезда фельдмаршала оказывается, что мы в виду неприятеля, и необходимо дать сражение. Буксгевден, главнокомандующий по старшинству, но генерал Бенигсен совсем не того же мнения, тем более, что он с своим корпусом находится в виду неприятеля, и хочет воспользоваться случаем дать сражение самостоятельно. Он его и дает.
Это пултуская битва, которая считается великой победой, но которая совсем не такова, по моему мнению. Мы штатские имеем, как вы знаете, очень дурную привычку решать вопрос о выигрыше или проигрыше сражения. Тот, кто отступил после сражения, тот проиграл его, вот что мы говорим, и судя по этому мы проиграли пултуское сражение. Одним словом, мы отступаем после битвы, но посылаем курьера в Петербург с известием о победе, и генерал Бенигсен не уступает начальствования над армией генералу Буксгевдену, надеясь получить из Петербурга в благодарность за свою победу звание главнокомандующего. Во время этого междуцарствия, мы начинаем очень оригинальный и интересный ряд маневров. План наш не состоит более, как бы он должен был состоять, в том, чтобы избегать или атаковать неприятеля, но только в том, чтобы избегать генерала Буксгевдена, который по праву старшинства должен бы был быть нашим начальником. Мы преследуем эту цель с такой энергией, что даже переходя реку, на которой нет бродов, мы сжигаем мост, с целью отдалить от себя нашего врага, который в настоящее время не Бонапарт, но Буксгевден. Генерал Буксгевден чуть чуть не был атакован и взят превосходными неприятельскими силами, вследствие одного из таких маневров, спасавших нас от него. Буксгевден нас преследует – мы бежим. Только что он перейдет на нашу сторону реки, мы переходим на другую. Наконец враг наш Буксгевден ловит нас и атакует. Оба генерала сердятся и дело доходит до вызова на дуэль со стороны Буксгевдена и припадка падучей болезни со стороны Бенигсена. Но в самую критическую минуту курьер, который возил в Петербург известие о пултуской победе, возвращается и привозит нам назначение главнокомандующего, и первый враг – Буксгевден побежден. Мы теперь можем думать о втором враге – Бонапарте. Но оказывается, что в эту самую минуту возникает перед нами третий враг – православное , которое громкими возгласами требует хлеба, говядины, сухарей, сена, овса, – и мало ли чего еще! Магазины пусты, дороги непроходимы. Православное начинает грабить, и грабёж доходит до такой степени, о которой последняя кампания не могла вам дать ни малейшего понятия. Половина полков образуют вольные команды, которые обходят страну и все предают мечу и пламени. Жители разорены совершенно, больницы завалены больными, и везде голод. Два раза мародеры нападали даже на главную квартиру, и главнокомандующий принужден был взять баталион солдат, чтобы прогнать их. В одно из этих нападений у меня унесли мой пустой чемодан и халат. Государь хочет дать право всем начальникам дивизии расстреливать мародеров, но я очень боюсь, чтобы это не заставило одну половину войска расстрелять другую.]
