Грюн, Якоб

Якоб Грюн
Имя при рождении	нем. Jakob Moritz Grün
Дата рождения	13 марта 1837(1837-03-13)
Место рождения	Пешт, Австрийская империя
Дата смерти	1 октября 1916(1916-10-01) (79 лет)
Место смерти	Баден-под-Веной, Австро-Венгрия
Страна	Австрийская империя Австрийская империя;</br>Австро-Венгрия Австро-Венгрия
Профессии	исполнитель, педагог
Инструменты	скрипка

Якоб Мориц Грюн (нем. Jakob Moritz Grün; 13 марта 1837, Пешт, Австрийская империя — 1 октября 1916, Баден-под-Веной, Австро-Венгрия) — австрийский скрипач и музыкальный педагог.

Учился в Венской консерватории у Йозефа Бёма. В 1858—1861 годах играл в придворном оркестре в Веймаре, затем в ганноверском придворном оркестре под руководством Йозефа Иоахима (известно, что в 1865 году Иоахим ушёл в отставку с этого поста в знак протеста против того, что королевская администрация отказалась повысить статус Грюна из-за его еврейского происхождения). Затем Грюн совершил продолжительное европейское турне как солист, после чего вернулся в Вену и в 1868—1909 годах играл в оркестре Венской придворной оперы и в Венском филармоническом оркестре. С 1877 года также профессор Венской консерватории. Среди учеников Грюна — Карл Флеш, Луиджи фон Куниц, Франц Кнайзель, Оскар Бак, Ханс Вессели и др.

Отрывок, характеризующий Грюн, Якоб

– Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю…
– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее: