Дуглас, Шерман

Шерман Дуглас
Sherman Douglas
Завершил карьеру
Разыгрывающий защитник
Прозвища:	The General
Рост:	183 см
Вес:	82 кг
Гражданство:	США США
Родился:	15 сентября 1966(1966-09-15) (57 лет), Вашингтон, Округ Колумбия, США
Школа:	Спингарн (Вашингтон, округ Колумбия)
Колледж:	Сиракьюс (1985—1989)
Драфт:	28-й (2-й раунд), 1989, Майами Хит
Статистика в НБА
Игры:	765
Очки:	8425 (11 в среднем за игру)
Подборы:	1672 (2,2 в среднем за игру)
Передачи:	4536 (5,9 в среднем за игру)
Перехваты:	785 (1 в среднем за игру)
Блок-шоты:	76 (0,1 в среднем за игру)
Выступал за команды
Майами Хит (1989—1992) Бостон Селтикс (1992—1995) Милуоки Бакс (1995—1997) Нью-Джерси Нетс (1997—1998, 1999—2001) Лос-Анджелес Клипперс (1999)
Личные награды и достижения 1-я сборная новичков НБА (1990) 2-я всеамериканская сборная NCAA (1989)

Шерман Дуглас (англ. Sherman Douglas; родился 15 сентября 1966, Вашингтон, Округ Колумбия, США) — бывший американский профессиональный баскетболист.

Ранние годы

Шерман Дуглас родился в городе Вашингтон (округ Колумбия), учился в Вашингтонской школе Спингарн, в которой играл за местную баскетбольную команду.

Студенческая карьера

В 1989 году Дуглас закончил Сиракьюсский университет, где в течение четырёх лет играл за команду «Сиракьюс Орандж», в которой провёл успешную карьеру, набрав в итоге 2060 очков, 299 подборов, 960 передач, 235 перехватов и 12 блокшотов. При Дугласе «Орандж» два раза выигрывали регулярный чемпионат конференции Big East (1986—1987), один раз — турнир конференции Big East (1988), а также четыре года подряд выходили в плей-офф студенческого чемпионата США (1986—1989). Кроме того в 1987 году «Орандж» вышли в финал турнира NCAA, где в упорной борьбе проиграли (73—74) команде «Индиана Хузерс».

Карьера в НБА

Играл на позиции разыгрывающего защитника. В 1989 году был выбран на драфте НБА под 28-м номером командой «Майами Хит». Позже выступал за команды «Бостон Селтикс», «Милуоки Бакс», «Нью-Джерси Нетс» и «Лос-Анджелес Клипперс». Всего в НБА провёл 12 сезонов. В 1989 году включался во 2-ую всеамериканскую сборную NCAA. Всего за карьеру в НБА сыграл 765 игр, в которых набрал 8425 очков (в среднем 11,0 за игру), сделал 1672 подбора, 4536 передач, 785 перехватов и 76 блокшотов.

Свои первые годы в качестве игрока НБА Дуглас провёл в «Хит», в рядах которых он выступал на протяжении двух с половиной сезонов (1989—1992). В дебютном сезоне он сыграл 81 игру, набирая в среднем за матч 14,3 очка и делая 2,5 подбора и 7,6 передачи, по итогам которого был включён в 1-ую сборную новичков НБА. Самым лучшим в его карьере был сезон 1990/1991 годов, в котором он провёл 73 матча, причём во всех выходил в стартовом составе, набирая в среднем за игру 18,5 очка и делая 2,9 подбора и 8,5 передачи, а по его окончании был признан самым ценным игроком команды.

В середине следующего сезона, 10 января 1992 года, Дуглас был обменян в команду «Бостон Селтикс» на Брайана Шоу, в составе которой, провёл лучшие годы своей баскетбольной карьеры. В сезоне 1994/1995 годов «Селтикс», ведомые своим разыгрывающим, на финише сезона сумели добыть себе путёвку в плей-офф, несмотря на итоговые 35 побед при 47 поражениях. Дуглас набирал в среднем за игру по 14,7 очка и 6,9 передачи.

Ссылки

• [www.basketball-reference.com/players/d/douglsh01.html Статистика на сайте Basketball-Reference.com]  (англ.)
• [www.nba.com/historical/playerfile/index.html?player=sherman_douglas Статистика на сайте NBA.com]  (англ.)
• [www.orangehoops.org/SDouglas.htm Биография на сайте Orangehoops.org]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Дуглас, Шерман

Вернувшись домой, Наташа не спала всю ночь: ее мучил неразрешимый вопрос, кого она любила, Анатоля или князя Андрея. Князя Андрея она любила – она помнила ясно, как сильно она любила его. Но Анатоля она любила тоже, это было несомненно. «Иначе, разве бы всё это могло быть?» думала она. «Ежели я могла после этого, прощаясь с ним, улыбкой ответить на его улыбку, ежели я могла допустить до этого, то значит, что я с первой минуты полюбила его. Значит, он добр, благороден и прекрасен, и нельзя было не полюбить его. Что же мне делать, когда я люблю его и люблю другого?» говорила она себе, не находя ответов на эти страшные вопросы.


Пришло утро с его заботами и суетой. Все встали, задвигались, заговорили, опять пришли модистки, опять вышла Марья Дмитриевна и позвали к чаю. Наташа широко раскрытыми глазами, как будто она хотела перехватить всякий устремленный на нее взгляд, беспокойно оглядывалась на всех и старалась казаться такою же, какою она была всегда.
После завтрака Марья Дмитриевна (это было лучшее время ее), сев на свое кресло, подозвала к себе Наташу и старого графа.
– Ну с, друзья мои, теперь я всё дело обдумала и вот вам мой совет, – начала она. – Вчера, как вы знаете, была я у князя Николая; ну с и поговорила с ним…. Он кричать вздумал. Да меня не перекричишь! Я всё ему выпела!
– Да что же он? – спросил граф.
– Он то что? сумасброд… слышать не хочет; ну, да что говорить, и так мы бедную девочку измучили, – сказала Марья Дмитриевна. – А совет мой вам, чтобы дела покончить и ехать домой, в Отрадное… и там ждать…
– Ах, нет! – вскрикнула Наташа.
– Нет, ехать, – сказала Марья Дмитриевна. – И там ждать. – Если жених теперь сюда приедет – без ссоры не обойдется, а он тут один на один с стариком всё переговорит и потом к вам приедет.
Илья Андреич одобрил это предложение, тотчас поняв всю разумность его. Ежели старик смягчится, то тем лучше будет приехать к нему в Москву или Лысые Горы, уже после; если нет, то венчаться против его воли можно будет только в Отрадном.
– И истинная правда, – сказал он. – Я и жалею, что к нему ездил и ее возил, – сказал старый граф.
– Нет, чего ж жалеть? Бывши здесь, нельзя было не сделать почтения. Ну, а не хочет, его дело, – сказала Марья Дмитриевна, что то отыскивая в ридикюле. – Да и приданое готово, чего вам еще ждать; а что не готово, я вам перешлю. Хоть и жалко мне вас, а лучше с Богом поезжайте. – Найдя в ридикюле то, что она искала, она передала Наташе. Это было письмо от княжны Марьи. – Тебе пишет. Как мучается, бедняжка! Она боится, чтобы ты не подумала, что она тебя не любит.
– Да она и не любит меня, – сказала Наташа.
– Вздор, не говори, – крикнула Марья Дмитриевна.
– Никому не поверю; я знаю, что не любит, – смело сказала Наташа, взяв письмо, и в лице ее выразилась сухая и злобная решительность, заставившая Марью Дмитриевну пристальнее посмотреть на нее и нахмуриться.
– Ты, матушка, так не отвечай, – сказала она. – Что я говорю, то правда. Напиши ответ.
Наташа не отвечала и пошла в свою комнату читать письмо княжны Марьи.
Княжна Марья писала, что она была в отчаянии от происшедшего между ними недоразумения. Какие бы ни были чувства ее отца, писала княжна Марья, она просила Наташу верить, что она не могла не любить ее как ту, которую выбрал ее брат, для счастия которого она всем готова была пожертвовать.
«Впрочем, писала она, не думайте, чтобы отец мой был дурно расположен к вам. Он больной и старый человек, которого надо извинять; но он добр, великодушен и будет любить ту, которая сделает счастье его сына». Княжна Марья просила далее, чтобы Наташа назначила время, когда она может опять увидеться с ней.
Прочтя письмо, Наташа села к письменному столу, чтобы написать ответ: «Chere princesse», [Дорогая княжна,] быстро, механически написала она и остановилась. «Что ж дальше могла написать она после всего того, что было вчера? Да, да, всё это было, и теперь уж всё другое», думала она, сидя над начатым письмом. «Надо отказать ему? Неужели надо? Это ужасно!»… И чтоб не думать этих страшных мыслей, она пошла к Соне и с ней вместе стала разбирать узоры.
После обеда Наташа ушла в свою комнату, и опять взяла письмо княжны Марьи. – «Неужели всё уже кончено? подумала она. Неужели так скоро всё это случилось и уничтожило всё прежнее»! Она во всей прежней силе вспоминала свою любовь к князю Андрею и вместе с тем чувствовала, что любила Курагина. Она живо представляла себя женою князя Андрея, представляла себе столько раз повторенную ее воображением картину счастия с ним и вместе с тем, разгораясь от волнения, представляла себе все подробности своего вчерашнего свидания с Анатолем.
«Отчего же бы это не могло быть вместе? иногда, в совершенном затмении, думала она. Тогда только я бы была совсем счастлива, а теперь я должна выбрать и ни без одного из обоих я не могу быть счастлива. Одно, думала она, сказать то, что было князю Андрею или скрыть – одинаково невозможно. А с этим ничего не испорчено. Но неужели расстаться навсегда с этим счастьем любви князя Андрея, которым я жила так долго?»