Даиси (фильм-опера)
Поделись знанием:
К:Фильмы 1971 годаК:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)
За этим солдатом четыре солдата, неся что то тяжелое на шинели, прошли мимо костра. Один из них споткнулся.
– Ишь, черти, на дороге дрова положили, – проворчал он.
– Кончился, что ж его носить? – сказал один из них.
– Ну, вас!
И они скрылись во мраке с своею ношей.
– Что? болит? – спросил Тушин шопотом у Ростова.
– Болит.
– Ваше благородие, к генералу. Здесь в избе стоят, – сказал фейерверкер, подходя к Тушину.
– Сейчас, голубчик.
Тушин встал и, застегивая шинель и оправляясь, отошел от костра…
Недалеко от костра артиллеристов, в приготовленной для него избе, сидел князь Багратион за обедом, разговаривая с некоторыми начальниками частей, собравшимися у него. Тут был старичок с полузакрытыми глазами, жадно обгладывавший баранью кость, и двадцатидвухлетний безупречный генерал, раскрасневшийся от рюмки водки и обеда, и штаб офицер с именным перстнем, и Жерков, беспокойно оглядывавший всех, и князь Андрей, бледный, с поджатыми губами и лихорадочно блестящими глазами.
В избе стояло прислоненное в углу взятое французское знамя, и аудитор с наивным лицом щупал ткань знамени и, недоумевая, покачивал головой, может быть оттого, что его и в самом деле интересовал вид знамени, а может быть, и оттого, что ему тяжело было голодному смотреть на обед, за которым ему не достало прибора. В соседней избе находился взятый в плен драгунами французский полковник. Около него толпились, рассматривая его, наши офицеры. Князь Багратион благодарил отдельных начальников и расспрашивал о подробностях дела и о потерях. Полковой командир, представлявшийся под Браунау, докладывал князю, что, как только началось дело, он отступил из леса, собрал дроворубов и, пропустив их мимо себя, с двумя баталионами ударил в штыки и опрокинул французов.
– Как я увидал, ваше сиятельство, что первый батальон расстроен, я стал на дороге и думаю: «пропущу этих и встречу батальным огнем»; так и сделал.
Полковому командиру так хотелось сделать это, так он жалел, что не успел этого сделать, что ему казалось, что всё это точно было. Даже, может быть, и в самом деле было? Разве можно было разобрать в этой путанице, что было и чего не было?
– Причем должен заметить, ваше сиятельство, – продолжал он, вспоминая о разговоре Долохова с Кутузовым и о последнем свидании своем с разжалованным, – что рядовой, разжалованный Долохов, на моих глазах взял в плен французского офицера и особенно отличился.
– Здесь то я видел, ваше сиятельство, атаку павлоградцев, – беспокойно оглядываясь, вмешался Жерков, который вовсе не видал в этот день гусар, а только слышал о них от пехотного офицера. – Смяли два каре, ваше сиятельство.
На слова Жеркова некоторые улыбнулись, как и всегда ожидая от него шутки; но, заметив, что то, что он говорил, клонилось тоже к славе нашего оружия и нынешнего дня, приняли серьезное выражение, хотя многие очень хорошо знали, что то, что говорил Жерков, была ложь, ни на чем не основанная. Князь Багратион обратился к старичку полковнику.
(перенаправлено с «Даиси (фильм)»)
| Даиси | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Автор сценария | |
| В главных ролях |
Нана Кипиани |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Кинокомпания | |
| Длительность |
76 мин |
| Страна | |
| Год | |
| IMDb | |
«Даиси» — экранизация оперы «Даиси» Захария Палиашвили, снятая на киностудии «Грузия-фильм» в 1971 году. Другое название — «Сумерки».
Содержание
Сюжет
Киноопера «Даиси» была приурочена к столетию со дня рождения классика национальной музыки Захария Палиашвили. Опера рассказывает о тяжёлой жизни народа, защищающего свою родину от врагов, о феодальном быте и нравах того времени, о большой и чистой любви. В фильме заняты драматические артисты, поют оперные певцы.
Герои оперы — юная Маро, её возлюбленный Малхаз и её нелюбимый жених Киазо, в минуту бросивший руководимое им войско из-за слепой ревности.
Действие первое
Вечер. Во дворе усадьбы неразлучные подруги Нано и Маро. Жизнерадостная Нано ждёт весёлого праздника, но её радости не разделяет Маро. Мысли её заняты возлюбленным Малхазом, но он в дальних краях. А Маро, против её воли, помолвили с военачальником Киазо.
Нано сообщает подруге весть о том, что Малхаз вернулся. Издалека доносится его беспечная песня полная счастья[1].
В ролях
- Нана Кипиани — Маро
- Дали Тушишвили — Нано, подруга Маро
- Картлос Марадаишвили — Малхаз
- Отар Коберидзе — Киазо
- Зураб Капианидзе — Цангала, старый крестьянин
- Гиви Берикашвили — Тито
Оперные партии
- Медея Амиранашвили — партия Маро
- Тамара Гургенидзе — партия Нано, подруги Маро
- Зураб Анджапаридзе — партия Малхаза
- Тенгиз Зениклишвили — Киазо
- Ираклий Шушания — партия Цангала, старого крестьянина
- Гиви Торонджадзе
Съёмочная группа
- Режиссёр — Николай Санишвили
- Сценаристы — Валериан (Валико) Гуниа и Николай Санишвили
- Оператор — Дудар Маргиев
- Художник-постановщик фильма — Дмитрий Такайшвили
- Звукорежиссёр — Отар Гегечкори[2]
- Музыкальный редактор — Арчил Кереселидзе
Танцы исполняют артисты Академического ансамбля народного танца Грузии.
Напишите отзыв о статье "Даиси (фильм-опера)"
Примечания
- ↑ Оперные либретто: Краткое изложение содержания опер. Т. 1 / Ред.-сост. В. А. Панкратова, Л. В. Полякова. — 4-е изд., испр. и доп. — М.: Музыка, 1978. — 591 с.
- ↑ [mediateka.km.ru/cinema_2001/Encyclop.asp?Topic=topic_segida_f1699 KM.RU Новости — главные новости дня, новости за прошедшую неделю, новости 2011, новости 2010]
Ссылки
| ||||||
|
Это заготовка статьи о советском кинофильме. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| В Википедии есть портал «Опера» |
Отрывок, характеризующий Даиси (фильм-опера)
– Огоньку горяченького в пехоту! Счастливо оставаться, землячки, благодарим за огонек, мы назад с процентой отдадим, – говорил он, унося куда то в темноту краснеющуюся головешку.За этим солдатом четыре солдата, неся что то тяжелое на шинели, прошли мимо костра. Один из них споткнулся.
– Ишь, черти, на дороге дрова положили, – проворчал он.
– Кончился, что ж его носить? – сказал один из них.
– Ну, вас!
И они скрылись во мраке с своею ношей.
– Что? болит? – спросил Тушин шопотом у Ростова.
– Болит.
– Ваше благородие, к генералу. Здесь в избе стоят, – сказал фейерверкер, подходя к Тушину.
– Сейчас, голубчик.
Тушин встал и, застегивая шинель и оправляясь, отошел от костра…
Недалеко от костра артиллеристов, в приготовленной для него избе, сидел князь Багратион за обедом, разговаривая с некоторыми начальниками частей, собравшимися у него. Тут был старичок с полузакрытыми глазами, жадно обгладывавший баранью кость, и двадцатидвухлетний безупречный генерал, раскрасневшийся от рюмки водки и обеда, и штаб офицер с именным перстнем, и Жерков, беспокойно оглядывавший всех, и князь Андрей, бледный, с поджатыми губами и лихорадочно блестящими глазами.
В избе стояло прислоненное в углу взятое французское знамя, и аудитор с наивным лицом щупал ткань знамени и, недоумевая, покачивал головой, может быть оттого, что его и в самом деле интересовал вид знамени, а может быть, и оттого, что ему тяжело было голодному смотреть на обед, за которым ему не достало прибора. В соседней избе находился взятый в плен драгунами французский полковник. Около него толпились, рассматривая его, наши офицеры. Князь Багратион благодарил отдельных начальников и расспрашивал о подробностях дела и о потерях. Полковой командир, представлявшийся под Браунау, докладывал князю, что, как только началось дело, он отступил из леса, собрал дроворубов и, пропустив их мимо себя, с двумя баталионами ударил в штыки и опрокинул французов.
– Как я увидал, ваше сиятельство, что первый батальон расстроен, я стал на дороге и думаю: «пропущу этих и встречу батальным огнем»; так и сделал.
Полковому командиру так хотелось сделать это, так он жалел, что не успел этого сделать, что ему казалось, что всё это точно было. Даже, может быть, и в самом деле было? Разве можно было разобрать в этой путанице, что было и чего не было?
– Причем должен заметить, ваше сиятельство, – продолжал он, вспоминая о разговоре Долохова с Кутузовым и о последнем свидании своем с разжалованным, – что рядовой, разжалованный Долохов, на моих глазах взял в плен французского офицера и особенно отличился.
– Здесь то я видел, ваше сиятельство, атаку павлоградцев, – беспокойно оглядываясь, вмешался Жерков, который вовсе не видал в этот день гусар, а только слышал о них от пехотного офицера. – Смяли два каре, ваше сиятельство.
На слова Жеркова некоторые улыбнулись, как и всегда ожидая от него шутки; но, заметив, что то, что он говорил, клонилось тоже к славе нашего оружия и нынешнего дня, приняли серьезное выражение, хотя многие очень хорошо знали, что то, что говорил Жерков, была ложь, ни на чем не основанная. Князь Багратион обратился к старичку полковнику.
