Два дня, одна ночь
| Два дня, одна ночь | |
| Deux jours, une nuit | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер |
Жан-Пьер Дарденн, |
| Автор сценария |
Жан-Пьер Дарденн, |
| В главных ролях | |
| Оператор |
Ален Маркоэн |
| Кинокомпания |
Les Films du Fleuve |
| Длительность |
95 мин. |
| Страна |
Бельгия |
| Язык | |
| Год | |
«Два дня, одна ночь» (фр. Deux jours, une nuit) — драматический фильм бельгийских режиссёров Жан-Пьера и Люка Дарденнов, вышедший в 2014 году. Главные роли в фильме исполнили Марион Котийяр и Фабрицио Ронджоне. Премьера фильма прошла на Каннском кинофестивале 2014 года.
Сюжет
Сандра (Марион Котийяр), мать двоих детей, возвращается на работу после борьбы с депрессией и узнаёт, что работники компании, где она работает, большинством проголосовали за её увольнение, чтобы не потерять годовые бонусы. Её коллега Жюльет (Катрин Сале) убеждает руководителя компании Дюмона провести повторное голосование, так как работники были введены в заблуждение бригадиром Жаном-Марком (Оливье Гурме), говорившим о необходимости чьего-либо увольнения. У Сандры есть суббота и воскресенье на то, чтобы переговорить с четырнадцатью голосовавшими за увольнение работниками и убедить изменить мнение.
При поддержке мужа (Фабрицио Ронджоне), борясь со стеснением, Сандра обзванивает или обходит дома своих коллег, которые по-разному реагируют на её просьбу. Некоторые соглашаются отказаться от бонуса, для других он необходим, чтобы поддерживать на плаву семью. Где-то Сандра наблюдает стычки между членами одной семьи. Одна из коллег не хочет даже встречаться с Сандрой и просит дочь сказать, что её нет дома. Вечером в воскресенье Сандра, отчаявшись, принимает дозу успокоительного, чтобы покончить с собой, но отказывается от попытки, когда узнаёт, что её коллега Анна пришла к ней домой, чтобы поддержать её, расставшись из-за этого с мужем. Последний сослуживец, с которым видится Сандра, сообщает, что голосовал за увольнение, так как боялся, что ему не продлят временный договор. Он соглашается проголосовать за Сандру, когда она сообщает, что голосование будет тайным.
В понедельник голоса распределяются поровну — восемь против восьми, что означает, что результат пятничного голосования остаётся в силе. Дюмон зовёт Сандру к себе в кабинет, чтобы сообщить, что он оставляет её на работе и при этом выплатит годовые бонусы, но так как компании нужно сократить одно рабочее место, он не продлит временный трудовой договор другому работнику. Сандра отказывается занять чужое место и уходит.
История создания
Идея фильма восходит к записи в дневнике Люка Дарденна начала 2000-х, в которой описана ситуация, лёгшая в завязку фильма, — увольнение сотрудницы под угрозой потери годовых бонусов[1]. Съёмки проходили в бельгийской коммуне Серен (родном городе Дарденнов) в 2013 году.
«Два дня, одна ночь» — это первый фильм Дарденнов, в котором снялась голливудская звезда (Котийяр)[2].
Прокат
Премьера «Двух дней, одной ночи» прошла 20 мая 2014 года на Каннском кинофестивале. Фильм называли одним из главных претендентов на Золотую пальмовую ветвь (это сделало бы Дарденнов первыми в истории трёхкратными обладателями высшей награды), а Марион Котийяр — претендентом на награду лучшей актрисе[2][3], но фильм в итоге стал первой картиной Дарденнов, которая была показана в Каннах, но осталась без наград[4].
21 мая фильм вышел в прокат в Бельгии и Франции. В июне фильм был показан на Сиднейском кинофестивале, где завоевал главный приз.
Темы и восприятие
Критики высоко оценили фильм, особо отмечая его композицию, следование гуманистическому началу, которого придерживались Дарденны в предыдущих работах, и игру Марион Котийяр.
По мнению Антона Долина, хотя главным героем фильма является Сандра, главный конфликт происходит внутри каждого из её коллег, которые в лице Сандры оказываются один на один с собственной совестью и должны принять какое-то решение. Поэтому фильм, вопреки первому впечатлению, является не социальной картиной о бедности и безработице, но картиной о свободе выбора и ответственности[1].
Питер Брэдшоу (The Guardian) рассматривает фильм Дарденнов как произведение о солидарности и перипетиях демократического принятия решений, проводя параллели с фильмом Сидни Люмета «12 разгневанных мужчин»[5].
По словам Робби Коллина (The Telegraph), Дарденны вкладывают в фильм одновременно политическое и этическое послание; взаимное унижение, которому подвергаются Сандра и каждый её собеседник, и незримое присутствие не показываемых в этот момент работодателей создают и политическое измерение. Также Коллин восторгается игрой Котийяр, по его словам, в этом фильме показана именно депрессия, а не «театральная грусть», которая обычно замещает её в кино[2].
Напишите отзыв о статье "Два дня, одна ночь"
Примечания
- ↑ 1 2 Долин, А. [vozduh.afisha.ru/cinema/den-vosmoy-evangelie-ot-dardennov/ Канны-2014 День восьмой: евангелие от Дарденнов]. Афиша-Воздух (21 мая 2014). Проверено 28 июня 2014.
- ↑ 1 2 3 Collin, R. [www.telegraph.co.uk/culture/film/filmreviews/10843352/Two-Days-One-Night-review-dripping-with-juice.html Two Days, One Night, review: 'dripping with juice']. The Telegraph (20 мая 2014). Проверено 28 июня 2014.
- ↑ Stevens, I. [www.bfi.org.uk/news-opinion/sight-sound-magazine/comment/festivals/cannes-2014-palme-predictions Cannes 2014: Palme predictions]. Sight and Sound (24 мая 2014). Проверено 28 июня 2014.
- ↑ James, N. [www.bfi.org.uk/news-opinion/sight-sound-magazine/comment/festivals/cannes-2014-awards-reaction Cannes 2014: awards and reaction]. Sight and Sound (3 июня 2014). Проверено 28 июня 2014.
- ↑ Bradshaw, P. [www.theguardian.com/film/2014/may/20/cannes-review-two-days-one-night-marion-cotillard-dardennes Cannes 2014 review: Two Days, One Night - Marion Cotillard magnificent in Dardenne brothers' latest]. The Guardian (20 мая 2014). Проверено 28 июня 2014.
Ссылки
- «Два дня, одна ночь» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.metacritic.com/movie/two-days-one-night «Два дня, одна ночь»] (англ.) на сайте Metacritic
Отрывок, характеризующий Два дня, одна ночь
Пьер в последнее время редко виделся с женою с глазу на глаз. И в Петербурге, и в Москве дом их постоянно бывал полон гостями. В следующую ночь после дуэли, он, как и часто делал, не пошел в спальню, а остался в своем огромном, отцовском кабинете, в том самом, в котором умер граф Безухий.
Он прилег на диван и хотел заснуть, для того чтобы забыть всё, что было с ним, но он не мог этого сделать. Такая буря чувств, мыслей, воспоминаний вдруг поднялась в его душе, что он не только не мог спать, но не мог сидеть на месте и должен был вскочить с дивана и быстрыми шагами ходить по комнате. То ему представлялась она в первое время после женитьбы, с открытыми плечами и усталым, страстным взглядом, и тотчас же рядом с нею представлялось красивое, наглое и твердо насмешливое лицо Долохова, каким оно было на обеде, и то же лицо Долохова, бледное, дрожащее и страдающее, каким оно было, когда он повернулся и упал на снег.
«Что ж было? – спрашивал он сам себя. – Я убил любовника , да, убил любовника своей жены. Да, это было. Отчего? Как я дошел до этого? – Оттого, что ты женился на ней, – отвечал внутренний голос.
«Но в чем же я виноват? – спрашивал он. – В том, что ты женился не любя ее, в том, что ты обманул и себя и ее, – и ему живо представилась та минута после ужина у князя Василья, когда он сказал эти невыходившие из него слова: „Je vous aime“. [Я вас люблю.] Всё от этого! Я и тогда чувствовал, думал он, я чувствовал тогда, что это было не то, что я не имел на это права. Так и вышло». Он вспомнил медовый месяц, и покраснел при этом воспоминании. Особенно живо, оскорбительно и постыдно было для него воспоминание о том, как однажды, вскоре после своей женитьбы, он в 12 м часу дня, в шелковом халате пришел из спальни в кабинет, и в кабинете застал главного управляющего, который почтительно поклонился, поглядел на лицо Пьера, на его халат и слегка улыбнулся, как бы выражая этой улыбкой почтительное сочувствие счастию своего принципала.
«А сколько раз я гордился ею, гордился ее величавой красотой, ее светским тактом, думал он; гордился тем своим домом, в котором она принимала весь Петербург, гордился ее неприступностью и красотой. Так вот чем я гордился?! Я тогда думал, что не понимаю ее. Как часто, вдумываясь в ее характер, я говорил себе, что я виноват, что не понимаю ее, не понимаю этого всегдашнего спокойствия, удовлетворенности и отсутствия всяких пристрастий и желаний, а вся разгадка была в том страшном слове, что она развратная женщина: сказал себе это страшное слово, и всё стало ясно!
«Анатоль ездил к ней занимать у нее денег и целовал ее в голые плечи. Она не давала ему денег, но позволяла целовать себя. Отец, шутя, возбуждал ее ревность; она с спокойной улыбкой говорила, что она не так глупа, чтобы быть ревнивой: пусть делает, что хочет, говорила она про меня. Я спросил у нее однажды, не чувствует ли она признаков беременности. Она засмеялась презрительно и сказала, что она не дура, чтобы желать иметь детей, и что от меня детей у нее не будет».
Потом он вспомнил грубость, ясность ее мыслей и вульгарность выражений, свойственных ей, несмотря на ее воспитание в высшем аристократическом кругу. «Я не какая нибудь дура… поди сам попробуй… allez vous promener», [убирайся,] говорила она. Часто, глядя на ее успех в глазах старых и молодых мужчин и женщин, Пьер не мог понять, отчего он не любил ее. Да я никогда не любил ее, говорил себе Пьер; я знал, что она развратная женщина, повторял он сам себе, но не смел признаться в этом.
И теперь Долохов, вот он сидит на снегу и насильно улыбается, и умирает, может быть, притворным каким то молодечеством отвечая на мое раскаянье!»
Пьер был один из тех людей, которые, несмотря на свою внешнюю, так называемую слабость характера, не ищут поверенного для своего горя. Он переработывал один в себе свое горе.
«Она во всем, во всем она одна виновата, – говорил он сам себе; – но что ж из этого? Зачем я себя связал с нею, зачем я ей сказал этот: „Je vous aime“, [Я вас люблю?] который был ложь и еще хуже чем ложь, говорил он сам себе. Я виноват и должен нести… Что? Позор имени, несчастие жизни? Э, всё вздор, – подумал он, – и позор имени, и честь, всё условно, всё независимо от меня.
«Людовика XVI казнили за то, что они говорили, что он был бесчестен и преступник (пришло Пьеру в голову), и они были правы с своей точки зрения, так же как правы и те, которые за него умирали мученической смертью и причисляли его к лику святых. Потом Робеспьера казнили за то, что он был деспот. Кто прав, кто виноват? Никто. А жив и живи: завтра умрешь, как мог я умереть час тому назад. И стоит ли того мучиться, когда жить остается одну секунду в сравнении с вечностью? – Но в ту минуту, как он считал себя успокоенным такого рода рассуждениями, ему вдруг представлялась она и в те минуты, когда он сильнее всего выказывал ей свою неискреннюю любовь, и он чувствовал прилив крови к сердцу, и должен был опять вставать, двигаться, и ломать, и рвать попадающиеся ему под руки вещи. «Зачем я сказал ей: „Je vous aime?“ все повторял он сам себе. И повторив 10 й раз этот вопрос, ему пришло в голову Мольерово: mais que diable allait il faire dans cette galere? [но за каким чортом понесло его на эту галеру?] и он засмеялся сам над собою.
Ночью он позвал камердинера и велел укладываться, чтоб ехать в Петербург. Он не мог оставаться с ней под одной кровлей. Он не мог представить себе, как бы он стал теперь говорить с ней. Он решил, что завтра он уедет и оставит ей письмо, в котором объявит ей свое намерение навсегда разлучиться с нею.
Утром, когда камердинер, внося кофе, вошел в кабинет, Пьер лежал на отоманке и с раскрытой книгой в руке спал.
Он очнулся и долго испуганно оглядывался не в силах понять, где он находится.
– Графиня приказала спросить, дома ли ваше сиятельство? – спросил камердинер.
Но не успел еще Пьер решиться на ответ, который он сделает, как сама графиня в белом, атласном халате, шитом серебром, и в простых волосах (две огромные косы en diademe [в виде диадемы] огибали два раза ее прелестную голову) вошла в комнату спокойно и величественно; только на мраморном несколько выпуклом лбе ее была морщинка гнева. Она с своим всёвыдерживающим спокойствием не стала говорить при камердинере. Она знала о дуэли и пришла говорить о ней. Она дождалась, пока камердинер уставил кофей и вышел. Пьер робко чрез очки посмотрел на нее, и, как заяц, окруженный собаками, прижимая уши, продолжает лежать в виду своих врагов, так и он попробовал продолжать читать: но чувствовал, что это бессмысленно и невозможно и опять робко взглянул на нее. Она не села, и с презрительной улыбкой смотрела на него, ожидая пока выйдет камердинер.
