Движение против ликвидации государства Саравак

Движение против ликвидации государства Саравак (малайск. Gerakan Anti-Penyerahan Sarawak) — движение протеста против преобразования находящегося под британским протекторатом королевства Саравак, управляемого белыми раджами, в коронную колонию Великобританию, которое длилось с 1 июля 1946 года по март 1950 года.

В сентябре 1941 года в Кучинге было торжественно отпраздновано столетие власти династии Бруков в Сараваке. Была издана «конституция», которая в туманных выражениях намекала на возможность получения в будущем «коренным населением» самоуправления. Однако после Второй мировой войны правивший Сараваком Чарльз Вайнер Брук отказал в праве наследования своему племяннику Энтони Бруку и решил передать Саравак британской короне. Перед тем, как принять такой дар, британские власти не проводили консультаций с местными жителями, и провозглашение Саравака 1 июля 1946 года коронной колонией было поддержано в основном британскими официальными лицами и жителями, не относящимися к коренному населению Саравака.

Лидерами движения протеста стали Абанг Хаджи Абдиллах и Хаджи Мохаммад Кассим, их поддержали многие местные ассоциации. Было отправлено письмо в Лондон в Министерство по делам колоний, во всех деревнях Саравака появились плакаты с протестами против поглощения Саравака Великобританией, начались демонстрации. Когда британские власти обнаружили, что многие члены движения протеста являются работниками гражданской службы, то был издан «Циркуляр № 9» от 31 декабря 1946 года, предупреждавший работников, что им запрещено участвовать в политической деятельности под угрозой увольнения. 2 апреля 1947 года 338 работников гражданской службы (в основном учителей) выступили с протестом против этого циркуляра, что привело к закрытию 22 школ. Крупнейшая демонстрация протеста прошла 1 июля 1947 года, когда был назначен первый британский губернатор Саравака — сэр Чарлз Арден-Кларк, бывший комиссар-резидент Бечуаналенда.

Стараясь положить конец протестному движению, британское правительство попыталось внести раскол между малайцами и даяками. Также оно стало пропагандировать точку зрения, гласящую, что переход Саравака под британское управление должен улучшить жизнь малайцев, и создало Ассоциацию молодых малайцев, которая должна была поддерживать колонизацию Саравака. В члены Ассоциации насильно зачислялись участники протестов — в случае сопротивления им угрожали, что их детям будет запрещено учиться в школах и поступать на работу в гражданскую службу. Эти меры, а также психологическое давление, привели к тому, что начиная с декабря 1947 года движение протеста пошло на убыль.

13 членов Ассоциации молодых малайцев из Сибу создали радикальную подпольную организацию «13 столпов», целью которой являлось устранение британских и малайских служащих, поддерживающих британское правление в Сараваке. Членами организации был убит второй британский губернатор Саравака Дункан Стюарт, когда он 3 декабря 1949 года прибыл в Сибу. Это привело к тому, что британское правительство решило сокрушить движение протеста раз и навсегда. В марте 1950 года все члены «13 столпов» были арестованы; непосредственные участники убийства были приговорены к смертной казни, прочие — к тюремному заключению.

Отрывок, характеризующий Движение против ликвидации государства Саравак

– Да нету.
Денисов скинул обе подушки на пол. Кошелька не было.
– Вот чудо то!
– Постой, ты не уронил ли? – сказал Ростов, по одной поднимая подушки и вытрясая их.
Он скинул и отряхнул одеяло. Кошелька не было.
– Уж не забыл ли я? Нет, я еще подумал, что ты точно клад под голову кладешь, – сказал Ростов. – Я тут положил кошелек. Где он? – обратился он к Лаврушке.
– Я не входил. Где положили, там и должен быть.
– Да нет…
– Вы всё так, бросите куда, да и забудете. В карманах то посмотрите.
– Нет, коли бы я не подумал про клад, – сказал Ростов, – а то я помню, что положил.
Лаврушка перерыл всю постель, заглянул под нее, под стол, перерыл всю комнату и остановился посреди комнаты. Денисов молча следил за движениями Лаврушки и, когда Лаврушка удивленно развел руками, говоря, что нигде нет, он оглянулся на Ростова.
– Г'остов, ты не школьнич…
Ростов почувствовал на себе взгляд Денисова, поднял глаза и в то же мгновение опустил их. Вся кровь его, бывшая запертою где то ниже горла, хлынула ему в лицо и глаза. Он не мог перевести дыхание.
– И в комнате то никого не было, окромя поручика да вас самих. Тут где нибудь, – сказал Лаврушка.
– Ну, ты, чог'това кукла, повог`ачивайся, ищи, – вдруг закричал Денисов, побагровев и с угрожающим жестом бросаясь на лакея. – Чтоб был кошелек, а то запог'ю. Всех запог'ю!
Ростов, обходя взглядом Денисова, стал застегивать куртку, подстегнул саблю и надел фуражку.
– Я тебе говог'ю, чтоб был кошелек, – кричал Денисов, тряся за плечи денщика и толкая его об стену.
– Денисов, оставь его; я знаю кто взял, – сказал Ростов, подходя к двери и не поднимая глаз.
Денисов остановился, подумал и, видимо поняв то, на что намекал Ростов, схватил его за руку.
– Вздог'! – закричал он так, что жилы, как веревки, надулись у него на шее и лбу. – Я тебе говог'ю, ты с ума сошел, я этого не позволю. Кошелек здесь; спущу шкуг`у с этого мег`завца, и будет здесь.
– Я знаю, кто взял, – повторил Ростов дрожащим голосом и пошел к двери.
– А я тебе говог'ю, не смей этого делать, – закричал Денисов, бросаясь к юнкеру, чтоб удержать его.
Но Ростов вырвал свою руку и с такою злобой, как будто Денисов был величайший враг его, прямо и твердо устремил на него глаза.
– Ты понимаешь ли, что говоришь? – сказал он дрожащим голосом, – кроме меня никого не было в комнате. Стало быть, ежели не то, так…
Он не мог договорить и выбежал из комнаты.
– Ах, чог'т с тобой и со всеми, – были последние слова, которые слышал Ростов.
Ростов пришел на квартиру Телянина.
– Барина дома нет, в штаб уехали, – сказал ему денщик Телянина. – Или что случилось? – прибавил денщик, удивляясь на расстроенное лицо юнкера.
– Нет, ничего.
– Немного не застали, – сказал денщик.
Штаб находился в трех верстах от Зальценека. Ростов, не заходя домой, взял лошадь и поехал в штаб. В деревне, занимаемой штабом, был трактир, посещаемый офицерами. Ростов приехал в трактир; у крыльца он увидал лошадь Телянина.
Во второй комнате трактира сидел поручик за блюдом сосисок и бутылкою вина.
– А, и вы заехали, юноша, – сказал он, улыбаясь и высоко поднимая брови.
– Да, – сказал Ростов, как будто выговорить это слово стоило большого труда, и сел за соседний стол.