Джентльмен

Джентльмен (англ. gentleman) — мужской образ, сформированный в викторианскую эпоху.

Изначально слово «джентльмен» означало мужчину благородного происхождения (это было базовым определением аристократа, следующим званием было — эсквайр), но потом так стали называть образованного и воспитанного мужчину, почтенного и уравновешенного (чопорного и невозмутимого).

Клайв Льюис в своём трактате «Просто христианство» отмечал, что в XIX веке «джентльменом» называли каждого мужчину, живущего на доходы с капитала и имеющего возможность не работать, безотносительно к его личным качествам.

С точки зрения образа, сформированного в общественном сознании, джентльмен отличается безупречными манерами и галантным поведением по отношению к женщинам. В частности, он ни в коем случае не посмеет обращаться с ними грубо, в обществе дам будет неукоснительно соблюдать правила этикета.

В Средние века словом джентльмен называли членов нетитулованного дворянства — джентри, к которому относились рыцари и потомки младших сыновей феодалов (в соответствии с майоратом титул наследовался только старшим сыном).

Происхождение термина

Слово джентльмен происходит от фр. gentil «благородный», восходяшему к лат. gentilis, «принадлежащий к роду, родовитый» (от им. падежа ед. числа лат. genus «род» ), и англ. man, мужчина. По смыслу английское слово gentleman аналогично французскому gentilhomme, испанскому gentilhombre и итальянскому выражению gentil uomo или gentiluomo. На всех упомянутых языках эти выражения означают хорошо образованного человека из хорошей семьи, члены которой имеют особые отличия, с английского на латинский язык неизменно переводящиеся как generosus, родовитый. В этом смысле английский титул gentleman, как и и французский gentilhomme, ранее подразумевали принадлежность к пэрству. Сходное по значению слово джентри (от старофранцузского genterise или, в английском варианте, gentelise) имеет ещё более выраженное значение принадлежности к определенному социальному классу, по-французски называемому noblesse, по-немецки, Adel, а по-русски благородным, т.е дворянским, но без столь строгого счета поколений родовитых предков. В этом смысле слово джентльмен упоминается, например, в известном выражении сторонников Джона Болла, популярном в XIV в.:

Когда Адам пахал, а Ева пряла,
Кто тогда был джентльменом?

Оригинальный текст (англ.)  

When Adam delved and Eve span,
Who was then the gentleman?

— [english.stackexchange.com/questions/23296/when-adam-delved-and-eve-span-who-was-then-the-gentleman StackExchange]

На практике джентльменом к XIX в. стали называть человека, живущего на доход от своей собственности или наследства, и, будучи обеспеченным, не имевшего необходимости в заработке. Оно особенно часто было в обиходе у тех, кто не мог претендовать на благородное происхождение или даже на положение эсквайра. В дальнейшем употребление названия джентльмен было ещё более расширено и превратилось в вежливое обращение к любому мужчине в расхожей фразе «леди и джентльмены» и даже в обозначение мужского туалета (часто в сокращении Gents). Тем не менее, прежний смысл слова также сохранился в контексте, определяющем мужчину вежливого и обходительного либо, по крайней мере, содержащем завуалированный призыв сохранять приличия.

Современное употребление

Перемены в значении слова джентльмен хорошо иллюстрируют изменения в его определении, данном энциклопедией Британника. В пятом издании 1815 г. сказано, что «джентльмен — это тот, кто, не будучи титулованной особой, имеет собственный герб, или чьи предки были свободными людьми» (то есть не были крепостными или рабами). Согласно седьмому изданию 1845 г. это «все, чей статус выше йомена». В восьмом издании 1856 г. к прежнему определению было добавлено: «Из вежливости так обращаются ко всем, чей статус явно выше обычного торговца, если манеры выдают их утонченность и ум».

После введения всеобщего избирательного права и оформления британского среднего класса слово джентльмен постепенно утратило значение благородного происхождения и стало отличительным признаком людей образованных, обладающих приличными манерами и общественным положением. Поэтому обладание гербом или родословной постепенно перестало быть значимым, на первом месте оказалась способность держаться на равных в приличном обществе.

В лучшем случае от джентльмена ожидают соблюдения высоких стандартов в поведении, соответствующих, согласно восьмому изданию Британники, «тому уровню самоуважения и интеллектуальной утонченности, который выражается в манерах непринужденных и, тем не менее, деликатных». Так смысл слова gentle сместился от указания на благородное происхождение к определению манер, которые ожидаются от людей со столь высоким статусом.

Наряду со всем прочим быть джентльменом означает обращаться с людьми, особенно с женщинами, уважительно и не пользоваться какими-либо возможностями, чтобы заставить людей делать то, к чему они не имеют склонности. Исключения, разумеется, составляют те случаи, когда требуется настоять на том, что человеку нужно для его собственного блага, например, обратиться к врачу или получить нечто, желаемое тайно либо неосознанно. В некоторых случаях слово джентльмен употребляют, просто чтобы не задеть самолюбие обращением «мужчина» или каким-либо другим не столь вежливым названием. Например, в газетах можно прочитать о «джентльменах», разбивших витрину магазина урной для мусора, с намерением его ограбить. Сходным образом это слово употребляют с ироническим оттенком.

Одним из вариантов современного употребления слова джентльмен в английском языке является обозначение человека, располагающего достаточными средствами и свободным временем, чтобы интересоваться каким-либо предметом, не будучи профессионалом и не используя свои любительские знания и навыки, чтобы зарабатывать этим на жизнь. В таких случаях это слово обычно становится префиксом: Джентльмен-драйвер, en:Gentleman scientist, en:Gentleman farmer, en:Gentleman architect, и даже gentleman pirate.

В Едином кодексе военного права США термин джентльмен используется как условие в выражении «вести себя как подобает офицеру и джентльмену».

См. также

• Спортсмен
• Джентри
• гуд мэн (англ. good man — «добрый человек», вежливое обращение к простолюдину в Средневековой Англии)

Литература

• Муравьёва М. Г. Джентльмен / М. Г. Муравьёва // Словарь гендерных терминов / Под ред. А. А. Денисовой ; Рег. общ. орг-ция «Восток-Запад: Женские Инновационные Проекты». — М. : Информация XXI век, 2002. — 256 с.

Отрывок, характеризующий Джентльмен

В 6 м часу только у плотины Аугеста еще слышалась жаркая канонада одних французов, выстроивших многочисленные батареи на спуске Праценских высот и бивших по нашим отступающим войскам.
В арьергарде Дохтуров и другие, собирая батальоны, отстреливались от французской кавалерии, преследовавшей наших. Начинало смеркаться. На узкой плотине Аугеста, на которой столько лет мирно сиживал в колпаке старичок мельник с удочками, в то время как внук его, засучив рукава рубашки, перебирал в лейке серебряную трепещущую рыбу; на этой плотине, по которой столько лет мирно проезжали на своих парных возах, нагруженных пшеницей, в мохнатых шапках и синих куртках моравы и, запыленные мукой, с белыми возами уезжали по той же плотине, – на этой узкой плотине теперь между фурами и пушками, под лошадьми и между колес толпились обезображенные страхом смерти люди, давя друг друга, умирая, шагая через умирающих и убивая друг друга для того только, чтобы, пройдя несколько шагов, быть точно. так же убитыми.
Каждые десять секунд, нагнетая воздух, шлепало ядро или разрывалась граната в средине этой густой толпы, убивая и обрызгивая кровью тех, которые стояли близко. Долохов, раненый в руку, пешком с десятком солдат своей роты (он был уже офицер) и его полковой командир, верхом, представляли из себя остатки всего полка. Влекомые толпой, они втеснились во вход к плотине и, сжатые со всех сторон, остановились, потому что впереди упала лошадь под пушкой, и толпа вытаскивала ее. Одно ядро убило кого то сзади их, другое ударилось впереди и забрызгало кровью Долохова. Толпа отчаянно надвинулась, сжалась, тронулась несколько шагов и опять остановилась.
Пройти эти сто шагов, и, наверное, спасен; простоять еще две минуты, и погиб, наверное, думал каждый. Долохов, стоявший в середине толпы, рванулся к краю плотины, сбив с ног двух солдат, и сбежал на скользкий лед, покрывший пруд.
– Сворачивай, – закричал он, подпрыгивая по льду, который трещал под ним, – сворачивай! – кричал он на орудие. – Держит!…
Лед держал его, но гнулся и трещал, и очевидно было, что не только под орудием или толпой народа, но под ним одним он сейчас рухнется. На него смотрели и жались к берегу, не решаясь еще ступить на лед. Командир полка, стоявший верхом у въезда, поднял руку и раскрыл рот, обращаясь к Долохову. Вдруг одно из ядер так низко засвистело над толпой, что все нагнулись. Что то шлепнулось в мокрое, и генерал упал с лошадью в лужу крови. Никто не взглянул на генерала, не подумал поднять его.
– Пошел на лед! пошел по льду! Пошел! вороти! аль не слышишь! Пошел! – вдруг после ядра, попавшего в генерала, послышались бесчисленные голоса, сами не зная, что и зачем кричавшие.
Одно из задних орудий, вступавшее на плотину, своротило на лед. Толпы солдат с плотины стали сбегать на замерзший пруд. Под одним из передних солдат треснул лед, и одна нога ушла в воду; он хотел оправиться и провалился по пояс.
Ближайшие солдаты замялись, орудийный ездовой остановил свою лошадь, но сзади всё еще слышались крики: «Пошел на лед, что стал, пошел! пошел!» И крики ужаса послышались в толпе. Солдаты, окружавшие орудие, махали на лошадей и били их, чтобы они сворачивали и подвигались. Лошади тронулись с берега. Лед, державший пеших, рухнулся огромным куском, и человек сорок, бывших на льду, бросились кто вперед, кто назад, потопляя один другого.
Ядра всё так же равномерно свистели и шлепались на лед, в воду и чаще всего в толпу, покрывавшую плотину, пруды и берег.


На Праценской горе, на том самом месте, где он упал с древком знамени в руках, лежал князь Андрей Болконский, истекая кровью, и, сам не зная того, стонал тихим, жалостным и детским стоном.
К вечеру он перестал стонать и совершенно затих. Он не знал, как долго продолжалось его забытье. Вдруг он опять чувствовал себя живым и страдающим от жгучей и разрывающей что то боли в голове.
«Где оно, это высокое небо, которое я не знал до сих пор и увидал нынче?» было первою его мыслью. «И страдания этого я не знал также, – подумал он. – Да, я ничего, ничего не знал до сих пор. Но где я?»
Он стал прислушиваться и услыхал звуки приближающегося топота лошадей и звуки голосов, говоривших по французски. Он раскрыл глаза. Над ним было опять всё то же высокое небо с еще выше поднявшимися плывущими облаками, сквозь которые виднелась синеющая бесконечность. Он не поворачивал головы и не видал тех, которые, судя по звуку копыт и голосов, подъехали к нему и остановились.
Подъехавшие верховые были Наполеон, сопутствуемый двумя адъютантами. Бонапарте, объезжая поле сражения, отдавал последние приказания об усилении батарей стреляющих по плотине Аугеста и рассматривал убитых и раненых, оставшихся на поле сражения.
– De beaux hommes! [Красавцы!] – сказал Наполеон, глядя на убитого русского гренадера, который с уткнутым в землю лицом и почернелым затылком лежал на животе, откинув далеко одну уже закоченевшую руку.
– Les munitions des pieces de position sont epuisees, sire! [Батарейных зарядов больше нет, ваше величество!] – сказал в это время адъютант, приехавший с батарей, стрелявших по Аугесту.
– Faites avancer celles de la reserve, [Велите привезти из резервов,] – сказал Наполеон, и, отъехав несколько шагов, он остановился над князем Андреем, лежавшим навзничь с брошенным подле него древком знамени (знамя уже, как трофей, было взято французами).
– Voila une belle mort, [Вот прекрасная смерть,] – сказал Наполеон, глядя на Болконского.
Князь Андрей понял, что это было сказано о нем, и что говорит это Наполеон. Он слышал, как называли sire того, кто сказал эти слова. Но он слышал эти слова, как бы он слышал жужжание мухи. Он не только не интересовался ими, но он и не заметил, а тотчас же забыл их. Ему жгло голову; он чувствовал, что он исходит кровью, и он видел над собою далекое, высокое и вечное небо. Он знал, что это был Наполеон – его герой, но в эту минуту Наполеон казался ему столь маленьким, ничтожным человеком в сравнении с тем, что происходило теперь между его душой и этим высоким, бесконечным небом с бегущими по нем облаками. Ему было совершенно всё равно в эту минуту, кто бы ни стоял над ним, что бы ни говорил об нем; он рад был только тому, что остановились над ним люди, и желал только, чтоб эти люди помогли ему и возвратили бы его к жизни, которая казалась ему столь прекрасною, потому что он так иначе понимал ее теперь. Он собрал все свои силы, чтобы пошевелиться и произвести какой нибудь звук. Он слабо пошевелил ногою и произвел самого его разжалобивший, слабый, болезненный стон.