Дивильковский, Анатолий Авдеевич
Поделись знанием:
– Перестаньте, перестаньте, вся жизнь впереди для вас, – сказал он ей.
– Для меня? Нет! Для меня всё пропало, – сказала она со стыдом и самоунижением.
– Все пропало? – повторил он. – Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире, и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей.
Наташа в первый раз после многих дней заплакала слезами благодарности и умиления и взглянув на Пьера вышла из комнаты.
Пьер тоже вслед за нею почти выбежал в переднюю, удерживая слезы умиления и счастья, давившие его горло, не попадая в рукава надел шубу и сел в сани.
– Теперь куда прикажете? – спросил кучер.
«Куда? спросил себя Пьер. Куда же можно ехать теперь? Неужели в клуб или гости?» Все люди казались так жалки, так бедны в сравнении с тем чувством умиления и любви, которое он испытывал; в сравнении с тем размягченным, благодарным взглядом, которым она последний раз из за слез взглянула на него.
– Домой, – сказал Пьер, несмотря на десять градусов мороза распахивая медвежью шубу на своей широкой, радостно дышавшей груди.
Было морозно и ясно. Над грязными, полутемными улицами, над черными крышами стояло темное, звездное небо. Пьер, только глядя на небо, не чувствовал оскорбительной низости всего земного в сравнении с высотою, на которой находилась его душа. При въезде на Арбатскую площадь, огромное пространство звездного темного неба открылось глазам Пьера. Почти в середине этого неба над Пречистенским бульваром, окруженная, обсыпанная со всех сторон звездами, но отличаясь от всех близостью к земле, белым светом, и длинным, поднятым кверху хвостом, стояла огромная яркая комета 1812 го года, та самая комета, которая предвещала, как говорили, всякие ужасы и конец света. Но в Пьере светлая звезда эта с длинным лучистым хвостом не возбуждала никакого страшного чувства. Напротив Пьер радостно, мокрыми от слез глазами, смотрел на эту светлую звезду, которая, как будто, с невыразимой быстротой пролетев неизмеримые пространства по параболической линии, вдруг, как вонзившаяся стрела в землю, влепилась тут в одно избранное ею место, на черном небе, и остановилась, энергично подняв кверху хвост, светясь и играя своим белым светом между бесчисленными другими, мерцающими звездами. Пьеру казалось, что эта звезда вполне отвечала тому, что было в его расцветшей к новой жизни, размягченной и ободренной душе.
Дивильковский, Анатолий Авдеевич (1 марта 1873, Лохвица,[1] Полтавской губернии — 31 января 1932) Родился семье врача. Учился в Киевском институте, Член РСДРП с 1898 г. В 1903 г. член Петербургского комитета РСДРП, в том же году арестован и выслан в 1904 году в Архангельск. В октябре вернулся в Петербург, участвовал в создании Совета рабочих депутатов на Выборгской стороне. С наступлением реакции переехал в Финляндию, в 1906 г. эмигрировал в Швейцарию, в ноябре 1918 приехал в Россию. После переезда в Москву был помощником в управлении делами СНК.
Литературная деятельность
- Печататься начал в 1901 («Мир божий»). Участвовал в журналах: «Правда», «Современная жизнь», «Современный мир»[2], «Вестник воспитания» и др., в коммунистическом журнале «Demain» (Женева, 1917—1918).
- После Октябрьской революции принимает участие в газетах «Правда», «Беднота»[3], с 1921 — в журналах «Печать и революция», «Новый мир», «На литературном посту», «Красная новь», «Книга и революция»[4] и др.
- В коллективной «Истории русской литературы XIX века» (изд. «Мир», 1909—1912, под ред. Овсянико-Куликовского) Дивильковский поместил ряд статей: о В. А. Слепцове, Аполл. Н. Майкове (т. III), С. Я. Надсоне (т. IV)
Библиография
- А.Дивильковский «На трудном подъеме (о крестьянских писателях)», журнал «Новый мир» (1926, № 7, с.132-133, 137—141, № 8-9,с.218,219)
- А.Дивильковский, «Гонение на евреев — гонение на самих себя!» — М.: Изд-во Всерос. центр. испол. ком. Сов. р. с. к. и к. д., 1919
- А.Дивильковский. Толстой и Руссо. Сборник Ж. РУССО: PRO ET CONTRA Идеи Жан_Жака Руссо в восприятии и оценке русских мыслителей и исследователей (1752—1917) Издательство Русской Христианской гуманитарной академии Санкт-Петербург 2005, с.639-687 [anthropology.rchgi.spb.ru/russo/Rousseau.pdf]
- Дивильковский A. Семен Яковлевич Надсон (1862—1887) // История русской литературы XIX века / Под ред. Д. Н. Овсянико-Куликовского. T. 4. M.: Издание товарищества «Мир», 1911. С. 364.
О нем
- Дивильковские в родословном дереве Леонтовичей [famhist.ru/famhist/leontovich/00019234.htm]
Напишите отзыв о статье "Дивильковский, Анатолий Авдеевич"
Примечания
- ↑ Дивильковский // Лит. энциклопедия
- ↑ [evartist.narod.ru/text1/93.htm#з_06 Махонина С.Я. История русской журналистики... ЖУРНАЛЫ «ОБЫЧНОГО РУССКОГО ТИПА»]
- ↑ «Беднота» // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
- ↑ dic.academic.ru/dic.nsf/bse/96251/Книга
</ol>
Отрывок, характеризующий Дивильковский, Анатолий Авдеевич
– Не говорите со мной так: я не стою этого! – вскрикнула Наташа и хотела уйти из комнаты, но Пьер удержал ее за руку. Он знал, что ему нужно что то еще сказать ей. Но когда он сказал это, он удивился сам своим словам.– Перестаньте, перестаньте, вся жизнь впереди для вас, – сказал он ей.
– Для меня? Нет! Для меня всё пропало, – сказала она со стыдом и самоунижением.
– Все пропало? – повторил он. – Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире, и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей.
Наташа в первый раз после многих дней заплакала слезами благодарности и умиления и взглянув на Пьера вышла из комнаты.
Пьер тоже вслед за нею почти выбежал в переднюю, удерживая слезы умиления и счастья, давившие его горло, не попадая в рукава надел шубу и сел в сани.
– Теперь куда прикажете? – спросил кучер.
«Куда? спросил себя Пьер. Куда же можно ехать теперь? Неужели в клуб или гости?» Все люди казались так жалки, так бедны в сравнении с тем чувством умиления и любви, которое он испытывал; в сравнении с тем размягченным, благодарным взглядом, которым она последний раз из за слез взглянула на него.
– Домой, – сказал Пьер, несмотря на десять градусов мороза распахивая медвежью шубу на своей широкой, радостно дышавшей груди.
Было морозно и ясно. Над грязными, полутемными улицами, над черными крышами стояло темное, звездное небо. Пьер, только глядя на небо, не чувствовал оскорбительной низости всего земного в сравнении с высотою, на которой находилась его душа. При въезде на Арбатскую площадь, огромное пространство звездного темного неба открылось глазам Пьера. Почти в середине этого неба над Пречистенским бульваром, окруженная, обсыпанная со всех сторон звездами, но отличаясь от всех близостью к земле, белым светом, и длинным, поднятым кверху хвостом, стояла огромная яркая комета 1812 го года, та самая комета, которая предвещала, как говорили, всякие ужасы и конец света. Но в Пьере светлая звезда эта с длинным лучистым хвостом не возбуждала никакого страшного чувства. Напротив Пьер радостно, мокрыми от слез глазами, смотрел на эту светлую звезду, которая, как будто, с невыразимой быстротой пролетев неизмеримые пространства по параболической линии, вдруг, как вонзившаяся стрела в землю, влепилась тут в одно избранное ею место, на черном небе, и остановилась, энергично подняв кверху хвост, светясь и играя своим белым светом между бесчисленными другими, мерцающими звездами. Пьеру казалось, что эта звезда вполне отвечала тому, что было в его расцветшей к новой жизни, размягченной и ободренной душе.
