Дикинсон, Престон
| Дикинсон Престон | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Дата смерти: | |
| Гражданство: | |
Уильям Престон Дикинсон (англ. William Preston Dickinson, 1889, Нью-Йорк — 1930, Ирун, Испания) — американский художник — прецизионист.
Жизнь и творчество
У. П. Дикинсон родился в семье рабочего класса. Его отец был художником-любителем, занимавшимся также каллиграфией и дизайном. Он скончался, когда Престону было 11 лет. В 1906 году семья переезжает в городок Сафферн в штате Нью-Йорк. В 1906—1910 годах П.Дикинсон изучает живопись на курсах Студенческой художественной лиги в Нью-Йорке под руководством Уильяма Мерритта Чейза. Оплачивал его обучение филантроп и меценат Генри Барби. Также Г.Барби и торговец произведениями искусства Чарльз Даниель профинансировали поездку П.Дикинсона в Европу. С 1910 по 1914 год он живёт в Париже, учится там в Академии Жюлиана и Школе изящных искусств, выставляет свои картины в Парижских салонах и в Салоне Независимых.
С началом Первой мировой войны, в сентябре 1914 года художник возвращается на родину. Он живёт вместе со своей матерью, вдовой сестрой и её сыном на Бронксе, в Нью-Йорке. Участвует в нескольких выставках в галерее Даниеля; первая персональная выставка П.Дикинсона состоялась в 1923 году. В 1924 году художник проводит лето в Омахе, штат Небраска. Здесь он делает серию рисунков с изображением местных индустриальных объектов и зернохранилищ. В 1925—1926 годах П.Дикинсон живёт в канадском Квебеке и пишет пейзажи и уличные сценки. В конце 1920-х годов к нему приходит слава одного из крупнейших американских художников-модернистов; полотна П.Дикинсона приобретаются как музеями, так и в частные коллекции.
В июне 1930 года П.Дикинсон вместе со своим другом, художником Оронзо Гаспаро, приезжает в Испанию, рассчитывая найти здесь подходящие объекты и места для занятий живописью. К осени у него закончились средства, однако ещё до наступления холодов в Испании П.Дикинсон заболел двустронней пневмонией. Скончался в больнице через 3 дня после госпитализации. В последние годы художник страдал от алкоголизма. Похоронен в Испании.
П.Дикинсон создал около 200 полотен. Он является одним из первых американских живописцев, обратившихся в своих работах к индустриальной тематике. С 1915 года он работает в стиле прецизионистов, близком к произведениям Чарльза Шилера и Чарльза Демута. Часто писал также пейзажи (в частности, на реке Гудзон) и натюрморты. В течение своей творческой карьеры много экспериментировал с различными художественными техниками и стилями. В ранних работах П.Дикинсона чувствуется влияние кубизма, фовизма, футуризма и синхромизма. Позднее, уделяя особое значение эксперссивным, ярким краскам, увлекается постимпрессионизмом, пока окончательно не останавливается на реалистичности прецизионизма. В 1920-е годы изучал также японское искусство Укиё-э
Галерея
- Preston Dickinson - Still Life in Interior (c. 1920).jpg
Натюрморт в интерьере (ок. 1920)
- Preston Dickinson - Still Life with Flowers (c. 1920).jpg
Натюрморт с цветами (ок. 1920)
- Preston Dickinson - High Bridge (1922).jpg
Высокий мост (1922)
- Preston Dickinson - Water Tower at High Bridge (c. 1922).jpg
Водокачка у моста (ок. 1922)
- Preston Dickinson - Old Barns (c. 1918).jpg
Старые амбары (ок. 1918)
Напишите отзыв о статье "Дикинсон, Престон"
Ссылки
Отрывок, характеризующий Дикинсон, Престон
– Ваше сиятельство, сюда… куда изволите?.. сюда пожалуйте, – проговорил сзади его дрожащий, испуганный голос. Граф Растопчин не в силах был ничего отвечать и, послушно повернувшись, пошел туда, куда ему указывали. У заднего крыльца стояла коляска. Далекий гул ревущей толпы слышался и здесь. Граф Растопчин торопливо сел в коляску и велел ехать в свой загородный дом в Сокольниках. Выехав на Мясницкую и не слыша больше криков толпы, граф стал раскаиваться. Он с неудовольствием вспомнил теперь волнение и испуг, которые он выказал перед своими подчиненными. «La populace est terrible, elle est hideuse, – думал он по французски. – Ils sont сошше les loups qu'on ne peut apaiser qu'avec de la chair. [Народная толпа страшна, она отвратительна. Они как волки: их ничем не удовлетворишь, кроме мяса.] „Граф! один бог над нами!“ – вдруг вспомнились ему слова Верещагина, и неприятное чувство холода пробежало по спине графа Растопчина. Но чувство это было мгновенно, и граф Растопчин презрительно улыбнулся сам над собою. „J'avais d'autres devoirs, – подумал он. – Il fallait apaiser le peuple. Bien d'autres victimes ont peri et perissent pour le bien publique“, [У меня были другие обязанности. Следовало удовлетворить народ. Много других жертв погибло и гибнет для общественного блага.] – и он стал думать о тех общих обязанностях, которые он имел в отношении своего семейства, своей (порученной ему) столице и о самом себе, – не как о Федоре Васильевиче Растопчине (он полагал, что Федор Васильевич Растопчин жертвует собою для bien publique [общественного блага]), но о себе как о главнокомандующем, о представителе власти и уполномоченном царя. „Ежели бы я был только Федор Васильевич, ma ligne de conduite aurait ete tout autrement tracee, [путь мой был бы совсем иначе начертан,] но я должен был сохранить и жизнь и достоинство главнокомандующего“.Слегка покачиваясь на мягких рессорах экипажа и не слыша более страшных звуков толпы, Растопчин физически успокоился, и, как это всегда бывает, одновременно с физическим успокоением ум подделал для него и причины нравственного успокоения. Мысль, успокоившая Растопчина, была не новая. С тех пор как существует мир и люди убивают друг друга, никогда ни один человек не совершил преступления над себе подобным, не успокоивая себя этой самой мыслью. Мысль эта есть le bien publique [общественное благо], предполагаемое благо других людей.
Для человека, не одержимого страстью, благо это никогда не известно; но человек, совершающий преступление, всегда верно знает, в чем состоит это благо. И Растопчин теперь знал это.
Он не только в рассуждениях своих не упрекал себя в сделанном им поступке, но находил причины самодовольства в том, что он так удачно умел воспользоваться этим a propos [удобным случаем] – наказать преступника и вместе с тем успокоить толпу.
«Верещагин был судим и приговорен к смертной казни, – думал Растопчин (хотя Верещагин сенатом был только приговорен к каторжной работе). – Он был предатель и изменник; я не мог оставить его безнаказанным, и потом je faisais d'une pierre deux coups [одним камнем делал два удара]; я для успокоения отдавал жертву народу и казнил злодея».
Приехав в свой загородный дом и занявшись домашними распоряжениями, граф совершенно успокоился.
Через полчаса граф ехал на быстрых лошадях через Сокольничье поле, уже не вспоминая о том, что было, и думая и соображая только о том, что будет. Он ехал теперь к Яузскому мосту, где, ему сказали, был Кутузов. Граф Растопчин готовил в своем воображении те гневные в колкие упреки, которые он выскажет Кутузову за его обман. Он даст почувствовать этой старой придворной лисице, что ответственность за все несчастия, имеющие произойти от оставления столицы, от погибели России (как думал Растопчин), ляжет на одну его выжившую из ума старую голову. Обдумывая вперед то, что он скажет ему, Растопчин гневно поворачивался в коляске и сердито оглядывался по сторонам.
