Дом Чаплиных

Достопримечательность
Дом Чаплиных
Страна	Россия
Санкт-Петербург	Невский проспект, 13
Архитектурный стиль	русский классицизм
Автор проекта	В. И. Беретти
Строительство	1804—1806 годы
Статус	Объект культурного наследия РФ № 7810603000

К:Википедия:Ссылка на Викисклад непосредственно в статье

Дом Чаплиных или дом Чаплина — особняк, построенный в 1804—1806 годах в стиле русский классицизм под руководством архитектора В. И. Беретти. Расположен в Санкт-Петербурге по адресам Невский проспект, 13 и Большая Морская улица, 9.

История

В 1755 году на месте Зимнего дворца Анны Иоанновны для императрицы Елизаветы Петровны был возведён временный дворец. Когда в 1762 году был достроен пятый Зимний дворец, временная постройка была снесена, участок на углу Невского проспекта и Большой Морской улицы надолго освободился. Планы относительно застройки участка существовали, однако какие-либо действия долгое время не предпринимались. Существует легенда, что ещё в 1771 году сама российская императрица Екатерина II лично подготовила чертёж предполагаемого здания. К 1786 архитектором Николаем Львовым был разработан проект здания Кабинета Её Императорского Величества. Несмотря на множество разных проектов, новый император — Павел I передал этот участок для строительства театра по эскизам Винченцо Бренна. В XVIII веке ни один из предлагавшихся проектов так и не был воплощён в жизнь.

До 1801 г. было пустое место, обведенное забором. Среди его была такая глубокая лужа, что после дождя дети из соседних домов катались по ней в лодочке. Место это продавалось с публичного торга. А. И. Перетц, по совету приятеля своего, купца Мааса, купил все место и потом продал по частям Чаплину, Косиковскому и другим.

— Воспоминания старожила (об участке до постройки дома)

В 1802 году земля была приобретена купцом А. И. Перетцом. Последний перепродал его купцам Чаплиным. Особняк для Чаплиных возвели в 1804—1806 годах под руководством архитектора В. И. Беретти. Последующие владельцы — М. Ф. Маген, А. Ф. Коханова, О. Ф. Георгандопуло.

Архитектурные особенности

Дом имеет четыре этажа. До настоящего времени фасады дома сохранились почти в первозданном виде. Угол дома, выходящий на пересечение Невского проспекта и Большой Морской улицы, срезан. Парадные фасады почти симметричны. Окна третьего этажа увенчаны треугольными и прямоугольными сандриками. Центры фасадов обработаны треугольными фронтонами.

Литература

• Кириков Б.М., Кирикова Л.А., Петрова О.В. Невский проспект. — Москва - Санкт-Петербург: ЦЕНТРПОЛИГРАФ, МиМ-Дельта, 2004.
• Анатолий Иванов. История Петербурга в старых объявлениях. — М. — СПб.: Центрполиграф, 2008.

Ссылки

• [www.citywalls.ru/house1590.html Дом Чаплина]. на CITYWALLS (24 Августа 2008). Проверено 8 марта 2011. [www.webcitation.org/67c2hixCY Архивировано из первоисточника 13 мая 2012].

Отрывок, характеризующий Дом Чаплиных

Он интересовался пустяками, шутил о любви к путешествиям Боссе и небрежно болтал так, как это делает знаменитый, уверенный и знающий свое дело оператор, в то время как он засучивает рукава и надевает фартук, а больного привязывают к койке: «Дело все в моих руках и в голове, ясно и определенно. Когда надо будет приступить к делу, я сделаю его, как никто другой, а теперь могу шутить, и чем больше я шучу и спокоен, тем больше вы должны быть уверены, спокойны и удивлены моему гению».
Окончив свой второй стакан пунша, Наполеон пошел отдохнуть пред серьезным делом, которое, как ему казалось, предстояло ему назавтра.
Он так интересовался этим предстоящим ему делом, что не мог спать и, несмотря на усилившийся от вечерней сырости насморк, в три часа ночи, громко сморкаясь, вышел в большое отделение палатки. Он спросил о том, не ушли ли русские? Ему отвечали, что неприятельские огни всё на тех же местах. Он одобрительно кивнул головой.
Дежурный адъютант вошел в палатку.
– Eh bien, Rapp, croyez vous, que nous ferons do bonnes affaires aujourd'hui? [Ну, Рапп, как вы думаете: хороши ли будут нынче наши дела?] – обратился он к нему.
– Sans aucun doute, Sire, [Без всякого сомнения, государь,] – отвечал Рапп.
Наполеон посмотрел на него.
– Vous rappelez vous, Sire, ce que vous m'avez fait l'honneur de dire a Smolensk, – сказал Рапп, – le vin est tire, il faut le boire. [Вы помните ли, сударь, те слова, которые вы изволили сказать мне в Смоленске, вино откупорено, надо его пить.]
Наполеон нахмурился и долго молча сидел, опустив голову на руку.
– Cette pauvre armee, – сказал он вдруг, – elle a bien diminue depuis Smolensk. La fortune est une franche courtisane, Rapp; je le disais toujours, et je commence a l'eprouver. Mais la garde, Rapp, la garde est intacte? [Бедная армия! она очень уменьшилась от Смоленска. Фортуна настоящая распутница, Рапп. Я всегда это говорил и начинаю испытывать. Но гвардия, Рапп, гвардия цела?] – вопросительно сказал он.
– Oui, Sire, [Да, государь.] – отвечал Рапп.
Наполеон взял пастильку, положил ее в рот и посмотрел на часы. Спать ему не хотелось, до утра было еще далеко; а чтобы убить время, распоряжений никаких нельзя уже было делать, потому что все были сделаны и приводились теперь в исполнение.
– A t on distribue les biscuits et le riz aux regiments de la garde? [Роздали ли сухари и рис гвардейцам?] – строго спросил Наполеон.
– Oui, Sire. [Да, государь.]
– Mais le riz? [Но рис?]
Рапп отвечал, что он передал приказанья государя о рисе, но Наполеон недовольно покачал головой, как будто он не верил, чтобы приказание его было исполнено. Слуга вошел с пуншем. Наполеон велел подать другой стакан Раппу и молча отпивал глотки из своего.
– У меня нет ни вкуса, ни обоняния, – сказал он, принюхиваясь к стакану. – Этот насморк надоел мне. Они толкуют про медицину. Какая медицина, когда они не могут вылечить насморка? Корвизар дал мне эти пастильки, но они ничего не помогают. Что они могут лечить? Лечить нельзя. Notre corps est une machine a vivre. Il est organise pour cela, c'est sa nature; laissez y la vie a son aise, qu'elle s'y defende elle meme: elle fera plus que si vous la paralysiez en l'encombrant de remedes. Notre corps est comme une montre parfaite qui doit aller un certain temps; l'horloger n'a pas la faculte de l'ouvrir, il ne peut la manier qu'a tatons et les yeux bandes. Notre corps est une machine a vivre, voila tout. [Наше тело есть машина для жизни. Оно для этого устроено. Оставьте в нем жизнь в покое, пускай она сама защищается, она больше сделает одна, чем когда вы ей будете мешать лекарствами. Наше тело подобно часам, которые должны идти известное время; часовщик не может открыть их и только ощупью и с завязанными глазами может управлять ими. Наше тело есть машина для жизни. Вот и все.] – И как будто вступив на путь определений, definitions, которые любил Наполеон, он неожиданно сделал новое определение. – Вы знаете ли, Рапп, что такое военное искусство? – спросил он. – Искусство быть сильнее неприятеля в известный момент. Voila tout. [Вот и все.]