Дробнер, Болеслав

Болеслав Дробнер Bolesław Drobner<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Президент Вроцлава
14 марта — 6 июня 1945 года
Предшественник:	должность учреждена; Герман Хартман как обер-бургомистр Бреслау
Преемник:	Александр Вахневский
Рождение:	28 июня 1883(1883-06-28) Краков
Смерть:	31 марта 1968(1968-03-31) (84 года) Краков
Награды:

Болеслав Дробнер (польск. Bolesław Drobner; 28 июня 1883, Краков — 31 марта 1968, там же) — польский политический и государственный деятель, революционер, публицист. Первый послевоенный президент Вроцлава.

Биография

Окончил химический факультет Ягеллонского университета в Кракове. Химик.

С 1898 в революционном движении. Член Польской социал-демократической партии Галиции и Силезии-Цешина, затем Польской социалистической партии (ППС).

Во время раскола в ППС в 1900 был одним из организаторов радикальной ППС—Пролетариата (Польской социалистической партии—Пролетариата или Третьего Пролетариата), выступавшей за террор, как форму борьбы с царским самодержавием. Третий Пролетариат Дробнера был активен во время революции 1905—1907 годов в Польше, но в результате репрессий царского правительства прекратил свою деятельность в 1909 г.

В 1919—1921 и 1928—1936 — вновь член Польской социалистической партии.

Лидер ППС — левица в 1922—1928 годах — сторонник сотрудничества с коммунистами.

После присоединения Западной Украины и Западной Беллоруссии в 1939 году был арестован органами НКВД. До 1943 находился в заключении.

После освобождения вошëл в состав Польского комитета национального освобождения, временного органа исполнительной власти Польши, в котором отвечал за вопросы труда, социального обеспечения и здравоохранения (1944—1947).

В 1943—1944 — член Президиума Совета Союза польских патриотов.

В 1945 году стал первым президентом Вроцлава.

С 1948 года — член польской коммунистической партии, в 1956—1957 — секретарь воеводского комитета ПОРП в Кракове.

В 1947—1968 — посол (депутат) Сейма Польши.

Похоронен на краковском Раковицком кладбище.

Сын - Мечислав Дробнер (1912—1986) — польский композитор.

Награды

• Орден «Знамя Труда» 1-й степени (дважды)
• Большой крест Ордена Возрождения Польши
• Командор со звездой Ордена Возрождения Польши

Память

• До 1991 года имя Б. Дробнера носил один из Вислинских бульваров в Кракове.
• Его именем названа одна из улиц в центре Вроцлава.

Ссылки

• [dolny-slask.org.pl/632596,foto.html Bolesław Drobner (1883—1968)] (польск.)

Отрывок, характеризующий Дробнер, Болеслав

Под влиянием выпитого вина и после дней, проведенных в уединении с своими мрачными мыслями, Пьер испытывал невольное удовольствие в разговоре с этим веселым и добродушным человеком.
– Pour en revenir a vos dames, on les dit bien belles. Quelle fichue idee d'aller s'enterrer dans les steppes, quand l'armee francaise est a Moscou. Quelle chance elles ont manque celles la. Vos moujiks c'est autre chose, mais voua autres gens civilises vous devriez nous connaitre mieux que ca. Nous avons pris Vienne, Berlin, Madrid, Naples, Rome, Varsovie, toutes les capitales du monde… On nous craint, mais on nous aime. Nous sommes bons a connaitre. Et puis l'Empereur! [Но воротимся к вашим дамам: говорят, что они очень красивы. Что за дурацкая мысль поехать зарыться в степи, когда французская армия в Москве! Они пропустили чудесный случай. Ваши мужики, я понимаю, но вы – люди образованные – должны бы были знать нас лучше этого. Мы брали Вену, Берлин, Мадрид, Неаполь, Рим, Варшаву, все столицы мира. Нас боятся, но нас любят. Не вредно знать нас поближе. И потом император…] – начал он, но Пьер перебил его.
– L'Empereur, – повторил Пьер, и лицо его вдруг привяло грустное и сконфуженное выражение. – Est ce que l'Empereur?.. [Император… Что император?..]
– L'Empereur? C'est la generosite, la clemence, la justice, l'ordre, le genie, voila l'Empereur! C'est moi, Ram ball, qui vous le dit. Tel que vous me voyez, j'etais son ennemi il y a encore huit ans. Mon pere a ete comte emigre… Mais il m'a vaincu, cet homme. Il m'a empoigne. Je n'ai pas pu resister au spectacle de grandeur et de gloire dont il couvrait la France. Quand j'ai compris ce qu'il voulait, quand j'ai vu qu'il nous faisait une litiere de lauriers, voyez vous, je me suis dit: voila un souverain, et je me suis donne a lui. Eh voila! Oh, oui, mon cher, c'est le plus grand homme des siecles passes et a venir. [Император? Это великодушие, милосердие, справедливость, порядок, гений – вот что такое император! Это я, Рамбаль, говорю вам. Таким, каким вы меня видите, я был его врагом тому назад восемь лет. Мой отец был граф и эмигрант. Но он победил меня, этот человек. Он завладел мною. Я не мог устоять перед зрелищем величия и славы, которым он покрывал Францию. Когда я понял, чего он хотел, когда я увидал, что он готовит для нас ложе лавров, я сказал себе: вот государь, и я отдался ему. И вот! О да, мой милый, это самый великий человек прошедших и будущих веков.]
– Est il a Moscou? [Что, он в Москве?] – замявшись и с преступным лицом сказал Пьер.
Француз посмотрел на преступное лицо Пьера и усмехнулся.
– Non, il fera son entree demain, [Нет, он сделает свой въезд завтра,] – сказал он и продолжал свои рассказы.
Разговор их был прерван криком нескольких голосов у ворот и приходом Мореля, который пришел объявить капитану, что приехали виртембергские гусары и хотят ставить лошадей на тот же двор, на котором стояли лошади капитана. Затруднение происходило преимущественно оттого, что гусары не понимали того, что им говорили.
Капитан велел позвать к себе старшего унтер офицера в строгим голосом спросил у него, к какому полку он принадлежит, кто их начальник и на каком основании он позволяет себе занимать квартиру, которая уже занята. На первые два вопроса немец, плохо понимавший по французски, назвал свой полк и своего начальника; но на последний вопрос он, не поняв его, вставляя ломаные французские слова в немецкую речь, отвечал, что он квартиргер полка и что ему ведено от начальника занимать все дома подряд, Пьер, знавший по немецки, перевел капитану то, что говорил немец, и ответ капитана передал по немецки виртембергскому гусару. Поняв то, что ему говорили, немец сдался и увел своих людей. Капитан вышел на крыльцо, громким голосом отдавая какие то приказания.