Дубна 48К

«Дубна 48К»
Тип	Домашний компьютер
Выпущен	1987
Процессор	Аналог Z80 на 1,875 МГц
Память	48 КБ
Устройства хранения данных	Аудиокассета
ОС	Sinclair BASIC

Дубна 48КДубна 48К

«Дубна 48К» — советский домашний компьютер, клон ZX Spectrum 48, выпускавшийся приборным заводом «Тензор» в подмосковном городе Дубна. Название происходит от имени города и объёма оперативной памяти компьютера. Выпускался в металлическом и в пластиковом корпусе, жёлтого, серого или чёрного цвета.

Тактовая частота процессора «Дубны 48К» почти в два раза меньше частоты оригинального ZX Spectrum, поэтому разработчиками была изменена прошивка ПЗУ: были модифицированы процедуры для ввода-вывода с магнитофона, чтобы обеспечить совместимость при работе с магнитной лентой. Низкая тактовая частота затрудняла работу с программным обеспечением написанным для ZX Spectrum, например, многие игры работали в два раза медленее, а некоторые игры, использующие свой собственный загрузчик с кассеты, просто физически не могли быть загружены.

В качестве монитора для «Дубны 48К» используется телевизор, в комплекте поставлялся высокочастотный переходник, позволяющий соединить компьютер с антенным входом телевизора. Также в комплекте был увесистый блок питания и джойстик типа Kempston.

Технические характеристики

• Процессор: Аналог 8-разрядного Zilog Z80, 1,875 МГц
• Память: 48 KB ОЗУ (16 чипов серии КР565), 16 KB ПЗУ
• Разрешение — 256×192 пикселей, 24 строки по 32 символа; 8 цветов в двух режимах, дающих в сумме 15 разных цветов
• RF-модулятор с SECAM-кодером
• RS-232 порт
• Питание — 5 вольт, 1,7 ампер
• Размеры — 52×320×255 мм

В схеме используется 60 микросхем.

• Dubna 48k outlook.jpg

  Внутри корпуса

• Dubna 48k cpu.jpg

  Процессор и ПЗУ

• Dubna 48k memory.jpg

  Память

Ссылки

• [www.leningrad.su/museum/show_calc.php?n=327&lang=1 Фотографии Дубна-48К]
• На Викискладе есть медиафайлы по теме Дубна 48К

Отрывок, характеризующий Дубна 48К

– На другой бочок перевернуться хотят, – прошептал слуга и поднялся, чтобы переворотить лицом к стене тяжелое тело графа.
Пьер встал, чтобы помочь слуге.
В то время как графа переворачивали, одна рука его беспомощно завалилась назад, и он сделал напрасное усилие, чтобы перетащить ее. Заметил ли граф тот взгляд ужаса, с которым Пьер смотрел на эту безжизненную руку, или какая другая мысль промелькнула в его умирающей голове в эту минуту, но он посмотрел на непослушную руку, на выражение ужаса в лице Пьера, опять на руку, и на лице его явилась так не шедшая к его чертам слабая, страдальческая улыбка, выражавшая как бы насмешку над своим собственным бессилием. Неожиданно, при виде этой улыбки, Пьер почувствовал содрогание в груди, щипанье в носу, и слезы затуманили его зрение. Больного перевернули на бок к стене. Он вздохнул.
– Il est assoupi, [Он задремал,] – сказала Анна Михайловна, заметив приходившую на смену княжну. – Аllons. [Пойдем.]
Пьер вышел.


В приемной никого уже не было, кроме князя Василия и старшей княжны, которые, сидя под портретом Екатерины, о чем то оживленно говорили. Как только они увидали Пьера с его руководительницей, они замолчали. Княжна что то спрятала, как показалось Пьеру, и прошептала:
– Не могу видеть эту женщину.
– Catiche a fait donner du the dans le petit salon, – сказал князь Василий Анне Михайловне. – Allez, ma pauvre Анна Михайловна, prenez quelque сhose, autrement vous ne suffirez pas. [Катишь велела подать чаю в маленькой гостиной. Вы бы пошли, бедная Анна Михайловна, подкрепили себя, а то вас не хватит.]
Пьеру он ничего не сказал, только пожал с чувством его руку пониже плеча. Пьер с Анной Михайловной прошли в petit salon. [маленькую гостиную.]
– II n'y a rien qui restaure, comme une tasse de cet excellent the russe apres une nuit blanche, [Ничто так не восстановляет после бессонной ночи, как чашка этого превосходного русского чаю.] – говорил Лоррен с выражением сдержанной оживленности, отхлебывая из тонкой, без ручки, китайской чашки, стоя в маленькой круглой гостиной перед столом, на котором стоял чайный прибор и холодный ужин. Около стола собрались, чтобы подкрепить свои силы, все бывшие в эту ночь в доме графа Безухого. Пьер хорошо помнил эту маленькую круглую гостиную, с зеркалами и маленькими столиками. Во время балов в доме графа, Пьер, не умевший танцовать, любил сидеть в этой маленькой зеркальной и наблюдать, как дамы в бальных туалетах, брильянтах и жемчугах на голых плечах, проходя через эту комнату, оглядывали себя в ярко освещенные зеркала, несколько раз повторявшие их отражения. Теперь та же комната была едва освещена двумя свечами, и среди ночи на одном маленьком столике беспорядочно стояли чайный прибор и блюда, и разнообразные, непраздничные люди, шопотом переговариваясь, сидели в ней, каждым движением, каждым словом показывая, что никто не забывает и того, что делается теперь и имеет еще совершиться в спальне. Пьер не стал есть, хотя ему и очень хотелось. Он оглянулся вопросительно на свою руководительницу и увидел, что она на цыпочках выходила опять в приемную, где остался князь Василий с старшею княжной. Пьер полагал, что и это было так нужно, и, помедлив немного, пошел за ней. Анна Михайловна стояла подле княжны, и обе они в одно время говорили взволнованным шопотом: