Федосеев, Дмитрий Борисович

Дмитрий Федосеев
Общая информация
Полное имя	Дмитрий Борисович Федосеев
Родился
Гражданство
Информация о клубе
Клуб	завершил карьеру
Должность	защитник, главный тренер
Карьера
Клубная карьера (мини-футбол)*
1993—1999	Норильский никель
Тренерская карьера
1993—1998	Норильский никель
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов.

Дми́трий Бори́сович Федосе́ев (3 октября 1965, Пермь, РСФСР, СССР) — российский футболист, игрок (защитник) и тренер по мини-футболу, футбольный и спортивный функционер. Основатель (1993), игрок (1993—1999), главный тренер (1993—1998), генеральный директор (1993—1999, с 2015) МФК «Норильский никель». Председатель комитета по физической культуре, спорту и туризму администрации Норильска (2000—2002). Главный технолог олимпийского комплекса «Лужники» (2004—2009).

Биография

Дмитрий Федосеев родился 3 октября 1965 года в Перми.

В 1982—1987 годах учился на кафедре криолитологии и гляциологии географического факультета Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова. Однокурсниками Дмитрия Федосеева были предприниматель, общественный и политический деятель, депутат Государственной думы РФ VI созыва Михаил Слипенчук; музыкант, саксофонист группы «Несчастный случай» Павел Мордюков; художник-иллюстратор, художник журнала «Эксперт», первый главный художник журнала «Большой город» Глеб Бозов; журналист, основатель и главный редактор журнала экстремальных видов спорта «Вертикальный мир» Артём Зубков.

В 1987—1989 годах служил в Советской Армии. В 1989 году переехал в Норильск, где в должности научного сотрудника Научно-исследовательского, проектно-изыскательского и конструкторско-технологического института оснований и подземных сооружений имени имени Н. М. Герсеванова (НИИОСП) занимался научно-исследовательскими работами по строительству и эксплуатации зданий и сооружений в условиях вечномёрзлых грунтов.

С детства постоянно играл в футбол на любительском уровне, продолжая играть во время учёбы в университете, в армии, в свободное время в Норильске. В 1993 году в двадцативосьмилетнем возрасте начал профессиональную футбольную карьеру, основав в Норильске мини-футбольный клуб «Норильск» (в 1998 году переименованный в МФК «Норильский никель») и став в нём одновременно игроком (1993—1999), главным тренером (1993—1998) и генеральным директором (1993—1999). В 2000 году после года работы исполнительным и техническим директором покинул команду, оставшись соучредителем клуба. Инициировал и создал норильское отделение Российской ассоциации мини-футбола (НО РАМФ), в котором был председателем. Организовал региональную систему соревнований (Таймырская группа команд 1 лиги, краевые, окружные, городские соревнования, спартакиада Норильского ГМК) и работу клуба болельщиков МФК «Норильский никель».

В 2000—2002 годах был председателем комитета по физической культуре, спорту и туризму администрации Норильска. Учредитель Заполярной федерации горнолыжного спорта и сноуборда.

В 2002 году переехал в Москву. В 2004—2009 гг. — главный технолог олимпийского комплекса «Лужники». Был основным исполнителем работ по подготовке большой арены «Лужников» к проведению финала Лиги чемпионов УЕФА 21 мая 2008 года, в частности устройства сборно-разборного натурального поля.

На свои средства и своими силами построил мини-футбольную площадку в детском саду в Кузьминках, где стал тренировать детей дошкольного возраста.

В 2010 году инициировал и создал федерацию футбола по версии К2 (два касания).

В 2015 году вновь после 1999 года занял должность генерального директора МФК «Норильский никель».

Мастер спорта России по мини-футболу.

Женат, двое детей.

Свободно владеет английским языком.

Цитаты

«Футбольный курьер», 2008:

Дмитрий Федосеев <...> был настоящим генератором идей и главным идеологом в деле пропаганды [в Норильске] нового тогда для многих вида спорта — мини-футбола. Аргументы у Дмитрия Борисовича были железные. Первый: детям нужен футбол. Второй: норильским детям футбол нужен особенно. Третий: демократия (на дворе стоял девяностый год прошлого столетия) это хорошо для политики, но очень плохо для спорта — остаточное финансирование, полное забвение проблем и жизнь по принципу: тебя посылают к чёрту, а ты идёшь куда хочешь. Дети идут не в спортзалы, а на дискотеки, в клубы, бары. Мальчишек надо чем-то занять, если мы не хотим их потерять.

Библиография

Интервью

• Любимов Дмитрий. [www.mk.ru/editions/daily/article/2007/03/28/156165-tot-prav-u-kogo-bolshe-trav.html Тот прав, у кого больше трав] // Московский комсомолец. — 28 марта 2007 года.

Статьи

• Хантайский Л. [www.gazetazp.ru/1998/101/6/ Как следует вдохнули и…] // Заполярная правда. — № 101. — 24 июня 1998 года.
• Крамарева Т. [www.gazetazp.ru/2001/162/16/ Голы. Очки. Секунды] // Заполярная правда. — № 162. — 24 октября 2001 года.
• Шпенков Михаил. [www.izvestia.ru/news/329394 Финал Лиги чемпионов пройдет в «Лужниках» на мятлике и овсянице] // Известия. — 5 октября 2007 года.
• Охнянский Олег. [www.rostov-football.ru/mini/nor_nikel.htm Мини-футбольная команда «Норильский никель»: как это было] // Футбольный курьер. — 2008. — Январь.
• [www.sovsport.ru/gazeta/article-item/297056 В «Лужниках» – новый газон] // Советский спорт. — 5 июля 2008 года.

Ссылки

• [afk2.jimdo.com/резюме/ Биография]
• [afk2.jimdo.com/ Официальный сайт Ассоциации любителей футбола К2]

Отрывок, характеризующий Федосеев, Дмитрий Борисович

Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
– С богом! – сказал Ефим, надев шляпу. – Вытягивай! – Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их.
Наташа редко испытывала столь радостное чувство, как то, которое она испытывала теперь, сидя в карете подле графини и глядя на медленно подвигавшиеся мимо нее стены оставляемой, встревоженной Москвы. Она изредка высовывалась в окно кареты и глядела назад и вперед на длинный поезд раненых, предшествующий им. Почти впереди всех виднелся ей закрытый верх коляски князя Андрея. Она не знала, кто был в ней, и всякий раз, соображая область своего обоза, отыскивала глазами эту коляску. Она знала, что она была впереди всех.
В Кудрине, из Никитской, от Пресни, от Подновинского съехалось несколько таких же поездов, как был поезд Ростовых, и по Садовой уже в два ряда ехали экипажи и подводы.
Объезжая Сухареву башню, Наташа, любопытно и быстро осматривавшая народ, едущий и идущий, вдруг радостно и удивленно вскрикнула:
– Батюшки! Мама, Соня, посмотрите, это он!
– Кто? Кто?
– Смотрите, ей богу, Безухов! – говорила Наташа, высовываясь в окно кареты и глядя на высокого толстого человека в кучерском кафтане, очевидно, наряженного барина по походке и осанке, который рядом с желтым безбородым старичком в фризовой шинели подошел под арку Сухаревой башни.
– Ей богу, Безухов, в кафтане, с каким то старым мальчиком! Ей богу, – говорила Наташа, – смотрите, смотрите!
– Да нет, это не он. Можно ли, такие глупости.
– Мама, – кричала Наташа, – я вам голову дам на отсечение, что это он! Я вас уверяю. Постой, постой! – кричала она кучеру; но кучер не мог остановиться, потому что из Мещанской выехали еще подводы и экипажи, и на Ростовых кричали, чтоб они трогались и не задерживали других.
Действительно, хотя уже гораздо дальше, чем прежде, все Ростовы увидали Пьера или человека, необыкновенно похожего на Пьера, в кучерском кафтане, шедшего по улице с нагнутой головой и серьезным лицом, подле маленького безбородого старичка, имевшего вид лакея. Старичок этот заметил высунувшееся на него лицо из кареты и, почтительно дотронувшись до локтя Пьера, что то сказал ему, указывая на карету. Пьер долго не мог понять того, что он говорил; так он, видимо, погружен был в свои мысли. Наконец, когда он понял его, посмотрел по указанию и, узнав Наташу, в ту же секунду отдаваясь первому впечатлению, быстро направился к карете. Но, пройдя шагов десять, он, видимо, вспомнив что то, остановился.
Высунувшееся из кареты лицо Наташи сияло насмешливою ласкою.
– Петр Кирилыч, идите же! Ведь мы узнали! Это удивительно! – кричала она, протягивая ему руку. – Как это вы? Зачем вы так?
Пьер взял протянутую руку и на ходу (так как карета. продолжала двигаться) неловко поцеловал ее.
– Что с вами, граф? – спросила удивленным и соболезнующим голосом графиня.
– Что? Что? Зачем? Не спрашивайте у меня, – сказал Пьер и оглянулся на Наташу, сияющий, радостный взгляд которой (он чувствовал это, не глядя на нее) обдавал его своей прелестью.
– Что же вы, или в Москве остаетесь? – Пьер помолчал.
– В Москве? – сказал он вопросительно. – Да, в Москве. Прощайте.
– Ах, желала бы я быть мужчиной, я бы непременно осталась с вами. Ах, как это хорошо! – сказала Наташа. – Мама, позвольте, я останусь. – Пьер рассеянно посмотрел на Наташу и что то хотел сказать, но графиня перебила его:
– Вы были на сражении, мы слышали?
– Да, я был, – отвечал Пьер. – Завтра будет опять сражение… – начал было он, но Наташа перебила его:
– Да что же с вами, граф? Вы на себя не похожи…
– Ах, не спрашивайте, не спрашивайте меня, я ничего сам не знаю. Завтра… Да нет! Прощайте, прощайте, – проговорил он, – ужасное время! – И, отстав от кареты, он отошел на тротуар.
Наташа долго еще высовывалась из окна, сияя на него ласковой и немного насмешливой, радостной улыбкой.


Пьер, со времени исчезновения своего из дома, ужа второй день жил на пустой квартире покойного Баздеева. Вот как это случилось.
Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москву и свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдруг представилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что то бормоча, то садился на диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелку в приемную, то, махая руками, возвращался назад я брался за книгу. Дворецкий в другой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо, очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеева просить принять книги, так как сама г жа Баздеева уехала в деревню.