Адамцевич, Евгений Александрович
| Евгений Адамцевич Євген Адамцевич | |
 Адамцевич с торбаном на выступлении | |
| Основная информация | |
|---|---|
| Полное имя |
Евгений Александрович Адамцевич |
| Дата рождения | |
| Место рождения |
село Солоница, Лубенский уезд, Полтавской губернии, Российская империя ныне Лубенский район, Полтавская область |
| Дата смерти |
19 октября 1972 (68 лет) |
| Место смерти | |
| Годы активности |
1927—1972 |
| Страна | |
| Жанры |
исполнитель украинских народных мелодий и песен |
Евге́ний Алекса́ндрович Адамце́вич (1 января 1904, Солоница (теперь Лубенский район, Полтавская область) — 19 ноября 1972, Бахчисарай) — слепой бандурист, виртуозный исполнитель украинских народных исторических песен, автор «Запорожского марша».
Содержание
Биография
Родился 19 декабря 1903 (1 января 1904) года в селе Солоницы под Лубнами в семье станционного служащего. В возрасте двух лет ослеп. Некоторое время учился в Киевской школе для слепых. Затем проживал у бабушки в Ромнах.
Играть на бандуре научился у талантливого местного бандуриста Мусия Петровича Алексеенко, от которого вместе со способом игры перенял богатый репертуар.
В 1920-е годы Ромны были выдающимся региональным культурным центром. Здесь действовал драматический театр, располагался значительный центр кобзарей, которые выступали со сцены дворцов культуры, клубов. Выступал с 1927 года в составе Миргородской капеллы бандуристов имени М. Кравченко и самостоятельно.
Пережил Адамцевич 1930-е годы — время физического уничтожения кобзарства (именно тогда был расстрелян как «враг народа» выдающийся кобзарь Иван Кучугура-Кучеренко). На склоне лет, не имея официального трудового стажа, остался без пенсии и, следовательно, без средств к существованию. Жил с игры и пения на Роменском базаре. Но советская власть, как и прежде царская, трактовала это как попрошайничество, за что бандуриста постоянно преследовали. Милиция неоднократно прогоняла Адамцевича с базара.
Участник Республиканской совещания кобзарей и лирников 1939 г. в Киеве, а в 1940 году — Всесоюзного совещания народных певцов в Москве.
В 1969 году с группой народных певцов успешно выступал в Киевской, Ивано-Франковской, Тернопольской (несколько раз бывал в Кременецком районе, тогда же более года проживал в с. Великие Бережцы этого района у своей дочери Ларисы Зибаревой), Львовской областях, а в 1970 году в Москве и 1971 г. в Ленинграде.
С возникновением Объединение певцов-кобзарей материальное положение его несколько улучшилось. Оплачивались выступления на организованных музыкально-хоровым обществом концертах. Состоялась концертная поездка в Москву зимой 1970 года, где Адамцевич выступал вместе с другими кобзарями в различных учреждениях, в частности в институте мировой литературы.
Больной Адамцевич с женой переехал к дочери в село Холмовка Бахчисарайского района в Крыму. Умер 19 ноября 1972 года в Бахчисарае на 68 году жизни. Похоронен на кладбище села Холмовка.
Евгению Адамцевичу принадлежит почетное место в истории украинского кобзарства.
Репертуар
Репертуар был большой:
- народные песни «Ой поплыви утка», «Через мои воритечка», «Позволь мне, мать»;
- танцевальные мелодии, шутливые песни «Ой пьет вдова, гуляет», «Неудачный обед»;
- исторические песни «О Морозенко», «О Палие Семене» и другие.
Тяготел он к произведениям преимущественно литературного происхождения: на слова Тараса Шевченко, Александра Олеся «Смеются, плачут соловьи», Якова Щоголива «Хортица», Николая Вороного «Евшан-зелье», Павла Грабовского «Сон» …
Бандура
Бандура Адамцевичa хранится в музее театрального искусства в Киево-Печерской лавре. Бандура, на которой достоверно играл Евгений Адамцевич, изготовленная в XIX веке. Корпус долбаный, гриф имеет накладку, заканчивающийся на корпусе причудливым узором, наконечник грифа плоский, с наклоном в сторону, на корпусе упор для левой руки. Длина 90 сантиметров. № 3223.
Кроме того, в Кременецком краеведческом музее хранится одежда кобзаря, его бандура и фото.
Напишите отзыв о статье "Адамцевич, Евгений Александрович"
Литература
- Чернихивский Г. — Бандура Евгения Адамцевича / / Народное творчество и этнография. — 1985. — № 1.
- В. Лавренюк, Г. Чернихивский. — Адамцевич Евгений Александрович / / Тернопольский энциклопедический словарь. — М.: Издательско-полиграфический комбинат «Збруч», 2004—2010. — ISBN 966-528-197-6 , Том 1, 2004.
Ссылки
- [4udesno.ru/?p=1430 Мастерство пения бандуриста]
- [nefakt.info/150341/ Увековечить Адамцевича]
Отрывок, характеризующий Адамцевич, Евгений Александрович
Николай не поехал в Москву, графиня не возобновляла с ним разговора о женитьбе и с грустью, а иногда и озлоблением видела признаки всё большего и большего сближения между своим сыном и бесприданной Соней. Она упрекала себя за то, но не могла не ворчать, не придираться к Соне, часто без причины останавливая ее, называя ее «вы», и «моя милая». Более всего добрая графиня за то и сердилась на Соню, что эта бедная, черноглазая племянница была так кротка, так добра, так преданно благодарна своим благодетелям, и так верно, неизменно, с самоотвержением влюблена в Николая, что нельзя было ни в чем упрекнуть ее.Николай доживал у родных свой срок отпуска. От жениха князя Андрея получено было 4 е письмо, из Рима, в котором он писал, что он уже давно бы был на пути в Россию, ежели бы неожиданно в теплом климате не открылась его рана, что заставляет его отложить свой отъезд до начала будущего года. Наташа была так же влюблена в своего жениха, так же успокоена этой любовью и так же восприимчива ко всем радостям жизни; но в конце четвертого месяца разлуки с ним, на нее начинали находить минуты грусти, против которой она не могла бороться. Ей жалко было самое себя, жалко было, что она так даром, ни для кого, пропадала всё это время, в продолжение которого она чувствовала себя столь способной любить и быть любимой.
В доме Ростовых было невесело.
Пришли святки, и кроме парадной обедни, кроме торжественных и скучных поздравлений соседей и дворовых, кроме на всех надетых новых платьев, не было ничего особенного, ознаменовывающего святки, а в безветренном 20 ти градусном морозе, в ярком ослепляющем солнце днем и в звездном зимнем свете ночью, чувствовалась потребность какого нибудь ознаменования этого времени.
На третий день праздника после обеда все домашние разошлись по своим комнатам. Было самое скучное время дня. Николай, ездивший утром к соседям, заснул в диванной. Старый граф отдыхал в своем кабинете. В гостиной за круглым столом сидела Соня, срисовывая узор. Графиня раскладывала карты. Настасья Ивановна шут с печальным лицом сидел у окна с двумя старушками. Наташа вошла в комнату, подошла к Соне, посмотрела, что она делает, потом подошла к матери и молча остановилась.
– Что ты ходишь, как бесприютная? – сказала ей мать. – Что тебе надо?
– Его мне надо… сейчас, сию минуту мне его надо, – сказала Наташа, блестя глазами и не улыбаясь. – Графиня подняла голову и пристально посмотрела на дочь.
– Не смотрите на меня. Мама, не смотрите, я сейчас заплачу.
– Садись, посиди со мной, – сказала графиня.
– Мама, мне его надо. За что я так пропадаю, мама?… – Голос ее оборвался, слезы брызнули из глаз, и она, чтобы скрыть их, быстро повернулась и вышла из комнаты. Она вышла в диванную, постояла, подумала и пошла в девичью. Там старая горничная ворчала на молодую девушку, запыхавшуюся, с холода прибежавшую с дворни.
– Будет играть то, – говорила старуха. – На всё время есть.
– Пусти ее, Кондратьевна, – сказала Наташа. – Иди, Мавруша, иди.
И отпустив Маврушу, Наташа через залу пошла в переднюю. Старик и два молодые лакея играли в карты. Они прервали игру и встали при входе барышни. «Что бы мне с ними сделать?» подумала Наташа. – Да, Никита, сходи пожалуста… куда бы мне его послать? – Да, сходи на дворню и принеси пожалуста петуха; да, а ты, Миша, принеси овса.
– Немного овса прикажете? – весело и охотно сказал Миша.
– Иди, иди скорее, – подтвердил старик.
– Федор, а ты мелу мне достань.
Проходя мимо буфета, она велела подавать самовар, хотя это было вовсе не время.
Буфетчик Фока был самый сердитый человек из всего дома. Наташа над ним любила пробовать свою власть. Он не поверил ей и пошел спросить, правда ли?
– Уж эта барышня! – сказал Фока, притворно хмурясь на Наташу.
Никто в доме не рассылал столько людей и не давал им столько работы, как Наташа. Она не могла равнодушно видеть людей, чтобы не послать их куда нибудь. Она как будто пробовала, не рассердится ли, не надуется ли на нее кто из них, но ничьих приказаний люди не любили так исполнять, как Наташиных. «Что бы мне сделать? Куда бы мне пойти?» думала Наташа, медленно идя по коридору.
– Настасья Ивановна, что от меня родится? – спросила она шута, который в своей куцавейке шел навстречу ей.
– От тебя блохи, стрекозы, кузнецы, – отвечал шут.
– Боже мой, Боже мой, всё одно и то же. Ах, куда бы мне деваться? Что бы мне с собой сделать? – И она быстро, застучав ногами, побежала по лестнице к Фогелю, который с женой жил в верхнем этаже. У Фогеля сидели две гувернантки, на столе стояли тарелки с изюмом, грецкими и миндальными орехами. Гувернантки разговаривали о том, где дешевле жить, в Москве или в Одессе. Наташа присела, послушала их разговор с серьезным задумчивым лицом и встала. – Остров Мадагаскар, – проговорила она. – Ма да гас кар, – повторила она отчетливо каждый слог и не отвечая на вопросы m me Schoss о том, что она говорит, вышла из комнаты. Петя, брат ее, был тоже наверху: он с своим дядькой устраивал фейерверк, который намеревался пустить ночью. – Петя! Петька! – закричала она ему, – вези меня вниз. с – Петя подбежал к ней и подставил спину. Она вскочила на него, обхватив его шею руками и он подпрыгивая побежал с ней. – Нет не надо – остров Мадагаскар, – проговорила она и, соскочив с него, пошла вниз.
