Егоров, Борис Григорьевич

Борис Григорьевич Егоров
Дата рождения:	7 (19) августа 1892(1892-08-19)
Место рождения:	Москва
Дата смерти:	15 февраля 1972(1972-02-15) (79 лет)
Место смерти:	Москва
Страна:	Российская империя Российская империя, СССР СССР
Научная сфера:	нейрохирургия
Место работы:	НИИ нейрохирургии
Учёная степень:	доктор медицинских наук
Учёное звание:	академик АМН СССР
Альма-матер:	Московский университет (1915)
Награды и премии:

Бори́с Григо́рьевич Его́ров (1892—1972) — советский нейрохирург, академик АМН СССР (1953), заслуженный деятель науки РСФСР (1958).

Биография

Окончил медицинский факультет Московского университета в 1915 году. Работал под руководством А. В. Мартынова, П. А. Герцена, Н. Н. Бурденко. В 1947—1964 годах — директор института нейрохирургии им. Н. Н. Бурденко АМН СССР. Основные работы посвящены анатомо-физиологическому обоснованию и разработке нейрохирургических операций при опухолях, травматических поражениях и заболеваниях сосудов нервной системы, лечению воспалительных заболеваний мозга, травм нервной системы, обезболиванию, пластике твёрдой мозговой оболочки. Предложил ряд новых операций для удаления опухолей мозга и по поводу невралгий тройничного нерва. Создал школу нейрохирургов. Член Международного общества хирургов, Шведского медицинского общества и общества нейрохирургов США, почётный член обществ нейрохирургов ПНР и ГДР, всесоюзных обществ хирургов и нейрохирургов. Награждён 2 орденами Ленина, 3 другими орденами, а также медалями.

Отец космонавта-врача Б. Б. Егорова.

Ссылки

• Егоров Борис Григорьевич // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>

Отрывок, характеризующий Егоров, Борис Григорьевич

Душа его была не в нормальном состоянии. Здоровый человек обыкновенно мыслит, ощущает и вспоминает одновременно о бесчисленном количестве предметов, но имеет власть и силу, избрав один ряд мыслей или явлений, на этом ряде явлений остановить все свое внимание. Здоровый человек в минуту глубочайшего размышления отрывается, чтобы сказать учтивое слово вошедшему человеку, и опять возвращается к своим мыслям. Душа же князя Андрея была не в нормальном состоянии в этом отношении. Все силы его души были деятельнее, яснее, чем когда нибудь, но они действовали вне его воли. Самые разнообразные мысли и представления одновременно владели им. Иногда мысль его вдруг начинала работать, и с такой силой, ясностью и глубиною, с какою никогда она не была в силах действовать в здоровом состоянии; но вдруг, посредине своей работы, она обрывалась, заменялась каким нибудь неожиданным представлением, и не было сил возвратиться к ней.
«Да, мне открылась новое счастье, неотъемлемое от человека, – думал он, лежа в полутемной тихой избе и глядя вперед лихорадочно раскрытыми, остановившимися глазами. Счастье, находящееся вне материальных сил, вне материальных внешних влияний на человека, счастье одной души, счастье любви! Понять его может всякий человек, но сознать и предписать его мот только один бог. Но как же бог предписал этот закон? Почему сын?.. И вдруг ход мыслей этих оборвался, и князь Андрей услыхал (не зная, в бреду или в действительности он слышит это), услыхал какой то тихий, шепчущий голос, неумолкаемо в такт твердивший: „И пити пити питии“ потом „и ти тии“ опять „и пити пити питии“ опять „и ти ти“. Вместе с этим, под звук этой шепчущей музыки, князь Андрей чувствовал, что над лицом его, над самой серединой воздвигалось какое то странное воздушное здание из тонких иголок или лучинок. Он чувствовал (хотя это и тяжело ему было), что ему надо было старательна держать равновесие, для того чтобы воздвигавшееся здание это не завалилось; но оно все таки заваливалось и опять медленно воздвигалось при звуках равномерно шепчущей музыки. „Тянется! тянется! растягивается и все тянется“, – говорил себе князь Андрей. Вместе с прислушаньем к шепоту и с ощущением этого тянущегося и воздвигающегося здания из иголок князь Андрей видел урывками и красный, окруженный кругом свет свечки и слышал шуршанъе тараканов и шуршанье мухи, бившейся на подушку и на лицо его. И всякий раз, как муха прикасалась к егв лицу, она производила жгучее ощущение; но вместе с тем его удивляло то, что, ударяясь в самую область воздвигавшегося на лице его здания, муха не разрушала его. Но, кроме этого, было еще одно важное. Это было белое у двери, это была статуя сфинкса, которая тоже давила его.