Егорьев, Евгений Романович

Евгений Романович Егорьев
Дата рождения	9 октября 1854(1854-10-09)
Дата смерти	14 мая 1905(1905-05-14) (50 лет)
Место смерти	Цусимский пролив
Принадлежность	Россия
Род войск	ВМФ
Годы службы	1871-1905
Звание	Капитан 1-го ранга
Сражения/войны	Цусимское сражение
Награды и премии	2-й ст. 2-й ст. 4-й ст. с бантом 3-й ст. 3-й ст.

Евгений Романович Егорьев (9 октября 1854 — 14 мая 1905) — русский морской офицер, капитан 1-го ранга, герой Цусимского сражения.

Биография

Сын коллежского советника.

• 16 сентября 1870 — Поступил в Морской Корпус.
• 1871 — Поступил на действительную службу.
• 31 марта 1874 — Гардемарин.
• 12 апреля 1875 — Назначен в 6-й флотский экипаж.
• 30 августа 1875 — Мичман.
• 5 декабря 1875 — Переведен в Сибирскую флотилию.
• 25 августа 1876 — Зачислен в Сибирскую флотилию.
• 1 сентября 1876 — Крейсер 2-го ранга «Абрек».
• 21 сентября 1878 — Шхуна «Ермак».
• 27 октября 1878 — Ревизор шхуны «Ермак».
• 29 мая 1879 — Канонерская лодка «Морж».
• 2 июня 1879 — Ревизор канонерской лодки «Морж».
• 1 января 1880 — Лейтенант.
• 7 июня 1880 — Повторно назначен на канонерскую лодку «Морж»
• 16 сентября 1880 — Исполняющий обязанности командира 10-й роты канонерской лодки «Морж».
• 27 сентября 1880 — Исполняющий обязанности ревизора канонерской лодки «Морж».
• 21 июня 1882 — Канонерская лодка «Соболь».
• 5 марта 1883 — Исполняющий обязанности командира 1-й роты.
• 28 февраля 1883 — Крейсер 2-го ранга «Абрек».
• 12 сентября 1883 — Командир 1-й роты.
• 2 ноября 1884 — Преподаватель школы рулевых и сигнальщиков.
• 22 февраля 1885 — Канонерская лодка «Нерпа».
• 2 апреля 1885 — Пароход «Амур».

• 11 апреля 1885 — Заведующий миноноской «Форель».
• 2 августа 1885 — Исполняющий обязанности адъютанта штаба Сибирской флотилии.
• 13 ноября 1885 — Преподаватель школы рулевых.
• 27 февраля 1886 — Назначен на канонерскую лодку «Горностай».
• 28 февраля 1887 — Исполняющий обязанности заведующего судами, сданными в порт и презус портовой приемной комиссии.
• 4 июня 1887 — Переведен на Балтийский флот, в состав 3-го флотского экипажа.
• 18 января — 29 марта 1888 — Назначен в минный офицерский класс на кратковременные 2-месячные курсы.
• 29 апреля 1888 — Исполняющий обязанности командира 6-й роты корвета «Скобелев».
• 11 октября 1888 — Председатель экипажного суда.
• 19 марта 1890 — Назначен командиром парохода «Полезный» в составе 7-го флотского экипажа.
• 24 ноября 1890—1894 — Старший офицер учебного корвета «Скобелев».
• 1891 — Капитан 2-го ранга.
• 1894 — Командир транспорта «Бакан» (1894)

• 1894—1895 — Командир парохода «Славянка» (1894—1895)
• 1895—1897 — Младший помощник капитана над Кронштадтским портом.
• 1897 — Командир мореходной канонерской лодки «Гиляк».
• 1897—1901 — Командир учебного судна «Воин».
• 1901—1904 — Командир учебного транспорта «Океан».
• 1901 — Капитан 1-го ранга.
• 11 Июля 1904 — 14 мая 1905 — Командир крейсера «Аврора». Участвовал в Цусимском походе и сражении, погиб в бою 14 мая (в 3 ч. 12 мин. убит в боевой рубке осколками 75-мм снаряда, разорвавшегося на правом трапе переднего мостика). Похоронен в море у побережья Филиппин (15°00′ с. ш. 119°15′ в. д.15.000° с. ш. 119.250° в. д. / 15.000; 119.250   ).

Отличия

• Орден Святого Станислава III степени (12.4.1881)
• Орден Святой Анны III степени (1.1.1889)
• Орден Святого Станислава II степени (1893)
• Орден Святой Анны II степени (1896)
• Медаль в память царствования императора Александра III (1896)
• Медаль в память коронования императора Николая II (1898)
• Орден Святого Владимира IV ст. с бантом (1899) за 25 лет службы

Семья

• Супруга: дочь иркутского купца Акимова, Анна Яковлевна.
• Дети:
  • Александра (11.11.1881)
  • Всеволод (29.10.1883)
  • Анна (4.11.1890)

Сочинения

• [www.overkilnavy.narod.ru/Lib/rjw/Egoryev01/index.html Вокруг старого света в 1904—1905 годах (Путевые заметки командира крейсера «Аврора» за время похода 2-й Тихоокеанской эскадры)]

Отрывок, характеризующий Егорьев, Евгений Романович

– Как же с, уж он давно ждет.


Когда Михаил Иваныч вернулся с письмом в кабинет, князь в очках, с абажуром на глазах и на свече, сидел у открытого бюро, с бумагами в далеко отставленной руке, и в несколько торжественной позе читал свои бумаги (ремарки, как он называл), которые должны были быть доставлены государю после его смерти.
Когда Михаил Иваныч вошел, у него в глазах стояли слезы воспоминания о том времени, когда он писал то, что читал теперь. Он взял из рук Михаила Иваныча письмо, положил в карман, уложил бумаги и позвал уже давно дожидавшегося Алпатыча.
На листочке бумаги у него было записано то, что нужно было в Смоленске, и он, ходя по комнате мимо дожидавшегося у двери Алпатыча, стал отдавать приказания.
– Первое, бумаги почтовой, слышишь, восемь дестей, вот по образцу; золотообрезной… образчик, чтобы непременно по нем была; лаку, сургучу – по записке Михаила Иваныча.
Он походил по комнате и заглянул в памятную записку.
– Потом губернатору лично письмо отдать о записи.
Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания.
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.
– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.
Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.
Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут.
Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.
– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.
«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.
– Нет спокоя, проклятые! – проворчал он с гневом на кого то. «Да, да, еще что то важное было, очень что то важное я приберег себе на ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что то такое, что то в гостиной было. Княжна Марья что то врала. Десаль что то – дурак этот – говорил. В кармане что то – не вспомню».
– Тишка! Об чем за обедом говорили?
– Об князе, Михайле…
– Молчи, молчи. – Князь захлопал рукой по столу. – Да! Знаю, письмо князя Андрея. Княжна Марья читала. Десаль что то про Витебск говорил. Теперь прочту.
Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение.
«Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там».
– Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он.
Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке.