Жегалово (Щёлково)
| Жегалово | |
| Город: | |
|---|---|
| Прежний статус: |
село |
| Год включения в черту города: |
1978 |
| Почтовые индексы: |
141112 |
| Телефонные коды: |
+749656 |
Жегалово — микрорайон города Щёлково Московской области, бывшее село.
Расположен к югу от центра города, грачинит с деревней Серково.
Главная магистраль микрорайона — Московская улица, являющаяся частью Фряновского шоссе Р110. На ней расположены остановки автобусов, связывающих микрорайон с другими частями города, а также с населёнными пунктами Загорянский, Монино, Фрязино, Фряново и с Москвой.
История
В 1623 году — село Жегалово, бывшая деревня, вотчина Троице-Сергиева монастыря, в селе деревянная церковь Николая Чудотворца.
В 1646 году — 30 крестьянских и бобыльских дворов, 68 человек.
В 1678 году — 17 дворов и 77 человек. В 1704 году — 23 двора и 94 человека.
В 1730 году была освящена во имя св. Николая церковь, перевезенная из села Звягина и поставленная на месте сгоревшей церкви[1].
В середине XIX века село Жегалово относилось ко 2-му стану Богородского уезда Московской губернии и принадлежало департаменту государственных имуществ. В селе было 26 дворов, 135 душ мужского пола и 147 женского[2].
В «Списке населённых мест» 1862 года — казенное село 2-го стана Богородского уезда Московской губернии по левую сторону Стромынского тракта (из Москвы в Киржач), в 29 верстах от уездного города и 7 верстах от становой квартиры, при реке Понаре, 38 дворов и 315 жителей (148 мужчин, 167 женщин), православная церковь и фабрика[3].
В 1869 году — село Осеевской волости 3-го стана Богородского уезда с 72 дворами и 68 деревянными домами и 382 жителями (185 мужчин, 197 женщин), из них 34 грамотных мужчины и 12 женщин. Имелось 55 лошадей, 52 единицы рогатого скота и 44 мелкого, а также 820 десятин и 1200 саженей земли, из которой 46 десятин и 1200 саженей пахотной. В селе имелась построенная в 1835 году каменная церковь св. Николая с приделом Смоленской Божией Матери, школа (2 учителя и 40 учеников), запасный хлебный магазин, 2 лавки, питейный дом, крупчатка и шелковоткацкая фабрика[4].
По сведениям на 1886 год — село, в котором 54 двора, 341 житель, церковь и 6 лавок[5].
В 1913 году в селе — 76 дворов и земское училище[6].
По материалам Всесоюзной переписи населения 1926 года — село, центр Жегаловского сельсовета Щёлковской волости Московского уезда в 2,5 км от Стромынского шоссе и в 3 км от станции Щёлково Северной железной дороги, проживало 551 житель (267 мужчин, 284 женщины) в 99 хозяйствах (90 крестьянских), имелась школа 1-й ступени[7].
19 апреля 1978 года из Жегаловского сельсовета село было передано в состав города Щёлково[8].
Достопримечательности
В микрорайоне имеется каменная Никольская церковь, построенная в 1835 году[9]. В 1941–42 годах храм был закрыт.
Напишите отзыв о статье "Жегалово (Щёлково)"
Примечания
- ↑ Холмогоров В. И., Холмогоров Г. И. [elib.shpl.ru/ru/indexes/values/1493 Исторические материалы о церквах и сёлах XVI—XVIII ст. Выпуск 5: Радонежская десятина]. — М., 1886. — С. 71–73.
- ↑ Нистрем К. Указатель селений и жителей уездов Московской губернии. — М., 1852. — С. 132. — 954 с.
- ↑ [elib.shpl.ru/ru/nodes/9037-vyp-24-moskovskaya-guberniya-1862#page/74/mode/inspect/zoom/5 Списки населенных мест Российской империи, Вып. 24: Московская губерния] / ст. ред. Е. Огородников. — Центральный статистический комитет Министерства внутренних дел. — М., 1862. — С. 39. — 240 с.
- ↑ [elib.shpl.ru/ru/nodes/8641-svedeniya-o-seleniyah-i-zhitelyah-moskovskoy-gubernii-ch-1-bogorodskiy-uezd-m-1873#page/130/mode/flip-book/zoom/4 Сведения о селениях и жителях Московской губернии. Ч. 1. Богородский уезд]. — М., 1873. — С. 106–107. — 351 с.
- ↑ [elib.shpl.ru/ru/indexes/values/27040 Волости и важнейшие селения Европейской России. Выпуск II: Губернии Московской промышленной области. Московская, Тверская, Ярославская, Костромская, Нижегородская, Владимирская]. — Центральный статистический комитет. — СПб., 1886. — С. 22. — 317 с.
- ↑ [elib.shpl.ru/ru/indexes/values/23799 Населённые местности Московской губернии] / Б. Н. Пенкин. — Московский столичный и губернский статистический комитет. — М., 1913. — С. 100. — 454 с.
- ↑ [dlib.rsl.ru/viewer/01003091360#?page=1 Справочник по населённым местам Московской губернии (По материалам всесоюзной переписи 1926 года)]. — Московский статистический отдел. — М., 1929. — С. 428–429. — 2000 экз.
- ↑ Справочник по административно-территориальному делению Московской области 1929—2004 гг.. — М.: Кучково поле, 2011. — 896 с. — 1500 экз. — ISBN 978-5-9950-0105-8.
- ↑ [www.mepar.ru/eparhy/temples/?temple=955 Никольский храм]
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?: |
|
Это заготовка статьи о Московской области. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Жегалово (Щёлково)
– Граф не уехал, он здесь, и об вас распоряжение будет, – сказал полицеймейстер. – Пошел! – сказал он кучеру. Толпа остановилась, скучиваясь около тех, которые слышали то, что сказало начальство, и глядя на отъезжающие дрожки.Полицеймейстер в это время испуганно оглянулся, что то сказал кучеру, и лошади его поехали быстрее.
– Обман, ребята! Веди к самому! – крикнул голос высокого малого. – Не пущай, ребята! Пущай отчет подаст! Держи! – закричали голоса, и народ бегом бросился за дрожками.
Толпа за полицеймейстером с шумным говором направилась на Лубянку.
– Что ж, господа да купцы повыехали, а мы за то и пропадаем? Что ж, мы собаки, что ль! – слышалось чаще в толпе.
Вечером 1 го сентября, после своего свидания с Кутузовым, граф Растопчин, огорченный и оскорбленный тем, что его не пригласили на военный совет, что Кутузов не обращал никакого внимания на его предложение принять участие в защите столицы, и удивленный новым открывшимся ему в лагере взглядом, при котором вопрос о спокойствии столицы и о патриотическом ее настроении оказывался не только второстепенным, но совершенно ненужным и ничтожным, – огорченный, оскорбленный и удивленный всем этим, граф Растопчин вернулся в Москву. Поужинав, граф, не раздеваясь, прилег на канапе и в первом часу был разбужен курьером, который привез ему письмо от Кутузова. В письме говорилось, что так как войска отступают на Рязанскую дорогу за Москву, то не угодно ли графу выслать полицейских чиновников, для проведения войск через город. Известие это не было новостью для Растопчина. Не только со вчерашнего свиданья с Кутузовым на Поклонной горе, но и с самого Бородинского сражения, когда все приезжавшие в Москву генералы в один голос говорили, что нельзя дать еще сражения, и когда с разрешения графа каждую ночь уже вывозили казенное имущество и жители до половины повыехали, – граф Растопчин знал, что Москва будет оставлена; но тем не менее известие это, сообщенное в форме простой записки с приказанием от Кутузова и полученное ночью, во время первого сна, удивило и раздражило графа.
Впоследствии, объясняя свою деятельность за это время, граф Растопчин в своих записках несколько раз писал, что у него тогда было две важные цели: De maintenir la tranquillite a Moscou et d'en faire partir les habitants. [Сохранить спокойствие в Москве и выпроводить из нее жителей.] Если допустить эту двоякую цель, всякое действие Растопчина оказывается безукоризненным. Для чего не вывезена московская святыня, оружие, патроны, порох, запасы хлеба, для чего тысячи жителей обмануты тем, что Москву не сдадут, и разорены? – Для того, чтобы соблюсти спокойствие в столице, отвечает объяснение графа Растопчина. Для чего вывозились кипы ненужных бумаг из присутственных мест и шар Леппиха и другие предметы? – Для того, чтобы оставить город пустым, отвечает объяснение графа Растопчина. Стоит только допустить, что что нибудь угрожало народному спокойствию, и всякое действие становится оправданным.
Все ужасы террора основывались только на заботе о народном спокойствии.
На чем же основывался страх графа Растопчина о народном спокойствии в Москве в 1812 году? Какая причина была предполагать в городе склонность к возмущению? Жители уезжали, войска, отступая, наполняли Москву. Почему должен был вследствие этого бунтовать народ?
Не только в Москве, но во всей России при вступлении неприятеля не произошло ничего похожего на возмущение. 1 го, 2 го сентября более десяти тысяч людей оставалось в Москве, и, кроме толпы, собравшейся на дворе главнокомандующего и привлеченной им самим, – ничего не было. Очевидно, что еще менее надо было ожидать волнения в народе, ежели бы после Бородинского сражения, когда оставление Москвы стало очевидно, или, по крайней мере, вероятно, – ежели бы тогда вместо того, чтобы волновать народ раздачей оружия и афишами, Растопчин принял меры к вывозу всей святыни, пороху, зарядов и денег и прямо объявил бы народу, что город оставляется.
Растопчин, пылкий, сангвинический человек, всегда вращавшийся в высших кругах администрации, хотя в с патриотическим чувством, не имел ни малейшего понятия о том народе, которым он думал управлять. С самого начала вступления неприятеля в Смоленск Растопчин в воображении своем составил для себя роль руководителя народного чувства – сердца России. Ему не только казалось (как это кажется каждому администратору), что он управлял внешними действиями жителей Москвы, но ему казалось, что он руководил их настроением посредством своих воззваний и афиш, писанных тем ёрническим языком, который в своей среде презирает народ и которого он не понимает, когда слышит его сверху. Красивая роль руководителя народного чувства так понравилась Растопчину, он так сжился с нею, что необходимость выйти из этой роли, необходимость оставления Москвы без всякого героического эффекта застала его врасплох, и он вдруг потерял из под ног почву, на которой стоял, в решительно не знал, что ему делать. Он хотя и знал, но не верил всею душою до последней минуты в оставление Москвы и ничего не делал с этой целью. Жители выезжали против его желания. Ежели вывозили присутственные места, то только по требованию чиновников, с которыми неохотно соглашался граф. Сам же он был занят только тою ролью, которую он для себя сделал. Как это часто бывает с людьми, одаренными пылким воображением, он знал уже давно, что Москву оставят, но знал только по рассуждению, но всей душой не верил в это, не перенесся воображением в это новое положение.
