Жёлтый дворец

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Жёлтый дворец (дат. Det Gule Palæ) или особняк Bergum — небольшой дворец возле королевского дворца Амалиенборг в районе Фредерикстад в Копенгагене. Дворец считается одним из первых копенгагенских зданий в стиле классицизма.

Первоначально дворец строился как дом бюргера, но был приобретён датской королевской семьёй. Во дворце поселился принц Кристиан Глюксбургский, когда впервые приехал в Копенгаген. В 1863 году он стал датским королём под именем Кристиана IX. Во дворце родились дети будущего короля: Александра, королева Великобритании, Мария, императрица России, Георг, король Греции, Фредерик, король Дании, Вальдемар и Тира. Так, Жёлтый дворец стал местом рождения предков всех королевских семей Европы.

В настоящее время дворец принадлежит Датской государственной компании, которая занимается управлением государственной собственностью Дании, в том числе дворцами и усадьбами.



История

Фредерикстад был заложен в 1748 году и предусматривался как единый район, выдержанный в стиле рококо. Все здания должны были быть построены в едином принципе, предусмотренным крупнейшим датским архитектором Николаем Эйтведом. После его смерти в 1754 году стиль рококо вышел из моды. Жёлтый дворец был построен в 17591764 годах по проекту архитектора Николая Генриха Жардина. Он был построен в стиле классицизма и был первым зданием в Копенгагене таком направлении архитектуры.

Король Фредерик VI приобрёл дворец в 1810 году в качестве места проживания родственников датской королевской семьи. В 1837 году король Фредерик VII передал дворец принцу Кристиану Глюксбургскому, который впервые посетил Копенгаген. Принц проживал там до 1865 года, когда он уже стал королём Дании под именем Кристиана IX. После этого он переехал в королевский дворец Амалиенборг.

Впоследствии Жёлтый дворец стал резиденцией принца Вальдемара Датского, младшего сына короля Кристиана XI и его супруги Марии Орлеанской. Принц прожил в нем до самой смерти в 1839 году. Он был последним членом королевской семьи, проживающем во дворце.

Напишите отзыв о статье "Жёлтый дворец"

Ссылки

  • [www.copenhagenet.dk/CPH-Map/CPH-Yellow.asp.htp Официальный сайт Жёлтого дворца]

Отрывок, характеризующий Жёлтый дворец

«Приду к одному месту, помолюсь; не успею привыкнуть, полюбить – пойду дальше. И буду итти до тех пор, пока ноги подкосятся, и лягу и умру где нибудь, и приду наконец в ту вечную, тихую пристань, где нет ни печали, ни воздыхания!…» думала княжна Марья.
Но потом, увидав отца и особенно маленького Коко, она ослабевала в своем намерении, потихоньку плакала и чувствовала, что она грешница: любила отца и племянника больше, чем Бога.



Библейское предание говорит, что отсутствие труда – праздность была условием блаженства первого человека до его падения. Любовь к праздности осталась та же и в падшем человеке, но проклятие всё тяготеет над человеком, и не только потому, что мы в поте лица должны снискивать хлеб свой, но потому, что по нравственным свойствам своим мы не можем быть праздны и спокойны. Тайный голос говорит, что мы должны быть виновны за то, что праздны. Ежели бы мог человек найти состояние, в котором он, будучи праздным, чувствовал бы себя полезным и исполняющим свой долг, он бы нашел одну сторону первобытного блаженства. И таким состоянием обязательной и безупречной праздности пользуется целое сословие – сословие военное. В этой то обязательной и безупречной праздности состояла и будет состоять главная привлекательность военной службы.
Николай Ростов испытывал вполне это блаженство, после 1807 года продолжая служить в Павлоградском полку, в котором он уже командовал эскадроном, принятым от Денисова.
Ростов сделался загрубелым, добрым малым, которого московские знакомые нашли бы несколько mauvais genre [дурного тона], но который был любим и уважаем товарищами, подчиненными и начальством и который был доволен своей жизнью. В последнее время, в 1809 году, он чаще в письмах из дому находил сетования матери на то, что дела расстраиваются хуже и хуже, и что пора бы ему приехать домой, обрадовать и успокоить стариков родителей.
Читая эти письма, Николай испытывал страх, что хотят вывести его из той среды, в которой он, оградив себя от всей житейской путаницы, жил так тихо и спокойно. Он чувствовал, что рано или поздно придется опять вступить в тот омут жизни с расстройствами и поправлениями дел, с учетами управляющих, ссорами, интригами, с связями, с обществом, с любовью Сони и обещанием ей. Всё это было страшно трудно, запутано, и он отвечал на письма матери, холодными классическими письмами, начинавшимися: Ma chere maman [Моя милая матушка] и кончавшимися: votre obeissant fils, [Ваш послушный сын,] умалчивая о том, когда он намерен приехать. В 1810 году он получил письма родных, в которых извещали его о помолвке Наташи с Болконским и о том, что свадьба будет через год, потому что старый князь не согласен. Это письмо огорчило, оскорбило Николая. Во первых, ему жалко было потерять из дома Наташу, которую он любил больше всех из семьи; во вторых, он с своей гусарской точки зрения жалел о том, что его не было при этом, потому что он бы показал этому Болконскому, что совсем не такая большая честь родство с ним и что, ежели он любит Наташу, то может обойтись и без разрешения сумасбродного отца. Минуту он колебался не попроситься ли в отпуск, чтоб увидать Наташу невестой, но тут подошли маневры, пришли соображения о Соне, о путанице, и Николай опять отложил. Но весной того же года он получил письмо матери, писавшей тайно от графа, и письмо это убедило его ехать. Она писала, что ежели Николай не приедет и не возьмется за дела, то всё именье пойдет с молотка и все пойдут по миру. Граф так слаб, так вверился Митеньке, и так добр, и так все его обманывают, что всё идет хуже и хуже. «Ради Бога, умоляю тебя, приезжай сейчас же, ежели ты не хочешь сделать меня и всё твое семейство несчастными», писала графиня.