Завадовский, Михаил Михайлович

Михаил Михайлович Завадовский
Дата рождения:	17 (29) июля 1891(1891-07-29)
Место рождения:	с. Покровка-Скоричево, Елисаветградский уезд, Херсонская губерния, Российская империя (ныне Кировоградская область, Украина)
Дата смерти:	28 марта 1957(1957-03-28) (65 лет)
Научная сфера:	генетика
Учёное звание:	академик ВАСХНИЛ
Известен как:	разработчик экспериментальных методов повышения многоплодия сельскохозяйственных животных
Награды и премии:

Михаи́л Миха́йлович Завадо́вский (17 (29) июля 1891 — 28 марта 1957) — российский учёный-биолог, академик ВАСХНИЛ, лауреат Сталинской премии (1946). Брат Б. М. Завадовского.

Родился в селе Покровка-Скоричево Елисаветградского уезда Херсонской губернии (ныне Кировоградская обл., Украина). В 1909 поступил в Московский университет.

Со второго курса работал в лаборатории биолога Н. К. Кольцова в Московском городском университете им. А. Л. Шанявского. После получения диплома получил там должность ассистента в лаборатории низких температур.

В 1915—1918 ассистент кафедры зоологии Московских высших женских курсов. С 1918 г. читал курс экспериментальной биологии в Университете Шанявского и в 1919 г. в 1-м Московском государственном университете.

Весной 1919 г. отправился в экспедицию в Асканию-Нова, где попал в зону боевых действий. Уехал в Крым, получил место доцента в Таврическом университете. Занимался научными исследованиями, результатом которых стали монографии «Пол и развитие его признаков. К анализу формообразования» (1922) и «Пол животных и его превращение (механика развития пола)» (1923).

В 1921 г. вернулся в Москву и возобновил чтение курса экспериментальной биологии в 1-м МГУ, а в 1924 г. стал профессором кафедры общей биологии 2-го МГУ. Одновременно до 1927 г. работал директором Московского зоопарка, где основал Лабораторию экспериментальной биологии. В 1927 г. Лаборатория была передана в состав Всесоюзного института животноводства (ВИЖ), и Завадовский стал заниматься разработкой методов повышения репродуктивности сельскохозяйственных животных с помощью гормональных препаратов.

С 1930 г. работал на кафедре динамики развития биологического факультета МГУ. Академик ВАСХНИЛ (1935).Во время войны в 1941—1943 был в эвакуации в Алма-Ате, где продолжал экспериментальную работу по многоплодию.

В 1944 г. за педагогическую работу награждён орденом Трудового Красного Знамени, в 1946 г. за разработку методов экспериментального многоплодия — Сталинской премией.

В 1948 году кафедра динамики развития в МГУ была ликвидирована, Завадовский вместе с другими сторонниками генетики уволен, а его метод экспериментального многоплодия запрещен.

После смерти И. В. Сталина в 1954 г. в ВИЖе была открыта Лаборатория физиологии развития, в ней Завадовский работал последние годы своей жизни.

28 марта 1957 г. он умер. Похоронен на Введенском кладбище в Москве.

Источники

• Завадовский Михаил Михайлович // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
• Личность в генетике: 20-30-е годы ХХ века [arran.ru/?q=ru/node/191]

Отрывок, характеризующий Завадовский, Михаил Михайлович

– Э! делай как знаешь! Разве не всё равно? – Доктор увидал подымающегося на лестницу Ростова.
– Вы зачем, ваше благородие? – сказал доктор. – Вы зачем? Или пуля вас не брала, так вы тифу набраться хотите? Тут, батюшка, дом прокаженных.
– Отчего? – спросил Ростов.
– Тиф, батюшка. Кто ни взойдет – смерть. Только мы двое с Макеевым (он указал на фельдшера) тут трепемся. Тут уж нашего брата докторов человек пять перемерло. Как поступит новенький, через недельку готов, – с видимым удовольствием сказал доктор. – Прусских докторов вызывали, так не любят союзники то наши.
Ростов объяснил ему, что он желал видеть здесь лежащего гусарского майора Денисова.
– Не знаю, не ведаю, батюшка. Ведь вы подумайте, у меня на одного три госпиталя, 400 больных слишком! Еще хорошо, прусские дамы благодетельницы нам кофе и корпию присылают по два фунта в месяц, а то бы пропали. – Он засмеялся. – 400, батюшка; а мне всё новеньких присылают. Ведь 400 есть? А? – обратился он к фельдшеру.
Фельдшер имел измученный вид. Он, видимо, с досадой дожидался, скоро ли уйдет заболтавшийся доктор.
– Майор Денисов, – повторил Ростов; – он под Молитеном ранен был.
– Кажется, умер. А, Макеев? – равнодушно спросил доктор у фельдшера.
Фельдшер однако не подтвердил слов доктора.
– Что он такой длинный, рыжеватый? – спросил доктор.
Ростов описал наружность Денисова.
– Был, был такой, – как бы радостно проговорил доктор, – этот должно быть умер, а впрочем я справлюсь, у меня списки были. Есть у тебя, Макеев?
– Списки у Макара Алексеича, – сказал фельдшер. – А пожалуйте в офицерские палаты, там сами увидите, – прибавил он, обращаясь к Ростову.
– Эх, лучше не ходить, батюшка, – сказал доктор: – а то как бы сами тут не остались. – Но Ростов откланялся доктору и попросил фельдшера проводить его.
– Не пенять же чур на меня, – прокричал доктор из под лестницы.
Ростов с фельдшером вошли в коридор. Больничный запах был так силен в этом темном коридоре, что Ростов схватился зa нос и должен был остановиться, чтобы собраться с силами и итти дальше. Направо отворилась дверь, и оттуда высунулся на костылях худой, желтый человек, босой и в одном белье.
Он, опершись о притолку, блестящими, завистливыми глазами поглядел на проходящих. Заглянув в дверь, Ростов увидал, что больные и раненые лежали там на полу, на соломе и шинелях.
– А можно войти посмотреть? – спросил Ростов.
– Что же смотреть? – сказал фельдшер. Но именно потому что фельдшер очевидно не желал впустить туда, Ростов вошел в солдатские палаты. Запах, к которому он уже успел придышаться в коридоре, здесь был еще сильнее. Запах этот здесь несколько изменился; он был резче, и чувствительно было, что отсюда то именно он и происходил.
В длинной комнате, ярко освещенной солнцем в большие окна, в два ряда, головами к стенам и оставляя проход по середине, лежали больные и раненые. Большая часть из них были в забытьи и не обратили вниманья на вошедших. Те, которые были в памяти, все приподнялись или подняли свои худые, желтые лица, и все с одним и тем же выражением надежды на помощь, упрека и зависти к чужому здоровью, не спуская глаз, смотрели на Ростова. Ростов вышел на середину комнаты, заглянул в соседние двери комнат с растворенными дверями, и с обеих сторон увидал то же самое. Он остановился, молча оглядываясь вокруг себя. Он никак не ожидал видеть это. Перед самым им лежал почти поперек середняго прохода, на голом полу, больной, вероятно казак, потому что волосы его были обстрижены в скобку. Казак этот лежал навзничь, раскинув огромные руки и ноги. Лицо его было багрово красно, глаза совершенно закачены, так что видны были одни белки, и на босых ногах его и на руках, еще красных, жилы напружились как веревки. Он стукнулся затылком о пол и что то хрипло проговорил и стал повторять это слово. Ростов прислушался к тому, что он говорил, и разобрал повторяемое им слово. Слово это было: испить – пить – испить! Ростов оглянулся, отыскивая того, кто бы мог уложить на место этого больного и дать ему воды.