Захарьин-Юрьев, Протасий Васильевич

Протасий Васильевич Захарьин-Юрьев (ум. 24 октября 1575, Москва) — дворянин московский и стольник, старший из трёх сыновей боярина Василия Михайловича Захарьина-Юрьева (ум. 1567) и Анастасии Дмитриевны Бельской (ум. 1571).

Биография

Сын одного из инициаторов опричнины, Протасий Васильевич Захарьин-Юрьев и сам принадлежал к корпусу опричников. С конца 1560-х годов служил при дворе царевича Ивана Ивановича (1554—1581), старшего сына царя Ивана Грозного. Протасий Васильевич Захарьин был троюродным братом по матери наследника московского престола.

24 октября 1575 года Протасий Захарьин-Юрьев был казнен по приказу царя Ивана Грозного, через четыре дня после гибели архиепископа новгородского Леонида. Возможно, казни Леонида и Протасия Захарьина находились в прямой связи с «новгородским изменным делом», которое расследовалось в 1570 году.

Пискаревский летописец, связывая оба эти события, датирует их, правда, 1573 годом:

«Того же году [7081]… повелеша казнити на площади у Пречистыя … Протасия Юрьева, владыку наугородцкого … и иных многих».

Головы казненных «меташа» во дворы князя И. Ф. Мстиславского, митрополита Антония, дьяка А. Щелкалова и других, также подозреваемых в измене.

Бездетен.

Литература

• Богуславский В. В. Славянская энциклопедия. Киевская Русь — Московия : в 2 т. — М.: Олма-Пресс, 2005 г. ст. 430

Отрывок, характеризующий Захарьин-Юрьев, Протасий Васильевич

Пока шел разговор с Раевским и диктовался приказ, Вольцоген вернулся от Барклая и доложил, что генерал Барклай де Толли желал бы иметь письменное подтверждение того приказа, который отдавал фельдмаршал.
Кутузов, не глядя на Вольцогена, приказал написать этот приказ, который, весьма основательно, для избежания личной ответственности, желал иметь бывший главнокомандующий.
И по неопределимой, таинственной связи, поддерживающей во всей армии одно и то же настроение, называемое духом армии и составляющее главный нерв войны, слова Кутузова, его приказ к сражению на завтрашний день, передались одновременно во все концы войска.
Далеко не самые слова, не самый приказ передавались в последней цепи этой связи. Даже ничего не было похожего в тех рассказах, которые передавали друг другу на разных концах армии, на то, что сказал Кутузов; но смысл его слов сообщился повсюду, потому что то, что сказал Кутузов, вытекало не из хитрых соображений, а из чувства, которое лежало в душе главнокомандующего, так же как и в душе каждого русского человека.
И узнав то, что назавтра мы атакуем неприятеля, из высших сфер армии услыхав подтверждение того, чему они хотели верить, измученные, колеблющиеся люди утешались и ободрялись.


Полк князя Андрея был в резервах, которые до второго часа стояли позади Семеновского в бездействии, под сильным огнем артиллерии. Во втором часу полк, потерявший уже более двухсот человек, был двинут вперед на стоптанное овсяное поле, на тот промежуток между Семеновским и курганной батареей, на котором в этот день были побиты тысячи людей и на который во втором часу дня был направлен усиленно сосредоточенный огонь из нескольких сот неприятельских орудий.
Не сходя с этого места и не выпустив ни одного заряда, полк потерял здесь еще третью часть своих людей. Спереди и в особенности с правой стороны, в нерасходившемся дыму, бубухали пушки и из таинственной области дыма, застилавшей всю местность впереди, не переставая, с шипящим быстрым свистом, вылетали ядра и медлительно свистевшие гранаты. Иногда, как бы давая отдых, проходило четверть часа, во время которых все ядра и гранаты перелетали, но иногда в продолжение минуты несколько человек вырывало из полка, и беспрестанно оттаскивали убитых и уносили раненых.