Динамо (волейбольный клуб, Луганск)

«Динамо» — советский и украинский мужской волейбольный клуб из Луганска. Основан в 1965 году, до 1982 года носил название «Звезда». Неоднократный призёр чемпионатов СССР и Украины, победитель Кубка обладателей кубков 1973 года.

История

Команда «Звезда» была создана в Луганске в 1965 году. Под руководством Валентина Ивановича Салина, которого за приверженность к строгой дисциплине игроки за глаза называли Сталиным, «Звезда» в 1968 году добилась права участвовать в чемпионатах СССР по первой группе, в дебютном сезоне в элитном дивизионе заняла пятое место, а уже в 1972 году завоевала серебряные медали, пропустив вперёд себя в турнирной таблице только ЦСКА. В составе команды выступали чемпион Олимпийских игр-1968 Владимир Беляев, Виктор Алёшин, Виктор Бесхлебников, Борис Ивлев, Валерий Кривов, Станислав Маценко, Владимир Мокрушев, Василий Нечай, Михаил Раздабара, Валерий Слепцов, Владимир Халецкий и Николай Хорунжий.

В том же 1972 году, 13 декабря, Валентин Салин был арестован и вскоре осуждён на 10 лет по ст. 86 прим. Уголовного кодекса Украинской ССР за «хищение государственного или коллективного имущества в особо крупных размерах». Наставник «Звезды» стал одной из жертв «ворошиловградского дела», спровоцированного конфликтом между первым секретарём ЦК Коммунистической партии Украины Владимиром Щербицким и первым секретарём Ворошиловградского обкома партии Владимиром Шевченко (в 1976 году по похожему уголовному делу также был осуждён старший тренер ворошиловградской «Искры» Владимир Чернов). Тем временем «Звезду» возглавил прежний помощник Салина Евгений Александрович Северов, практически бессменно проработавший в должности главного тренера команды до её расформирования.

В чемпионате СССР 1973 года «Звезда» заняла только 8-е место, но отметилась победой на европейской арене, став первым в истории обладателем Кубка кубков. В круговом финале четырёх команд в Афинах волейболисты из Ворошиловграда обыграли итальянскую «Руини», венгерский «Чепель» и болгарский «Левски-Спартак». В следующем розыгрыше этого еврокубка «Звезда» финишировала второй, проиграв в ключевом матче в Брюсселе рижскому «Радиотехнику».

В 1976 и 1979 годах подопечные Евгения Северова выигрывала бронзовые медали чемпионатов СССР. Трёхкратными призёрами союзных первенств стали Валерий Кривов, Станислав Маценко, Валерий Халецкий и Николай Хорунжий. В составе сборной СССР Валерий Кривов и Фёдор Лащёнов завоевали золото чемпионата мира-1978 и Олимпийских игр в Москве-1980.

По итогам чемпионата СССР 1982 года «Звезда» заняла 12-е место и выбыла из высшей лиги. В декабре 1982 года команда была передана обществу «Динамо» и в течение 8 сезонов выступала в первой союзной лиге, завоевав право на возвращение в элиту в 1990 году. С 1992 года луганское «Динамо» играло в высшей лиге чемпионата Украины и трижды становилась призёром национальных чемпионатов. В состав национальной сборной Украины в эти годы входили Виктор Лошаков, Игорь Попов, Андрей Сидоренко, Юрий Филиппов.

На рубеже веков в «Динамо» сложилась тяжёлая финансовая ситуация. В 2000 и 2001 годах команда финишировала в чемпионатах Суперлиги на последнем месте и становилась участником переходных турниров за право остаться в сильнейшем дивизионе. В 2001 году луганский клуб выбыл из Суперлиги и впоследствии прекратил своё существование.

Результаты в национальных чемпионатах

Чемпионаты СССР 1966 — класс «А», II группа, 4-е место 1968 — класс «А», II группа, 1-е место 1968/69 — класс «А», I группа, 5-е место 1969/70 — класс «А», I группа, 9-е место 1971 — класс «А», I группа, 6-е место 1972 — высшая лига, 2 2-е место 1973 — высшая лига, 8-е место 1974 — высшая лига, 6-е место 1975 — высшая лига, 9-е место 1976 — высшая лига, 3 3-е место 1977 — высшая лига, 4-е место 1978 — высшая лига, 6-е место 1978/79 — высшая лига, 3 3-е место

1979/80 — высшая лига, 8-е место 1980/81 — высшая лига, 11-е место 1982 — высшая лига, 12-е место 1982/83 — первая лига, 4-е место 1983/84 — первая лига, 5-е место 1984/85 — первая лига, 4-е место 1985/86 — первая лига, 5-е место 1986/87 — первая лига, 2-е место 1987/88 — первая лига, 4-е место 1988/89 — первая лига, 4-е место 1989/90 — первая лига, 1-е место 1990/91 — высшая лига, 11-е место Открытый чемпионат СНГ 1991/92 — высшая лига, 4-е место

Чемпионаты Украины 1992 — высшая лига, 3 3-е место 1992/93 — высшая лига, 2 2-е место 1993/94 — высшая лига, 6-е место 1994/95 — высшая лига, 5-е место 1995/96 — высшая лига, 5-е место 1996/97 — высшая лига, 5-е место 1997/98 — высшая лига, 2 2-е место 1998/99 — высшая лига «А», 6-е место 1999/00 — Суперлига, 8-е место 2000/01 — Суперлига, 8-е место

Достижения

• Серебряный призёр чемпионата СССР (1972).
• Бронзовый призёр чемпионата СССР (1976, 1978/79).
• Серебряный призёр чемпионата Украины (1992/93, 1997/98).
• Бронзовый призёр чемпионата Украины (1992).
• Серебряный призёр Кубка Украины (1997).
• Бронзовый призёр Кубка Украины (1993, 1995).
• Обладатель Кубка кубков (1972/73).
• Серебряный призёр Кубка кубков (1973/74).

Литература

• Волейбол. Справочник / Составитель А. С. Эдельман. — М.: «Физкультура и спорт», 1984. — 224 с.

Отрывок, характеризующий Динамо (волейбольный клуб, Луганск)

Как ни понятен, как ни трогателен был для княжны Марьи тот взгляд, которым смотрела на нее Наташа; как ни жалко ей было видеть ее волнение; но слова Наташи в первую минуту оскорбили княжну Марью. Она вспомнила о брате, о его любви.
«Но что же делать! она не может иначе», – подумала княжна Марья; и с грустным и несколько строгим лицом передала она Наташе все, что сказал ей Пьер. Услыхав, что он собирается в Петербург, Наташа изумилась.
– В Петербург? – повторила она, как бы не понимая. Но, вглядевшись в грустное выражение лица княжны Марьи, она догадалась о причине ее грусти и вдруг заплакала. – Мари, – сказала она, – научи, что мне делать. Я боюсь быть дурной. Что ты скажешь, то я буду делать; научи меня…
– Ты любишь его?
– Да, – прошептала Наташа.
– О чем же ты плачешь? Я счастлива за тебя, – сказала княжна Марья, за эти слезы простив уже совершенно радость Наташи.
– Это будет не скоро, когда нибудь. Ты подумай, какое счастие, когда я буду его женой, а ты выйдешь за Nicolas.
– Наташа, я тебя просила не говорить об этом. Будем говорить о тебе.
Они помолчали.
– Только для чего же в Петербург! – вдруг сказала Наташа, и сама же поспешно ответила себе: – Нет, нет, это так надо… Да, Мари? Так надо…


Прошло семь лет после 12 го года. Взволнованное историческое море Европы улеглось в свои берега. Оно казалось затихшим; но таинственные силы, двигающие человечество (таинственные потому, что законы, определяющие их движение, неизвестны нам), продолжали свое действие.
Несмотря на то, что поверхность исторического моря казалась неподвижною, так же непрерывно, как движение времени, двигалось человечество. Слагались, разлагались различные группы людских сцеплений; подготовлялись причины образования и разложения государств, перемещений народов.
Историческое море, не как прежде, направлялось порывами от одного берега к другому: оно бурлило в глубине. Исторические лица, не как прежде, носились волнами от одного берега к другому; теперь они, казалось, кружились на одном месте. Исторические лица, прежде во главе войск отражавшие приказаниями войн, походов, сражений движение масс, теперь отражали бурлившее движение политическими и дипломатическими соображениями, законами, трактатами…
Эту деятельность исторических лиц историки называют реакцией.
Описывая деятельность этих исторических лиц, бывших, по их мнению, причиною того, что они называют реакцией, историки строго осуждают их. Все известные люди того времени, от Александра и Наполеона до m me Stael, Фотия, Шеллинга, Фихте, Шатобриана и проч., проходят перед их строгим судом и оправдываются или осуждаются, смотря по тому, содействовали ли они прогрессу или реакции.
В России, по их описанию, в этот период времени тоже происходила реакция, и главным виновником этой реакции был Александр I – тот самый Александр I, который, по их же описаниям, был главным виновником либеральных начинаний своего царствования и спасения России.
В настоящей русской литературе, от гимназиста до ученого историка, нет человека, который не бросил бы своего камушка в Александра I за неправильные поступки его в этот период царствования.
«Он должен был поступить так то и так то. В таком случае он поступил хорошо, в таком дурно. Он прекрасно вел себя в начале царствования и во время 12 го года; но он поступил дурно, дав конституцию Польше, сделав Священный Союз, дав власть Аракчееву, поощряя Голицына и мистицизм, потом поощряя Шишкова и Фотия. Он сделал дурно, занимаясь фронтовой частью армии; он поступил дурно, раскассировав Семеновский полк, и т. д.».
Надо бы исписать десять листов для того, чтобы перечислить все те упреки, которые делают ему историки на основании того знания блага человечества, которым они обладают.
Что значат эти упреки?
Те самые поступки, за которые историки одобряют Александра I, – как то: либеральные начинания царствования, борьба с Наполеоном, твердость, выказанная им в 12 м году, и поход 13 го года, не вытекают ли из одних и тех же источников – условий крови, воспитания, жизни, сделавших личность Александра тем, чем она была, – из которых вытекают и те поступки, за которые историки порицают его, как то: Священный Союз, восстановление Польши, реакция 20 х годов?
В чем же состоит сущность этих упреков?
В том, что такое историческое лицо, как Александр I, лицо, стоявшее на высшей возможной ступени человеческой власти, как бы в фокусе ослепляющего света всех сосредоточивающихся на нем исторических лучей; лицо, подлежавшее тем сильнейшим в мире влияниям интриг, обманов, лести, самообольщения, которые неразлучны с властью; лицо, чувствовавшее на себе, всякую минуту своей жизни, ответственность за все совершавшееся в Европе, и лицо не выдуманное, а живое, как и каждый человек, с своими личными привычками, страстями, стремлениями к добру, красоте, истине, – что это лицо, пятьдесят лет тому назад, не то что не было добродетельно (за это историки не упрекают), а не имело тех воззрений на благо человечества, которые имеет теперь профессор, смолоду занимающийся наукой, то есть читанном книжек, лекций и списыванием этих книжек и лекций в одну тетрадку.
Но если даже предположить, что Александр I пятьдесят лет тому назад ошибался в своем воззрении на то, что есть благо народов, невольно должно предположить, что и историк, судящий Александра, точно так же по прошествии некоторого времени окажется несправедливым, в своем воззрении на то, что есть благо человечества. Предположение это тем более естественно и необходимо, что, следя за развитием истории, мы видим, что с каждым годом, с каждым новым писателем изменяется воззрение на то, что есть благо человечества; так что то, что казалось благом, через десять лет представляется злом; и наоборот. Мало того, одновременно мы находим в истории совершенно противоположные взгляды на то, что было зло и что было благо: одни данную Польше конституцию и Священный Союз ставят в заслугу, другие в укор Александру.
Про деятельность Александра и Наполеона нельзя сказать, чтобы она была полезна или вредна, ибо мы не можем сказать, для чего она полезна и для чего вредна. Если деятельность эта кому нибудь не нравится, то она не нравится ему только вследствие несовпадения ее с ограниченным пониманием его о том, что есть благо. Представляется ли мне благом сохранение в 12 м году дома моего отца в Москве, или слава русских войск, или процветание Петербургского и других университетов, или свобода Польши, или могущество России, или равновесие Европы, или известного рода европейское просвещение – прогресс, я должен признать, что деятельность всякого исторического лица имела, кроме этих целей, ещь другие, более общие и недоступные мне цели.
Но положим, что так называемая наука имеет возможность примирить все противоречия и имеет для исторических лиц и событий неизменное мерило хорошего и дурного.
Положим, что Александр мог сделать все иначе. Положим, что он мог, по предписанию тех, которые обвиняют его, тех, которые профессируют знание конечной цели движения человечества, распорядиться по той программе народности, свободы, равенства и прогресса (другой, кажется, нет), которую бы ему дали теперешние обвинители. Положим, что эта программа была бы возможна и составлена и что Александр действовал бы по ней. Что же сталось бы тогда с деятельностью всех тех людей, которые противодействовали тогдашнему направлению правительства, – с деятельностью, которая, по мнению историков, хороша и полезна? Деятельности бы этой не было; жизни бы не было; ничего бы не было.
Если допустить, что жизнь человеческая может управляться разумом, – то уничтожится возможность жизни.


Если допустить, как то делают историки, что великие люди ведут человечество к достижению известных целей, состоящих или в величии России или Франции, или в равновесии Европы, или в разнесении идей революции, или в общем прогрессе, или в чем бы то ни было, то невозможно объяснить явлений истории без понятий о случае и о гении.
Если цель европейских войн начала нынешнего столетия состояла в величии России, то эта цель могла быть достигнута без всех предшествовавших войн и без нашествия. Если цель – величие Франции, то эта цель могла быть достигнута и без революции, и без империи. Если цель – распространение идей, то книгопечатание исполнило бы это гораздо лучше, чем солдаты. Если цель – прогресс цивилизации, то весьма легко предположить, что, кроме истребления людей и их богатств, есть другие более целесообразные пути для распространения цивилизации.
Почему же это случилось так, а не иначе?
Потому что это так случилось. «Случай сделал положение; гений воспользовался им», – говорит история.