Интернирование японцев в Канаде
Интернирование японцев в Канаде — перемещение в лагеря свыше 22 тысяч японцев в Канаде во время Второй мировой войны.
После событий в Пёрл-Харборе 7 декабря 1941 года японцы, проживающие преимущественно в провинции Британская Колумбия, начали подвергаться преследованию. Было конфисковано около 1200 рыбацких лодок, принадлежавших японцам[1].
24 февраля 1942 года был издан приказ, разрешающий интернировать из 100-мильной зоны вдоль побережья лиц японского происхождения. Им также запрещалось работать в отраслях транспорта и связи, иметь фотоаппараты, огнестрельное оружие и радиоприёмники. Часть японцев перевезли в город Гастингс Парк, где они содержались на территории бывшей национальной выставки в течение нескольких месяцев. Затем они были распределены по 10 лагерям. При этом иногда разделялись семьи.
После войны японцам было запрещено жить в провинции Британская Колумбия. Им предложили депортацию в Японию или переселение в другие районы Канады. Однако после нескольких судебных процессов в 1949 году японцы получили право жить в любых районах страны.
22 сентября 1988 года, спустя месяц после аналогичного заявления Рональда Рейгана, премьер-министр Брайан Малруни принёс формальные извинения и канадское правительство начало выплату компенсаций. Размер выплаты составил 21 тысячу долларов на человека, кроме того, было восстановлено гражданство депортированным в Японию.
См. также
Напишите отзыв о статье "Интернирование японцев в Канаде"
Примечания
- ↑ [history.cbc.ca/history/?MIval=EpisContent.html&lang=E&series_id=1&episode_id=14&chapter_id=3&page_id=3 Japanese Internment]
Ссылки
- [nfb.ca/duneculturealautre/cinema_texte.php?film=&_onfplr_sel=plr&id=2000&mediaid=663081 Minoru: Memory of Exile an animated documentary by Michael Fukushima about the internment of Japanese-Canadians on the Across Cultures website]
Отрывок, характеризующий Интернирование японцев в Канаде
Ростов долго стоял у угла, издалека глядя на пирующих. В уме его происходила мучительная работа, которую он никак не мог довести до конца. В душе поднимались страшные сомнения. То ему вспоминался Денисов с своим изменившимся выражением, с своей покорностью и весь госпиталь с этими оторванными руками и ногами, с этой грязью и болезнями. Ему так живо казалось, что он теперь чувствует этот больничный запах мертвого тела, что он оглядывался, чтобы понять, откуда мог происходить этот запах. То ему вспоминался этот самодовольный Бонапарте с своей белой ручкой, который был теперь император, которого любит и уважает император Александр. Для чего же оторванные руки, ноги, убитые люди? То вспоминался ему награжденный Лазарев и Денисов, наказанный и непрощенный. Он заставал себя на таких странных мыслях, что пугался их.Запах еды преображенцев и голод вызвали его из этого состояния: надо было поесть что нибудь, прежде чем уехать. Он пошел к гостинице, которую видел утром. В гостинице он застал так много народу, офицеров, так же как и он приехавших в статских платьях, что он насилу добился обеда. Два офицера одной с ним дивизии присоединились к нему. Разговор естественно зашел о мире. Офицеры, товарищи Ростова, как и большая часть армии, были недовольны миром, заключенным после Фридланда. Говорили, что еще бы подержаться, Наполеон бы пропал, что у него в войсках ни сухарей, ни зарядов уж не было. Николай молча ел и преимущественно пил. Он выпил один две бутылки вина. Внутренняя поднявшаяся в нем работа, не разрешаясь, всё также томила его. Он боялся предаваться своим мыслям и не мог отстать от них. Вдруг на слова одного из офицеров, что обидно смотреть на французов, Ростов начал кричать с горячностью, ничем не оправданною, и потому очень удивившею офицеров.
– И как вы можете судить, что было бы лучше! – закричал он с лицом, вдруг налившимся кровью. – Как вы можете судить о поступках государя, какое мы имеем право рассуждать?! Мы не можем понять ни цели, ни поступков государя!
