Ионосьян, Владимир Абрамович
| Владимир Абрамович Ионосьян | |||
 | |||
| Дата рождения | |||
|---|---|---|---|
| Место рождения | |||
| Дата смерти | |||
| Место смерти |
Карачев, Орловская область, СССР | ||
| Род войск | |||
| Звание |
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение гвардии лейтенант | ||
| Сражения/войны | |||
| Награды и премии |
| ||
Ионосьян Владимир Абрамович (17 июля 1905—3 августа 1943) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза, гвардии лейтенант, командир взвода 27-го гвардейского стрелкового полка 11-й гвардейской стрелковой дивизии 11-й гвардейской армии Западного фронта.
Биография
Родился 17 июля (по старому стилю 4-го) 1905 года в городе Баку Бакинской губернии Российской империи (ныне столица Азербайджана) в армянской семье рабочего. После окончания средней школы работал на нефтепромыслах Апшерона, затем жил и работал в городе Дмитрове Московской области. В конце 1930-х годов работал на строительстве канала Москва-Волга.
В августе 1941 года Дмитровским горвоенкоматом был призван в ряды Красной Армии и уже через месяц в составе действующей армии вёл бои с гитлеровцами. Отлично проявленное ориентирование на местности и тактическая выучка не остались не замеченными командованием, и Ионосьян был направлен на офицерские фронтовые курсы младших лейтенантов, которые успешно окончил в 1942 году.
Молодой офицер особо отличился в сражении на Курской дуге и в наступательных боях летом 1943 года. Так, 12 июля командир взвода 27-го гвардейского стрелкового полка 11-й гвардейской стрелковой дивизии 11-й гвардейской армии гвардии лейтенант Ионосьян при прорыве вражеской обороны у села Ульяново с группой бойцов ворвался в траншею противника. В рукопашной схватке бойцы уничтожили 68 гитлеровских солдат и пять офицеров, 18 солдат были захвачены в плен. В этой короткой, но яростной схватке сам Ионосьян истребил несколько фашистов. Взвод своими действиями обеспечил продвижение роты. На следующий день 13 июля в бою за деревню Белый Верх гвардии лейтенант Ионосьян снова отличился. На подступах к селу рота встретила упорное сопротивление. Семь автоматчиков во главе с офицером, зайдя в тыл противнику, нанесли внезапный удар. Предполагая, что они обойдены крупными силами, гитлеровцы покинули свои позиции и поспешно стали отступать. На плечах отступающего противника подразделение Ионосьяна ворвалось в деревню. Гвардейцами в этом бою были уничтожены 73 фашистских солдата и офицера, захвачен станковый пулемёт, три миномёта и склад с боеприпасами.
3 августа 1943 года в бою за город Карачев Орловской (ныне Брянской) области Ионосьян с небольшой группой бойцов снова пробрался в тыл врага и внезапным огнём вызвал панику среди фашистов. Его действия облегчили нашим наступающим частям освобождение города. Сам же отважный офицер пал смертью храбрых в этом бою. Был похоронен на городском кладбище города Карачева.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 27 августа 1943 года за образцовое выполнение заданий командования и проявленные мужество и героизм в боях с немецко-фашистскими захватчиками гвардии лейтенанту Ионосьяну Владимиру Абрамовичу посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
Награды
- Медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза;
- орден Ленина;
- другие медали.
Интересные факты
- В документах о безвозвратных потерях (ЦАМО, ф. 33 оп. 11458, д. 118) фамилия указана как Ионесьян, а в книге о героях Азербайджана (см. ниже) Ионесян.
Напишите отзыв о статье "Ионосьян, Владимир Абрамович"
Литература
- Амирханян М. Д. Армяне — Герои Советского Союза. Ер., 2005. — 202 с.: ISBN 99930-4-342-7.
- Саркисян С. Т. Энциклопедия Арцах-Карабаха. Спб., 2005. — 312 с.: ил. ISBN 5-9676-0034-5.
- Герои Советского Союза. Краткий биографический словарь. Том 1. М.: Воениз., 1987.
- Золотые Звёзды Азербайджана. Баку, 1975.
- Шаги в бессмертие. — М.: Московский рабочий, 1965.
- Ионосьян Владимир Абрамович // Книга Памяти погибших, умерших и пропавших без вести воинов в Великой Отечественной войне 1941—1945 годов / редкол. Л. Т. Новикова.- М.: Мысль, 1995.- Т. 4.- С. 34, 209.
- Ионосьян Владимир Абрамович // Герои земли Дмитровской: биобиблиогр. справ. о Героях Совет. Союза, Героях России, кавалерах ордена Славы трёх степ. / Дмитров. центр. район. б-ка, Центр краеведения; сост. Н. Л. Еловская.- Дмитров (Моск. обл.): Б.и., 2004. — С. 9-10.
См.также
Ссылки
[www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=12192 Ионосьян, Владимир Абрамович]. Сайт «Герои Страны».
Отрывок, характеризующий Ионосьян, Владимир Абрамович
В Москве, как только он въехал в свой огромный дом с засохшими и засыхающими княжнами, с громадной дворней, как только он увидал – проехав по городу – эту Иверскую часовню с бесчисленными огнями свеч перед золотыми ризами, эту Кремлевскую площадь с незаезженным снегом, этих извозчиков и лачужки Сивцева Вражка, увидал стариков московских, ничего не желающих и никуда не спеша доживающих свой век, увидал старушек, московских барынь, московские балы и Московский Английский клуб, – он почувствовал себя дома, в тихом пристанище. Ему стало в Москве покойно, тепло, привычно и грязно, как в старом халате.Московское общество всё, начиная от старух до детей, как своего давно жданного гостя, которого место всегда было готово и не занято, – приняло Пьера. Для московского света, Пьер был самым милым, добрым, умным веселым, великодушным чудаком, рассеянным и душевным, русским, старого покроя, барином. Кошелек его всегда был пуст, потому что открыт для всех.
Бенефисы, дурные картины, статуи, благотворительные общества, цыгане, школы, подписные обеды, кутежи, масоны, церкви, книги – никто и ничто не получало отказа, и ежели бы не два его друга, занявшие у него много денег и взявшие его под свою опеку, он бы всё роздал. В клубе не было ни обеда, ни вечера без него. Как только он приваливался на свое место на диване после двух бутылок Марго, его окружали, и завязывались толки, споры, шутки. Где ссорились, он – одной своей доброй улыбкой и кстати сказанной шуткой, мирил. Масонские столовые ложи были скучны и вялы, ежели его не было.
Когда после холостого ужина он, с доброй и сладкой улыбкой, сдаваясь на просьбы веселой компании, поднимался, чтобы ехать с ними, между молодежью раздавались радостные, торжественные крики. На балах он танцовал, если не доставало кавалера. Молодые дамы и барышни любили его за то, что он, не ухаживая ни за кем, был со всеми одинаково любезен, особенно после ужина. «Il est charmant, il n'a pas de seхе», [Он очень мил, но не имеет пола,] говорили про него.
Пьер был тем отставным добродушно доживающим свой век в Москве камергером, каких были сотни.
Как бы он ужаснулся, ежели бы семь лет тому назад, когда он только приехал из за границы, кто нибудь сказал бы ему, что ему ничего не нужно искать и выдумывать, что его колея давно пробита, определена предвечно, и что, как он ни вертись, он будет тем, чем были все в его положении. Он не мог бы поверить этому! Разве не он всей душой желал, то произвести республику в России, то самому быть Наполеоном, то философом, то тактиком, победителем Наполеона? Разве не он видел возможность и страстно желал переродить порочный род человеческий и самого себя довести до высшей степени совершенства? Разве не он учреждал и школы и больницы и отпускал своих крестьян на волю?
А вместо всего этого, вот он, богатый муж неверной жены, камергер в отставке, любящий покушать, выпить и расстегнувшись побранить легко правительство, член Московского Английского клуба и всеми любимый член московского общества. Он долго не мог помириться с той мыслью, что он есть тот самый отставной московский камергер, тип которого он так глубоко презирал семь лет тому назад.
Иногда он утешал себя мыслями, что это только так, покамест, он ведет эту жизнь; но потом его ужасала другая мысль, что так, покамест, уже сколько людей входили, как он, со всеми зубами и волосами в эту жизнь и в этот клуб и выходили оттуда без одного зуба и волоса.
В минуты гордости, когда он думал о своем положении, ему казалось, что он совсем другой, особенный от тех отставных камергеров, которых он презирал прежде, что те были пошлые и глупые, довольные и успокоенные своим положением, «а я и теперь всё недоволен, всё мне хочется сделать что то для человечества», – говорил он себе в минуты гордости. «А может быть и все те мои товарищи, точно так же, как и я, бились, искали какой то новой, своей дороги в жизни, и так же как и я силой обстановки, общества, породы, той стихийной силой, против которой не властен человек, были приведены туда же, куда и я», говорил он себе в минуты скромности, и поживши в Москве несколько времени, он не презирал уже, а начинал любить, уважать и жалеть, так же как и себя, своих по судьбе товарищей.
На Пьера не находили, как прежде, минуты отчаяния, хандры и отвращения к жизни; но та же болезнь, выражавшаяся прежде резкими припадками, была вогнана внутрь и ни на мгновенье не покидала его. «К чему? Зачем? Что такое творится на свете?» спрашивал он себя с недоумением по нескольку раз в день, невольно начиная вдумываться в смысл явлений жизни; но опытом зная, что на вопросы эти не было ответов, он поспешно старался отвернуться от них, брался за книгу, или спешил в клуб, или к Аполлону Николаевичу болтать о городских сплетнях.
