Йованович, Мирослав
| Мирослав Йованович | |
| серб. Мирослав Јовановић | |
| Дата рождения | |
|---|---|
| Место рождения | |
| Дата смерти | |
| Место смерти | |
| Принадлежность | |
| Род войск | |
| Годы службы |
1941—1943 |
| Звание | |
| Командовал |
Космайский партизанский отряд |
| Награды и премии |
|
Мирослав Йованович (серб. Мирослав Јовановић; 10 августа 1915, Пожаревац — 4 декабря 1943, Приеполье) — югославский партизан, участник Народно-освободительной войны Югославии, Народный герой Югославии.
Биография
Мирослав Йованович одился 10 августа 1915 года в Пожареваце. Окончил школу в Пожареваце, поступил в Белградский университет на юридический факультет. В молодости увлёкся изучением марксизма, рано вступил в рабочее революционное движение. В 1939 году был принят в Коммунистическую партию Югославии, но в 1940 году перешёл на нелегальное положение ввиду запрета деятельности КПЮ и боязни быть арестованным.
В июле 1941 года Йованович как член Гроцкого горкома КПЮ начал трудиться для начала вооружённого выступления, с августа 1942 года занимал должность Младеновацкого райкома КПЮ. Нёс службу в Космайском партизанском отряде. После Первого антипартизанского наступления и отступления партизанских войск Мирослав покинул отряд, занявшись политической деятельностью.
С конца 1941 года до весны 1943 года Йованович занимал должность члена Белградского райкома, после чего стал секретарём Крагуевацкого горкома КПЮ. В середине 1943 года вернулся в НОАЮ, заняв должность политрука 1-го шумадийского батальона. 5 октября после формирования 1-й шумадийской бригады перешёл в 3-й батальон (в бригаду вошёл и 1-й батальон). 2 декабря занял должность командующего 3-го батальона.
4 декабря 1943 Мирослав оборонял мост через реку Лиму и дорогу на Приеполье. Против частей 2-й пролетарской дивизии были направлены части 1-й горнострелковой дивизии вермахта и немецкого легиона «Кремпер». Мирослав командовал батальоном и в упорном бою погиб.
6 декабря 1953, спустя 10 лет после своей смерти, был посмертно награждён званием Народного героя Югославии по указу Иосипа Броза Тито.
Напишите отзыв о статье "Йованович, Мирослав"
Литература
- Народни хероји Југославије. „Младост“, Београд 1975. година.
Отрывок, характеризующий Йованович, Мирослав
– Ооох! – с выражением отчаяния промычал Кутузов и оглянулся. – Болконский, – прошептал он дрожащим от сознания своего старческого бессилия голосом. – Болконский, – прошептал он, указывая на расстроенный батальон и на неприятеля, – что ж это?Но прежде чем он договорил эти слова, князь Андрей, чувствуя слезы стыда и злобы, подступавшие ему к горлу, уже соскакивал с лошади и бежал к знамени.
– Ребята, вперед! – крикнул он детски пронзительно.
«Вот оно!» думал князь Андрей, схватив древко знамени и с наслаждением слыша свист пуль, очевидно, направленных именно против него. Несколько солдат упало.
– Ура! – закричал князь Андрей, едва удерживая в руках тяжелое знамя, и побежал вперед с несомненной уверенностью, что весь батальон побежит за ним.
Действительно, он пробежал один только несколько шагов. Тронулся один, другой солдат, и весь батальон с криком «ура!» побежал вперед и обогнал его. Унтер офицер батальона, подбежав, взял колебавшееся от тяжести в руках князя Андрея знамя, но тотчас же был убит. Князь Андрей опять схватил знамя и, волоча его за древко, бежал с батальоном. Впереди себя он видел наших артиллеристов, из которых одни дрались, другие бросали пушки и бежали к нему навстречу; он видел и французских пехотных солдат, которые хватали артиллерийских лошадей и поворачивали пушки. Князь Андрей с батальоном уже был в 20 ти шагах от орудий. Он слышал над собою неперестававший свист пуль, и беспрестанно справа и слева от него охали и падали солдаты. Но он не смотрел на них; он вглядывался только в то, что происходило впереди его – на батарее. Он ясно видел уже одну фигуру рыжего артиллериста с сбитым на бок кивером, тянущего с одной стороны банник, тогда как французский солдат тянул банник к себе за другую сторону. Князь Андрей видел уже ясно растерянное и вместе озлобленное выражение лиц этих двух людей, видимо, не понимавших того, что они делали.
«Что они делают? – думал князь Андрей, глядя на них: – зачем не бежит рыжий артиллерист, когда у него нет оружия? Зачем не колет его француз? Не успеет добежать, как француз вспомнит о ружье и заколет его».
Действительно, другой француз, с ружьем на перевес подбежал к борющимся, и участь рыжего артиллериста, всё еще не понимавшего того, что ожидает его, и с торжеством выдернувшего банник, должна была решиться. Но князь Андрей не видал, чем это кончилось. Как бы со всего размаха крепкой палкой кто то из ближайших солдат, как ему показалось, ударил его в голову. Немного это больно было, а главное, неприятно, потому что боль эта развлекала его и мешала ему видеть то, на что он смотрел.
«Что это? я падаю? у меня ноги подкашиваются», подумал он и упал на спину. Он раскрыл глаза, надеясь увидать, чем кончилась борьба французов с артиллеристами, и желая знать, убит или нет рыжий артиллерист, взяты или спасены пушки. Но он ничего не видал. Над ним не было ничего уже, кроме неба – высокого неба, не ясного, но всё таки неизмеримо высокого, с тихо ползущими по нем серыми облаками. «Как тихо, спокойно и торжественно, совсем не так, как я бежал, – подумал князь Андрей, – не так, как мы бежали, кричали и дрались; совсем не так, как с озлобленными и испуганными лицами тащили друг у друга банник француз и артиллерист, – совсем не так ползут облака по этому высокому бесконечному небу. Как же я не видал прежде этого высокого неба? И как я счастлив, я, что узнал его наконец. Да! всё пустое, всё обман, кроме этого бесконечного неба. Ничего, ничего нет, кроме его. Но и того даже нет, ничего нет, кроме тишины, успокоения. И слава Богу!…»
