Кайнганг
| Самоназвание |
kaingang |
|---|---|
| Численность и ареал | |
| Язык | |
| Религия | |
| Входит в | |
| Родственные народы | |
Кайнганг (самоназвание kaingang, kangag; ранее назывались гуайана, гойана, короадо, коронадо, гуанана, гуалачос, чикуи, кабеллудо, таин, тайен, тавен, гуалачи, ингаин и др.) — индейский народ группы южных же на юге Бразилии (штаты Сан-Паулу, Парана, Санта-Катарина и Риу-Гранди-ду-Сул) и крайнем северо-востоке Аргентины (провинция Мисьонес).
Численность в Бразилии 26 тыс. чел., Аргентине 2 тыс. чел. (2006, оценка). Образуют свыше 30 официально признанных или находящихся в процессе признания общин (индейских территорий — TI). Живут также в городах (Порто-Алегре, Чапеко и др.).
Язык каинганг южной ветви семьи языков же. Существует 5 диалектов:
- в штате Сан-Паулу — в между рр. Тиете и Паранапанема;
- в штате Парана — между рр. Паранапанема и Игуасу;
- центральный — в штате Санта-Катарина между рр. Игуасу и Уругвай;
- юго-западный — в штате Риу-Гранди-ду-Сул между р. Уругвай на западе и р. Пасу-Фунду;
- юго-восточный — к востоку от р. Пасу-Фунду.
Письменность на основе латинской графики. Большинство кайнганг говорят также на португальском яз. Ок. 60 % — христиане (протестанты и католики), остальные сохраняют традиционные верования.
История
До кон. XIX в. объединялись с шокленг.
Первые контакты с европейцами (португальцами) с XVI в. Постоянные контакты с пришлым населением с XVIII в. Некоторые общины кайнганг оказывали вооружённое сопротивление проникающим на их территорию колонистам до 1912 (Сан-Паулу) и 1930 (Парана).
Традиционная культура
Традиционная культура типична для индейцев тропических лесов Южной Америки. Занимались подсечно-огневым земледелием, охотой, рыболовством и собирательством.
Традиционное оружие — лук (длина 210—240 см, иногда до 270 см) со стрелами с наконечниками из костей и бамбука, копьё. Изготавливают ожерелья из семян деревьев, зубов обезьян, когтей ягуара и др., занимаются плетением (решёта, корзины, рыболовные ловушки), ранее делали глиняную посуду.
Делятся на экзогамные патрилинейные половины Каме и Каиру. Брак уксорилокальный. Счёт родства патрилинейный. Выборный вождь («капитан») и его главный помощник должны принадлежать к разным половинам. Другие помощники вождя отвечают за урегулирование конкретных проблем, связанных с правонарушениями (мелким воровством, пьянством, непочтительным отношением к власти и т. д.); наказания (привязывание к дереву, общественные работы внутри общины, за тяжкие проступки — отлучение от общины) определяются вождём и могут осуществляться только членами половины провинившегося.
Основные мифологические персонажи — братья — демиурги культурные герои Каме и Каиру (Солнце соотносится с Каме, Луна — с Каиру; Каме всегда первый, свои творения доводит до совершенства, Каиру — неуклюжий в своих попытках подражания Каме). До 1940-х гг. был распространён поминальный праздник Кикикои (ныне в полной форме исполняется только в TI Хапеко в Санта-Катарина), длившийся несколько месяцев (в ритуале используется хмельной напиток кики, приготовляемый из мёда). Развит шаманизм (в основном мужской).
Современные кайнганг заняты земледелием и традиционными ремёслами на продажу, работают по найму в сельском хозяйстве и в городах (в том числе в региональных представительствах ФУНАИ — Национального фонда индейцев). В 1990-е гг. созданы Советы касиков, координирующие отношения с правительствами штатов, и общественные организации кайнганг, отстаивающие их права на потерянные ранее традиционные земли.
Напишите отзыв о статье "Кайнганг"
Литература
- Baldus, H. O culto aos mortos entre os Kiangang de Palmas// Ensaios de etnologia brasileira. São Paulo, 1979 (Brasiliana, 101).
- Nimuendaju C. Carta sobre a pacificação dos Coroados (1912)// Textos indigenistas. São Paulo, 1982.
- Nimuendaju C. Etnografia e indigenismo: sobre os Kaingang, os Ofaié-Xavante e os índios do Pará. Campinas, 1993.
- Tempski, E. D. Caingângues : gente do mato. Curitiba, 1986.
Отрывок, характеризующий Кайнганг
Высказав все, что ему было приказано, Балашев сказал, что император Александр желает мира, но не приступит к переговорам иначе, как с тем условием, чтобы… Тут Балашев замялся: он вспомнил те слова, которые император Александр не написал в письме, но которые непременно приказал вставить в рескрипт Салтыкову и которые приказал Балашеву передать Наполеону. Балашев помнил про эти слова: «пока ни один вооруженный неприятель не останется на земле русской», но какое то сложное чувство удержало его. Он не мог сказать этих слов, хотя и хотел это сделать. Он замялся и сказал: с условием, чтобы французские войска отступили за Неман.Наполеон заметил смущение Балашева при высказывании последних слов; лицо его дрогнуло, левая икра ноги начала мерно дрожать. Не сходя с места, он голосом, более высоким и поспешным, чем прежде, начал говорить. Во время последующей речи Балашев, не раз опуская глаза, невольно наблюдал дрожанье икры в левой ноге Наполеона, которое тем более усиливалось, чем более он возвышал голос.
– Я желаю мира не менее императора Александра, – начал он. – Не я ли осьмнадцать месяцев делаю все, чтобы получить его? Я осьмнадцать месяцев жду объяснений. Но для того, чтобы начать переговоры, чего же требуют от меня? – сказал он, нахмурившись и делая энергически вопросительный жест своей маленькой белой и пухлой рукой.
– Отступления войск за Неман, государь, – сказал Балашев.
– За Неман? – повторил Наполеон. – Так теперь вы хотите, чтобы отступили за Неман – только за Неман? – повторил Наполеон, прямо взглянув на Балашева.
Балашев почтительно наклонил голову.
Вместо требования четыре месяца тому назад отступить из Номерании, теперь требовали отступить только за Неман. Наполеон быстро повернулся и стал ходить по комнате.
– Вы говорите, что от меня требуют отступления за Неман для начатия переговоров; но от меня требовали точно так же два месяца тому назад отступления за Одер и Вислу, и, несмотря на то, вы согласны вести переговоры.
Он молча прошел от одного угла комнаты до другого и опять остановился против Балашева. Лицо его как будто окаменело в своем строгом выражении, и левая нога дрожала еще быстрее, чем прежде. Это дрожанье левой икры Наполеон знал за собой. La vibration de mon mollet gauche est un grand signe chez moi, [Дрожание моей левой икры есть великий признак,] – говорил он впоследствии.
– Такие предложения, как то, чтобы очистить Одер и Вислу, можно делать принцу Баденскому, а не мне, – совершенно неожиданно для себя почти вскрикнул Наполеон. – Ежели бы вы мне дали Петербуг и Москву, я бы не принял этих условий. Вы говорите, я начал войну? А кто прежде приехал к армии? – император Александр, а не я. И вы предлагаете мне переговоры тогда, как я издержал миллионы, тогда как вы в союзе с Англией и когда ваше положение дурно – вы предлагаете мне переговоры! А какая цель вашего союза с Англией? Что она дала вам? – говорил он поспешно, очевидно, уже направляя свою речь не для того, чтобы высказать выгоды заключения мира и обсудить его возможность, а только для того, чтобы доказать и свою правоту, и свою силу, и чтобы доказать неправоту и ошибки Александра.
Вступление его речи было сделано, очевидно, с целью выказать выгоду своего положения и показать, что, несмотря на то, он принимает открытие переговоров. Но он уже начал говорить, и чем больше он говорил, тем менее он был в состоянии управлять своей речью.
Вся цель его речи теперь уже, очевидно, была в том, чтобы только возвысить себя и оскорбить Александра, то есть именно сделать то самое, чего он менее всего хотел при начале свидания.
– Говорят, вы заключили мир с турками?
Балашев утвердительно наклонил голову.
– Мир заключен… – начал он. Но Наполеон не дал ему говорить. Ему, видно, нужно было говорить самому, одному, и он продолжал говорить с тем красноречием и невоздержанием раздраженности, к которому так склонны балованные люди.
– Да, я знаю, вы заключили мир с турками, не получив Молдавии и Валахии. А я бы дал вашему государю эти провинции так же, как я дал ему Финляндию. Да, – продолжал он, – я обещал и дал бы императору Александру Молдавию и Валахию, а теперь он не будет иметь этих прекрасных провинций. Он бы мог, однако, присоединить их к своей империи, и в одно царствование он бы расширил Россию от Ботнического залива до устьев Дуная. Катерина Великая не могла бы сделать более, – говорил Наполеон, все более и более разгораясь, ходя по комнате и повторяя Балашеву почти те же слова, которые ои говорил самому Александру в Тильзите. – Tout cela il l'aurait du a mon amitie… Ah! quel beau regne, quel beau regne! – повторил он несколько раз, остановился, достал золотую табакерку из кармана и жадно потянул из нее носом.
