Калинин, Владимир Павлович

Владимир Павлович Калинин
Дата рождения	27 июня 1924(1924-06-27)
Место рождения	д. Селюхино, Борщевская волость, Клинский уезд, Московская губерния, РСФСР, СССР ныне Московская область
Дата смерти	9 апреля 1944(1944-04-09) (19 лет)
Место смерти	Красноперекопский район, Крымская АССР, РСФСР, СССР
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	пехота
Звание
Часть	346-я стрелковая дивизия 1164-й стрелковый полк
Должность	командир взвода
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Владимир Павлович Калинин (27 июня 1924 год, деревня Селюхино, Борщевская волость, Клинский уезд, Московская губерния, РСФСР, СССР (ныне деревня Калинино, сельское поселение Воронинское, Клинский район, Московская область, Россия) — 9 апреля 1944 года, окрестности озера Айгульского, Красноперекопский район, Крымская АССР, РСФСР, СССР) — участник Великой Отечественной войны, командир взвода 4-й стрелковой роты 1164-го стрелкового полка, 346-й стрелковой дивизии, 1-го гвардейского стрелкового корпуса 51-й армии, 4-го Украинского фронта, лейтенант. По официальной версии закрыл своим телом амбразуру пулемёта.

Биография

Родился в 1924 году в деревне Селюхино неподалёку от Зубово. Окончил 6 классов школы.

В 1941 году призван в РККА. До 1944 года в боях был трижды ранен.

8 апреля 1944 года началась Крымская стратегическая наступательная операция. 346-я стрелковая дивизия наступала с северо-запада в направлении Томашевки. На пути 1164-го стрелкового полка лежало Айгульское озеро. В ночь на 9 апреля 1944 года подразделения полка начали переправу через озеро и, переправившись, начали атаку. В ходе атаки лейтенант Калинин первым ворвался в траншею, вступил в рукопашную, уничтожив до 20 солдат противника. Отражая контратаку, лейтенант Калинин поднял свой взвод, но был убит пулей.

Составителем книги «Бессмертные подвиги» ошибочно включён в список воинов, закрывших своим телом амбразуру пулемёта.

Был похоронен в братской могиле на опушке леса в Томашевке, очевидно позднее перезахоронен в Новоалександровке.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 16 мая 1944 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм лейтенанту Калинину Владимиру Павловичу присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно).

В честь героя была переименована родная деревня в Клинском районе. Имя В. П. Калинина носит Воронинская школа в Клинском районе, где открыт музей Героя, а также с 1985 года рыболовный траулер Севастопольского производственного объединения «Атлантика».

Ссылки

 Игорь Сердюков. [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=21214 Калинин, Владимир Павлович]. Сайт «Герои Страны». Проверено 18 сентября 2015.

• [www.podvignaroda.ru/?n=19001727 Наградной лист].
• [www.obd-memorial.ru/html/info.htm?id=55869224 Донесение о безвозвратных потерях].

Отрывок, характеризующий Калинин, Владимир Павлович

В этот день был случай отправить письма в армию, и графиня писала письмо сыну.
– Соня, – сказала графиня, поднимая голову от письма, когда племянница проходила мимо нее. – Соня, ты не напишешь Николеньке? – сказала графиня тихим, дрогнувшим голосом, и во взгляде ее усталых, смотревших через очки глаз Соня прочла все, что разумела графиня этими словами. В этом взгляде выражались и мольба, и страх отказа, и стыд за то, что надо было просить, и готовность на непримиримую ненависть в случае отказа.
Соня подошла к графине и, став на колени, поцеловала ее руку.
– Я напишу, maman, – сказала она.
Соня была размягчена, взволнована и умилена всем тем, что происходило в этот день, в особенности тем таинственным совершением гаданья, которое она сейчас видела. Теперь, когда она знала, что по случаю возобновления отношений Наташи с князем Андреем Николай не мог жениться на княжне Марье, она с радостью почувствовала возвращение того настроения самопожертвования, в котором она любила и привыкла жить. И со слезами на глазах и с радостью сознания совершения великодушного поступка она, несколько раз прерываясь от слез, которые отуманивали ее бархатные черные глаза, написала то трогательное письмо, получение которого так поразило Николая.


На гауптвахте, куда был отведен Пьер, офицер и солдаты, взявшие его, обращались с ним враждебно, но вместе с тем и уважительно. Еще чувствовалось в их отношении к нему и сомнение о том, кто он такой (не очень ли важный человек), и враждебность вследствие еще свежей их личной борьбы с ним.
Но когда, в утро другого дня, пришла смена, то Пьер почувствовал, что для нового караула – для офицеров и солдат – он уже не имел того смысла, который имел для тех, которые его взяли. И действительно, в этом большом, толстом человеке в мужицком кафтане караульные другого дня уже не видели того живого человека, который так отчаянно дрался с мародером и с конвойными солдатами и сказал торжественную фразу о спасении ребенка, а видели только семнадцатого из содержащихся зачем то, по приказанию высшего начальства, взятых русских. Ежели и было что нибудь особенное в Пьере, то только его неробкий, сосредоточенно задумчивый вид и французский язык, на котором он, удивительно для французов, хорошо изъяснялся. Несмотря на то, в тот же день Пьера соединили с другими взятыми подозрительными, так как отдельная комната, которую он занимал, понадобилась офицеру.
Все русские, содержавшиеся с Пьером, были люди самого низкого звания. И все они, узнав в Пьере барина, чуждались его, тем более что он говорил по французски. Пьер с грустью слышал над собою насмешки.
На другой день вечером Пьер узнал, что все эти содержащиеся (и, вероятно, он в том же числе) должны были быть судимы за поджигательство. На третий день Пьера водили с другими в какой то дом, где сидели французский генерал с белыми усами, два полковника и другие французы с шарфами на руках. Пьеру, наравне с другими, делали с той, мнимо превышающею человеческие слабости, точностью и определительностью, с которой обыкновенно обращаются с подсудимыми, вопросы о том, кто он? где он был? с какою целью? и т. п.
Вопросы эти, оставляя в стороне сущность жизненного дела и исключая возможность раскрытия этой сущности, как и все вопросы, делаемые на судах, имели целью только подставление того желобка, по которому судящие желали, чтобы потекли ответы подсудимого и привели его к желаемой цели, то есть к обвинению. Как только он начинал говорить что нибудь такое, что не удовлетворяло цели обвинения, так принимали желобок, и вода могла течь куда ей угодно. Кроме того, Пьер испытал то же, что во всех судах испытывает подсудимый: недоумение, для чего делали ему все эти вопросы. Ему чувствовалось, что только из снисходительности или как бы из учтивости употреблялась эта уловка подставляемого желобка. Он знал, что находился во власти этих людей, что только власть привела его сюда, что только власть давала им право требовать ответы на вопросы, что единственная цель этого собрания состояла в том, чтоб обвинить его. И поэтому, так как была власть и было желание обвинить, то не нужно было и уловки вопросов и суда. Очевидно было, что все ответы должны были привести к виновности. На вопрос, что он делал, когда его взяли, Пьер отвечал с некоторою трагичностью, что он нес к родителям ребенка, qu'il avait sauve des flammes [которого он спас из пламени]. – Для чего он дрался с мародером? Пьер отвечал, что он защищал женщину, что защита оскорбляемой женщины есть обязанность каждого человека, что… Его остановили: это не шло к делу. Для чего он был на дворе загоревшегося дома, на котором его видели свидетели? Он отвечал, что шел посмотреть, что делалось в Москве. Его опять остановили: у него не спрашивали, куда он шел, а для чего он находился подле пожара? Кто он? повторили ему первый вопрос, на который он сказал, что не хочет отвечать. Опять он отвечал, что не может сказать этого.